– Меня зовут Николай, – сказал один из «телепузиков», молодой человек среднего роста, в очках, с короткой стрижкой, маленькой сережкой в ухе и сложной татуировкой, что покрывала его левую руку. Короткий рукав голубой рубашки не мог скрыть всю красоту: какие-то вены, трубы, тяги и прочая кибернетика

– Это Валентин, Василий и Кирилл, – представил он других, и представленные им коллеги сделали каждый по очереди шаг вперед и кивнули. Николай потер руки, взял со стола пульт, нажал кнопку, и на экране появился логотип их компании – женщина, с мечтательным видом держащая в руках земной шар.

– Вы – наши первые заказчики, поэтому к поставленной задаче мы отнеслись с максимальной ответственностью, – продолжил Николай. – Собрали все вводные, построили модели, и сейчас представим вам результат работы. Это первое практическое применение нашего проекта, честно скажу, результатом мы очень довольны, – он снова нажал кнопку, и логотип компании сменился картой местности.

– Вот так все выглядит сейчас. Эта картинка есть комбинация найденных в сети материалов, в том числе, и спутниковых снимков с данными, которыми располагает Геодезическая служба. Также при построении модели были использованы данные по погоде, землетрясениям, деятельности человека в этих местах.

– Землетрясениям?! – с сомнением спросил Сергей.

– Да, в этом регионе, кстати, год назад было. Необычно для Ленобласти, конечно, но было, целых четыре балла. Серьезных разрушений не последовало, но с учетом особенностей рельефа, скорее всего, случились подвижки под землей, снаружи мы ничего кардинального не обнаружили через сравнение снимков, – ответил Николай. – До Питера, кстати, тоже докатилось эхо, так сказать, покачало люстры, побило стекла.

– Я ничего не слышал, – удивился Сергей. – А вы? – обратился он к друзьям.

Юрка, Витя и Андрей отрицательно помотали головами.

– Но для наших целей, может быть, это бонус, ведь землетрясение могло сдвинуть породу, создать трещины, которые не видны со спутника, но будут заметны на месте и упростят нашу работу, – подметил Андрей.

– Все же странно, но извините, что перебил, продолжайте, пожалуйста, – попросил Сергей.

– Разработанная нами система, в основе которой лежит специально обученная нейронная сеть, знает, как должны изменяться лесные массивы, водоемы и другие природные объекты с течением времени. Сеть обучалась на огромном количестве доступных данных, поэтому она может достоверно воспроизвести ландшафт местности на любую точку во времени – как в прошлом, так и в будущем. Также наша система обучена находить аномалии, которые в большинстве случаев являются последствиями деятельности человека, – сказал Василий – «телепузик» в черном поло.

– В нашем проекте я отвечаю за серьезную часть моделирования мира – алгоритмы распада, как мы их иногда называем, в шутку, конечно. Кстати, получилось очень неплохо, и мы планируем представить этот движок, как отдельный продукт для построения открытых вселенных для онлайн-игр.

– Так, а что за аномалии? – переспросил Сергей.

– Ну, например, если некая местность в настоящий момент не заселена и информация о том, что там когда-либо находились населенные пункты, отсутствует, наша система может найти изменения ландшафта, которые не являются действием природных сил, которые не логичны и не гармоничны с природой, то есть являются аномалиями, – объяснил Василий.

– Если я вас правильно понял, вы можете взять карту России, загрузить ее в систему и найти на ней аномалии, где потенциально могли быть поселения человека, ныне исчезнувшие? – поинтересовался Сергей.

– В целом – да, единственное, что поиск и расчет такого масштаба потребуют соответствующих мощностей, коими мы не располагаем. Но если найдется спонсор, готовый пойти на такие траты, – мы всегда готовы.

– Это очень интересный момент. У нас есть своя система, она занимается автоматизацией архивной работы, поиском исчезнувших населенных пунктов по старинным картам и текстовому анализу оцифрованных архивов.

– Там же рукописный текст… с этими ятями, – Николай оживился.

