– Я крутил бутылку.

Вожатый удивленно обернулся, а Анита вытаращила глаза – из толпы в середину круга шагнул Олег и громко повторил:

– Я крутил бутылку, и она указала на Аниту.

– Чудесно! – вожатый захлопнул свою злополучную тетрадку. – Завтра вечером у вас, ребята, будет возможность закончить начатое. Если еще останется к этому аппетит!

– Зачем ты вызвался?

Анита и Олег стояли посреди открытого танцпола в окружении всего лагеря, точно преступники на эшафоте. Ждали, когда принесут кефир.

В отличие от Олега, который надел на себя потертый и растянутый спортивный костюм, Анита вырядилась в красивое сиреневое платье с блестками и завила волосы в крупные кудри. Даже «на эшафоте» ей не хотелось терять марку и выглядеть, как провинившаяся и готовая к покаянию малолетка. Нет, она «погибнет» гордой красавицей, которая не выдала соседку и ребят из отряда.

– Чтобы не оставлять тебя одну.

На танцпол выставили четыре трехлитровые банки с пузырящейся массой. Девушка завороженно смотрела на мутную желтую жидкость – она обволакивала пушистые белые сгустки, перемещая их по стенкам банки, точно облака по небу.

«Сейчас это окажется на моей голове».

По телу пронеслась волна дрожи. Анита с усилием сделала глубокий вдох и тут же почувствовала омерзительно кислый запах из открытых банок. Кровь ударила ей в голову, и девушка покачнулась. Только сейчас до нее дошло, во что она влипла.

На танцпол вышел вожатый ее отряда и скомандовал:

– Рычаг на единицу!1

«Вот урод, – подумала Анита, пребывавшая на грани обморока. – Он еще шоу решил из этого сделать!»

Четыре парня из старших отрядов подняли по одной банке и встали у Аниты с Олегом за спинами, подняв сосуды над их головами. Девушка сжала зубы, стараясь не расплакаться. На нее в упор смотрела группа девочек, которые явно разделяли ее ужас – их лица напряглись и побледнели, глаза были широко раскрыты. Парни же, наоборот, были веселы как никогда. Подбадриваемый их свистами и криками, вожатый драматично произнес:

– Анита и Олег из отряда №8, вы обвиняетесь в организации и соучастии непростительного на территории лагеря мероприятия, за которое к вам будет применена высшая мера наказания. Кефир пройдет по вашим телам дважды, – под громкий хохот толпы он и сам согнулся в приступе смеха, но тут же взял себя в руки, – пока вы окончательно не провоняете. Да смилуется Бог над вашими грешными душами!

– В королевскую ночь я залью этот кефир ему в штаны, – процедил Олег, хмуро наблюдая кривляния вожатого. Он не выглядел испуганным, скорее раздраженным, тогда как у Аниты все поплыло перед глазами от ужаса.

Приступ дрожи сотряс ее тело, и в этот момент сильная рука Олега сжала ей ладонь. Девушка вцепилась в нее в ответ. Их пальцы до боли переплелись, и на короткий миг Анита вновь почувствовала твердую землю под ногами.

Толпа громко засвистела. Вожатый трагично вздохнул и смахнул с глаз несуществующие слезы:

– Любовь перед лицом смерти – что может быть прекраснее? Рычаг на двойку!

Аните повезло. Она отключилась прежде, чем вонючая жидкость добралась до ее носа и губ. Последнее, что она помнила о той «казни», – это влажный холод на макушке, сдавленное от страха горло и рука Олега, стиснувшая ее ладонь еще сильнее в момент, когда мир перед глазами померк.

Девушка очнулась в своей кровати в длинной футболке и укрытая одеялом до самого подбородка. Ее волосы были влажными, но не воняли. Неужели она столько времени провела в отключке, что ее успели помыть и переодеть?

Олег сидел на соседней кровати и смотрел в темное окно. Его волосы тоже были мокрыми, а растянутый спортивный костюм сменили джинсы и белая футболка. Анита обвела глазами комнату – они были одни.

– Сколько я проспала?

Парень встрепенулся, повернул голову и быстро пересел на ее кровать. Положил руку поверх одеяла.

