И тут внутренний голос едко спросил: «А что ждет его здесь? Руины отношений, которые невозможно восстановить?»

Девушка стиснула зубы. Спонтанный ответ, молнией пронзивший еще мутное сознание, заставил ее вновь покачнутся на месте: «А может, и возможно».

– У нас другие планы. Вы идите, потом расскажете.

Незаметно для остальных Анита пронзительно уставилась на друга. Это же ее фраза! Она помнила, почти слышала, как сорвались с ее губ эти слова на железнодорожном виадуке, где подруга из соседнего подъезда уламывала ее пойти на тусовку. На ней присутствовал «парень мечты Аниты», но она тогда отказалась, не желая бросать Олега в их традиционную прогулку первого сентября.

Совпадение? Или он запомнил тот случай?

В вязких от амаретто раздумьях девушка выплыла из ресторана, вяло махнув на прощание «веселой армейской компании». Олег вышел чуть позже и все еще выглядел задумчивым и каким-то грустным. Заметив ее вопросительный взгляд, он слегка улыбнулся, но ничего не сказал.

Снег прекратился. Крепостная улица утонула в глубоких сугробах, которые активно протаптывали ходящие взад-вперед туристы. Их стало меньше. Похоже, многие старались покинуть город до начала метели – о ней же трубят по всем новостям!

Не без тревоги Анита подумала о своем поезде. Ей обязательно нужно сесть на него! Завтра утром ее ждет до чертиков важное собеседование в серьезном издательстве, пока что на приземленную позицию офис-менеджера с погружением в офисную бытовуху и суету, но с шикарной для студентки зарплатой и перспективой повышения до помощницы иллюстратора. А потом и до самого иллюстратора.

Это интервью стало возможным благодаря ее преподавателю из Академии – эксцентричному, помешанному на астрологии дедуле, который после каждого урока тащил студентов в ближайший бар и с самым серьезным видом разбирал натальные карты всех присутствующих, сопровождая «анализ» градом предупреждений в духе «ретроградного Урана в грядущем месяце». При взгляде на карту Аниты дед вытаращил глаза и с придыханием прошептал «Хирон в 12-м доме!», после чего внимательно осмотрел студентку, но быстро переключился на «восходящий узел в 6-м доме Патрика».

К концу бакалавриата «прикольный, но бесполезный в плане карьеры дедок» студентам надоел, традиционный столик в баре начал стремительно пустеть, пока за ним не остались лишь сам дед и Анита. Ей же преподаватель нравился – его «ретроградные Меркурии» и «кармические узлы» напоминали лучшие моменты с Кариной, которая так часто предсказывала подруге судьбу, что та с сарказмом пообещала подарить ей стеклянный шар и цыганский платок.

В одну из последних посиделок изрядно опьяневшая Анита принялась жаловаться на то, как трудно русскоязычной студентке найти приличную работу, да еще по специальности. Прикусив язык, она едва не проболталась о второй причине рьяного поиска хорошей вакансии: ей безумно хотелось съехать на отдельную квартиру, подальше от предков, ставших чересчур въедливыми после переезда в Финляндию. Они то и дело читали ей нотации и лезли с непрошенными советами и комментариями: «С кем ты гуляешь? Когда вернешься? Осторожней с тем парнем, ну, светленьким. Он выглядит очень развязным!»

Зарплаты от подработок хватало лишь на съем комнаты с подружкой, но кандидатуры, подходящей для совместной жизни, у Аниты не было. И потом, зачем ей подружка? Живя в собственной квартире, она наконец-то найдет себе хорошего и постоянного парня!

После пяти рюмок амаретто и продолжительных жалоб дед вдруг показал чудеса общественных связей. Через два дня он позвонил девушке и восторженно сообщил, что договорился об интервью в одном крупном издательстве. Если она пройдет («А ты пройдешь, будь уверена!») и достойно покажет себя в роли «всеобщей секретарши», то карьерный рост в иллюстрации ей обеспечен.

– Обязательно приди вовремя! В их офисе все меняется каждую секунду – не пришел один кандидат, тут же зовут следующего. Ты у них на особом счету, они верят мне, – на этой фразе дед наверняка гордо выпрямился и погладил свою короткую бороду. – Но конкуренция слишком большая. Не упусти свой поезд в светлое будущее, Нептун в 10-м доме!

