– Зелёный загорелся, поехали,– охладила его пыл Мира.

Она не разделяла энтузиазм Чижова, ей было тяжело даже просто смотреть на его приветливое лицо. Грустно вздохнув, Мирослава отвернулась к окну, и дальше они ехали молча.

– Приехали… – энергично проговорил Макс, вдохновенно на неё поглядывая.

– Спасибо, что не бросил в пыли дорог,– поблагодарила Мира и быстро выскочила из машины.

– Миа, переодевайся, прокатимся по городу,– предложил он.– Я полчаса здесь буду стоять, не спустишься – уеду. Мне действительно очень нужно с тобой поговорить.

Смерив его задумчивым взглядом, Мирослава пошла домой, а спустя полчаса, стоя у окна с чашкой чая, наблюдала, как Максим покинул двор, так её и не дождавшись. Однако ожидаемого триумфа победительницы не почувствовала, наоборот, на душе стало тоскливо и горько. Миру мучил один-единственный вопрос: а вдруг из-за своей гордости и старой обиды она только что упустила свою судьбу…

***

Следующий рабочий день Мирослава начала вовремя, но для этого ей пришлось встать на час раньше обычного и хорошенько встряхнуться в битком набитом общественном транспорте. Она широко зевнула, открыла бланк письма, но никак не могла сосредоточиться на работе. Её мысли всё время возвращались к Максиму. Его появление было сродни наваждению или изощренному искушению, и, к своему стыду, Мира осознавала, что четыре года разлуки ничего не изменили – он был ей всё так же небезразличен…

Мирослава налила для себя чашку крепкого кофе и устроилась у окна в приёмной. Неожиданно её лицо озарилось широкой улыбкой – она увидела, что механики паркуют её автомобиль на стоянке. Ребята вошли в положение и за символическую плату немного подделали машину, теперь вечером ей не придётся биться с дачниками за место в автобусе. От этой новости Мира заметно приободрилась.

А вот директор, напротив, был явно не в духе. От него с завидной регулярностью поступали всё новые и новые распоряжения, но, несмотря на то что Мира незамедлительно их исполняла, Антон Борисович был недоволен её работой. Он придирчиво всё за ней перепроверял и без конца сыпал колкими фразами. Наблюдая за его поведением, Мира поняла, что перед ней скоро замаячит незавидная перспектива поиска новой работы.

Дописав последнее письмо, она поспешила на улицу к своей машине. У въезда на территорию СТО, как это стало уже традицией, её снова ждал Чижов.

– Миа, я не отстану, пока ты меня не выслушаешь,– вкрадчиво промурлыкал он, беззаботно улыбаясь сквозь приоткрытое стекло.

– Это твои проблемы. Ты же как-то жил без меня эти четыре года. А тут увидел, вот и зашевелился червячок сомнения. Уедешь обратно – всё забудется.

На этот раз Чижов дал ей спокойно уехать и даже не последовал за ней, что было на него не похоже. А, может, он действительно изменился и хочет загладить свою вину? Кто не ошибается? Мира не замечала, что уже ищет ему оправдание.

Сегодня ей не хотелось ехать домой, вместо этого она решила заехать за кроссовками, которые на днях присмотрела в спортивном магазине. На обратном пути Мира собрала все возможные пробки и попала в свой двор только поздно вечером. Она устало вышла на улицу и огляделась по сторонам, не без удовольствия заметив машину Чижова. Он пару раз мигнул ей фарами, привлекая внимание. Мира кивнула, потом махнула рукой в сторону подъезда. Макс понял всё без слов и заглушил мотор, демонстрируя готовность ждать.

Мирослава медленно поднималась по лестнице. Она так и не сообщила родителям о приезде Максима: мама всегда всё воспринимала слишком близко к сердцу, а от волнения у неё поднималось давление. На лестничной клетке Миру ожидал очередной сюрприз: на двери их квартиры красовалась размашистая надпись «шлюха», выведенная зелёной краской.

– Мама дома? – осторожно спросила она у отца, который вышел ей навстречу. Мира была уверена, что это сделал кто-то из её нерадивых учеников, и мысленно затейливо выругалась.

Папа грустно улыбнулся и пропустил Мирославу в квартиру. Мама сидела на кухне за столом, отсчитывая сердечные капли.