– Ты как? Тебя выключило на три часа. Сейчас одиннадцать вечера, но никто не спит, все в общем зале.

– Я перенервничала. Только и помню, как все поплыло, – Анита сильно потерла глаза и села на кровати, прислонившись к стене. – Ты как?

– Я в порядке. Это дерьмо жутко воняло, и мне пришлось отмываться почти полчаса. Тебе они только волосы намочили. Когда ты начала падать, из банки даже половины кефира не вытекло.

– А кто меня… ну, отстирал? – девушка неловко поерзала и уставилась на свое одеяло с цветочным узором, словно в поисках зашифрованного ответа.

Олег усмехнулся.

– Не бойся, не я. Кристина с девчонками потащили тебя в душ. Сказали, что не допустят, чтобы ты очнулась с кефиром на голове.

– Кристи мне по гроб жизни обязана за все, что я пережила, прикрывая ее задницу.

Олег со зловещей ухмылкой накрыл ее ладонь своей:

– Я не шутил, когда говорил, что залью кефир в штаны вожатому в последнюю ночь. Хочешь поучаствовать?

– Я над этим серьезно подумаю.

Анита улыбнулась и сжала его руку в ответ. Ее умиротворяло присутствие Олега, самого постоянного человека в ее жизни с самых ранних лет. Когда вокруг царил хаос, взрывались и сталкивались эмоции, а неясное будущее вызывало лишь назойливую тревогу, Олег виделся ей якорем, за который всегда можно уцепиться и сохранить присутствие духа.

Она произнесла:

– Спасибо, что был рядом. Тогда. И сейчас. Я бы рехнулась одна. Я не думала, что все окажется настолько… стремным.

Он не сразу ответил, медленно водя пальцем по коже на ее ладони. Когда Олег уходил в свои мысли, его лицо становилось серьезным и даже взрослело. Девушка вдруг подумала, что он и вправду «симпатичный».

– Два года назад мне хотелось сказать тебе то же самое, когда мы стояли во дворе, на похоронах мамы. Но я не решился.

– Почему? – тихо спросила Анита. Почему-то казалось, что сейчас не следует говорить громко.

Парень подсел еще ближе, заслонив собой свет лампы на прикроватной тумбочке. Его синие в полумраке глаза неумолимо затягивали, словно водоворот в океане. Но там, на глубине, Анита не чувствовала страха.

– Потому что… не мог поверить, что ты сама меня обняла. Впервые.

Снова закружилась голова, но такое головокружение девушке даже нравилось. Она подняла руки и мягко запустила пальцы Олегу в волосы, притянула его к себе, от чего они слегка столкнулись лбами.

– А теперь веришь?

– Сейчас я не до конца верю в происходящее, – впервые их лица оказались настолько близко.

– Сейчас поверишь.

Она потянулась вперед и поцеловала его. Сначала неуклюже, скользнув только по верхней губе, но уже через несколько секунд их губы нашли друг друга и они вместе повалились на кровать.

Олег повел ее обратно в Старый город. По пути им встретилось немало длинных замерзших луж, и Анита опасливо косилась под ноги, тогда как парень шагал прямо по льду, даже не покачнувшись. В глубине ее памяти вдруг вспыхнула лампочка:

– Продолжаешь играть в хоккей?

Он улыбнулся ей из-за плеча и легко прокатился по очередной ледяной луже.

– Да. Теперь это единственное, что держит меня на плаву – как морально, так и финансово. После школы мы с Кариной переехали в Омск, где я добился кое-каких успехов, но армия подпортила мне планы. Я пропустил серию важных матчей, а без тренировок меня не допустят в следующий сезон. Придется заново набирать форму.

– Не заметно, что тебе грозит «потеря формы», – брякнула Анита, со спины разглядывая его атлетичную фигуру, и от нахлынувшего смущения едва не навернулась на обледенелой брусчатке. Подоспевший Олег вовремя схватил ее за рукав парки.

– Извини. Я чувствую себя бесконечно неуклюжей.

– У тебя и раньше были… внезапные падения, – он усмехнулся. – Помнишь, как я всегда шел немного впереди? На случай, если ты споткнешься, или впереди окажется яма или лужа.