– Да, мы сделали модуль распознавания.

– Мы могли бы подружить наши системы! – вмешался Алексей.

– Да, но это вопрос будущего, коллеги, – согласился Сергей, – а сейчас давайте вернемся к нашей задаче.

– Можно вопрос, прежде чем продолжим? – спросил Николай.

– Да.

– Какова цель ваших поисков?

– У нас подписан NDA с коллегами? – шепнул Сергей Андрею и, после того как получил в ответ утвердительный кивок, произнес уже громче:

– Мы – археологи, которых интересуют пропавшие и не тронутые другими археологами населенные пункты.

– Но вы не представляете ни государственное, ни какое-либо другое учреждение, связанное непосредственно с археологией? – уточнил Николай.

– Нет, у нас частный интерес.

– Поиск кладов?

– Примерно так.

– Понятно.

– Вас что-то смущает?

– Нет, просто по-человечески интересно, для каких целей будет использована наша система. Никакой оценки действий заказчиков мы не делаем, если она не связана с причинением вреда здоровью или иной деятельностью, направленной во вред другим людям. Сотрудничество может быть взаимовыгодным, наши системы в тандеме могут отлично сработаться в будущем. Возможно, нас ждут великие дела, – Николай улыбнулся. – Но вернемся к нашей первой задаче.

Он нажал кнопку на пульте – со щелчком ландшафт на экране сменился.

– Вот как выглядела данная местность в 1838 году. Искомое поселение с большой долей вероятности находилось тут, – Николай переключил картинку на экране, и на ландшафте появилось синее полупрозрачное пятно.

– Откуда такая уверенность? – осведомился Андрей.

– Это надо у Машки спросить.

– У Машки?

– Так нашу нейронку зовут. Объяснить, конечно, можно, через распечатку результатов проведенного нейронной сетью анализа, там порядка 200 страниц, много специальных терминов. Но если хотите…

– Не хотим, – ответил за всех Сергей.

– Тогда вот… – Николай показал на экран. – Село Затоны было примерно здесь, с учетом поставленных условий, которые включали в себя, помимо прочего, и особенности транспортировки того времени. Находиться ему попросту больше негде.

– А аномалии, аномалии какие-нибудь там есть? – допытывался Юра.

– Да, есть – но это данные чуть менее точные, – Николай переключил картинку на экране, и на карте возникли цветные пятнышки и большая красная клякса.

– Что это?

– В Машку, простите, в сеть загружена масса информации и примеров человеческих поселений, и вообще влияния человека на ландшафт: дороги, каналы, оборонительные сооружения и прочее, иначе как бы она могла распознать следы деятельности человека? Также масса данных о том, как время уничтожает следы этих поселений. У нас даже есть модели разрушения высотных зданий, правда, это по приколу, а вот разные избы, каменные дома в один-два этажа, церкви, погосты, колодцы и прочее – это уже все по-настоящему, на основе реальных данных.

– Как вы смогли проделать такую работу небольшим коллективом? – недоумевал Сергей.

– 21‑й век, информации вокруг полно, многое используется в игровых вселенных, при построении открытых миров. Описаны алгоритмы, миллиарды фотографий. Нужно просто правильно искать и использовать, – ответил Валентин – «телепузик» в отчаянно-розовой рубашке. Он взял у Николая лазерную указку и повернулся к экрану.

– Знакомо, – улыбнувшись, сказал Андрей.

– Так вот, те пятна, – Валентин показал лазерной указкой на цветные пятнышки, – потенциальные колодцы, тут, предположительно, могли быть дома, здесь точно была церковь, а тут могло быть кладбище. – Валентин обводил указкой области на карте на экране.

– А что за клякса такая?

– Непонятно, это однозначно аномалия, но что это и зачем – мы сказать не можем, примеров нет.

– Как вы все это углядели? – изумился Юрка, державший планшет с открытым спутниковым снимком местности. – Я, при всем уважении, даже намеков не вижу.