– Мамочка,– кинулась к ней Мира,– не переживай, у них совсем нет мозгов.

Она хотела её обнять, но та нервно передернула плечами.

– Это у тебя мозгов нет,– со слезами в голосе уточнила мама.– Это не мне надпись адресована. Приходила беременная жена твоего Антоши и орала на весь подъезд, что ты то самое слово с двери и отбираешь у малых деток любимого отца.– От этой новости Мирослава остолбенела и не смогла подобрать нужных слов в свою защиту, а мама продолжила возмущаться: – Теперь весь дом будет знать, что мы дочь не смогли воспитать, а других учим. Берись за ум, найди себе нормального парня. Хотя… Где ты, и где нормально… Сбежавшие менты были, женатики имеются. Кто следующий на очереди? Уголовник?

Не в силах больше слушать обидные упрёки Мирослава выскочила к отцу на площадку, чувствуя, как горло сдавил спазм.

– Звёздочка, это водоэмульсионка, я почти все оттёр,– сказал ей он.– Сходи прогуляйся, а мама успокоится и, как обычно, простит.

Фраза «как обычно» ранила Мирославу ещё больнее. Когда у неё всё пошло не так? Подруги по сборной давно разъехались, удачно вышли замуж, одна она осталась не у дел, и винить, кроме самой себя, некого. Мира неестественно ему улыбнулась, вернулась домой, быстро переоделась и выбежала на улицу, где «дежурил» Чижов. Проморгав слёзы, она решительно подошла к его машине и спросила:

– Твоё предложение прокатиться ещё в силе?

– Разумеется, устроим тур ностальгии.

Максим дождался, когда Мира сядет рядом с ним, и сосредоточенно выкрутил руль, направляя автомобиль по знакомому им обоим маршруту.

– Миа,– хитро покосился на неё он,– а помнишь, мы тут мой пояс по карате отмечали? Весело было, ты ещё так зажигательно танцевала у осветительного столба.

Чижов мечтательно указал рукой на знаменитый Горбатый мост, где они любили устраивать пешие прогулки. Мира немигающим взглядом смотрела в ветровое стекло, а потом вдруг тихо спросила:

– Макс, а ты где остановился?

– В гостинице,– недоуменно ответил он.

– Как пошло… Поехали, ведь ради этого же мы тут бензин жжём,– предложила она и смущенно отвернулась, любуясь раскидистым деревом на пустыре.

Максим искренне удивился такому крутому повороту, но поспешил поехать в нужном направлении, пока Мира не передумала.

В гостиничном номере Мирослава сразу уловила едва заметный запах сигарет, резко обернулась к Максиму и с осуждением в голосе уточнила:

– Чижов, ты куришь? А как же режим?

Мира понимала всю курьёзность ситуации, ведь между ними пролегла пропасть в четыре года, а она по-прежнему воспринимает его как близкого человека.

Чижов замер с трубкой стационарного телефона, его губы дернулись в попытке улыбнуться, но он был слишком напряжен, чтобы сохранять весёлость и беззаботность.

– Мирочка,– ответил он,– грешен, курю. Спорт я давно забросил, от него только пояс и кимоно остались. Давай лучше определимся с ужином.

Мирослава вопросительно приподняла бровь. Максим так старался обходить щекотливые темы, что сам собой напрашивался соответствующий вывод: если ему их расставание тоже далось непросто, то на этот раз он точно не упустит возможность всё исправить.

– Выбери на свой вкус,– фыркнула она,– у меня сегодня не то настроение, чтобы думать о еде. Кстати, ты губу-то не раскатывай – я ещё не решила, чем этот вечер завершится.

Пока Максим делал заказ, Мира по-хозяйски осмотрелась вокруг, пытаясь представить, сколько подобных встреч видел номер старейшей гостиницы в городе. Чижов за её спиной шумно выдохнул, она обернулась и увидела, что он потянулся к прикроватной тумбочке за пачкой сигарет.

– При мне не дыми,– резко оборвала она его попытку закурить,– терпеть не могу.

Мира отошла к окну, которое выходило на набережную, и через минуту почувствовала, как Макс встал рядом. Он бережно подтянул её к себе за талию, пробуждая у неё новую волну воспоминаний.