Предостережение неожиданно всплыло в памяти, и Аниту на мгновение сковал страх, но она быстро успокоилась – по расписанию поезд уедет раньше обещанной непогоды.

Поезд…

Она осторожно спросила, не поворачиваясь к Олегу:

– Почему ты не поехал с ними? Ты упустил… неплохой шанс.

Ее пальцы вдруг обвила сильная и теплая ладонь. От неожиданности девушка снова покачнулась, но сжала руку в ответ, выдав все напряжение от последних минут в ресторане. Солдат развернулся к ней и приобнял, погладив по меховому капюшону, будто снова успокаивая.

– На той тусовке нет никого, кто дороже нашей встречи.

– Ты говоришь моими словами. Лет в тринадцать подруга также звала меня на тусовку, а я не пошла, потому что гуляла с тобой. Ты же помнишь тот случай!

– Да, забавно вышло, – парень продолжал гладить ее капюшон. На секунду его рука спустилась к спине, но тут же вернулась. – Я помню тот случай, но он не имеет к моему отказу никакого отношения. Он лишь позволил лучше понять тебя тогда.

– И что же ты понял? – Анита подняла голову. Олег, в свою очередь, посмотрел прямо на нее:

– Что в какой-то момент твои желания стали для меня важнее собственных.

Они пошли гулять по центру. По сути, просто петляли вокруг Крепостной улицы и венчающей ее площади, где Анита писала себе открытку.

– Что ты планировал делать сегодня? Ну, если бы Карина приехала, – добавила она с осторожностью. Имя подруги вдруг стало опасной бомбой, которую необходимо передавать внутри диалога с повышенным вниманием.

– Официально мы расстались с месяц назад, но сегодня я планировал поговорить с ней где-нибудь в ресторане. Карина не из тех, кто устраивает сцены, – парень ловко обогнул крупную выбоину в брусчатке, потянув за собой Аниту. – Еще знакомый звал меня на вечеринку у него на квартире. Здесь, в Выборге. Я ничего ему не обещал, но в случае провала с Кариной обязательно бы заявился напиться.

– У тебя еще будет такая возможность. Провал-то состоялся.

– Посмотрим, – усмехнулся он своим мыслям.

Олег забросил ее рюкзак к себе на плечи и продолжал идти немного впереди, аккуратно обходя ямы, замерзшие лужи и гололед на брусчатке. Анита следовала за ним. Не сразу, постепенно, девушка заговорила и вскоре поймала себя на мысли, что выкладывает Олегу всю свою новую жизнь после школы в Ишиме.

Она рассказывала о первых месяцах адаптации, о языковых курсах, на которых ей предстояло быстро выучить финский язык, об учебе в Академии изящных искусств, где при взгляде на мольберт ныла спина от ежедневного рисования. Воодушевившись собственным монологом, Анита плавно перешла к метели в Хельсинки под Рождество, когда она напилась глинтвейна на рождественском рынке и едва дошла домой сквозь непроглядную пургу. Вспоминая тот случай, девушка не упомянула лишь о Патрике – они только-только начали встречаться, вместе пили глинтвейн на рынке и вместе заблудились. И о том, как сильно тот был похож на Олега.

Из воспоминаний Аниты:

– Улыбнись! Чего ты такая хмурая?

Вымученная улыбка напоминала оскал, но Патрика она удовлетворила. Он сделал несколько кадров с разных ракурсов, задумчиво потоптался на месте и вдруг побежал, махнув девушке рукой и на бегу выкрикнув:

– Пойдем еще вон к тем домам!

Отношения с Патриком были ошибкой. Симпатичный блондин привлек внимание Аниты по единственной причине — свое максимальное сходство с Олегом. Такой же высокий и улыбчивый, с широким открытым лицом и небрежно брошенной на лоб рваной челкой из пшеничных волос. Когда Анита столкнулась с ним в первый день в Академии, ей захотелось рыдать и бросится ему на шею, что она, собственно, и сделала, но позже, когда вся группа напилась в баре вечером. Шокированный Патрик просто стоял и слушал, как новоиспеченная однокурсница что-то бормочет на незнакомом языке, заливая слезами его гладкую белую рубашку.