Через пятнадцать минут с демонстрацией было покончено, и последний сармат, пошатываясь и неуверенно ощупывая пальцами пол, спустился со стапеля и встал рядом с Ассархаддоном. Следом, широко улыбаясь, подошёл Кумала.

— Хорошая работа, — сказал ему куратор. — Вы упоминали, что ваша броня защищает от малого и среднего калибра. Может быть, наши физики хотят увидеть её в деле?

Один из охранников, повинуясь едва заметному жесту, подошёл к выпуклой бронированной двери и остановился рядом. Сарматы переглянулись.

— В деле? — Константин настороженно посмотрел на Ассархаддона. — Как это будет выглядеть?

— Очень просто, — куратор небрежным жестом указал на дверь. — В соседнем отсеке — небольшой стрелковый полигон нашего конструктора. Если один из вас согласится побыть мишенью, все получат хорошее представление о возможностях брони. Но настаивать не буду…

«У него там и корабельные орудия?» — Гедимин с уважением посмотрел на Кумалу; тот перехватил его взгляд, и по его лицу скользнула странная бесформенная улыбка. «Я бы на это взглянул.»

— Я могу побыть мишенью, — сказал он. — Ядерное оружие там тоже есть?

Ассархаддон весело хмыкнул и жестом приказал охраннику открывать дверь. За стеной долго шипело и гудело; створка откинулась далеко не сразу.

— Ядерного оружия там нет, — сказал куратор, подходя к проёму. — Это вы опробуете самостоятельно. Однако у Кумалы хорошая коллекция вооружений. Идите со мной, Гедимин. Придётся закрепить вас на стенде, иначе возможны травмы. Кумала, ваша помощь не помешает.

— Если вы его убьёте, проект можно закрывать сразу, — хмуро сказал Хольгер. За грохотом четырёх скафандров его было плохо слышно — до бесшумной походки Ассархаддона всем сарматам было ещё далеко.

— Я был бы идиотом, если бы рисковал его жизнью, — отозвался Ассархаддон. — Гедимин не получит ничего страшнее мелких царапин.

— Да, я ручаюсь, — закивал Кумала. — Было бы очень неприятно, если бы он пострадал. Будьте осторожны, Ассархаддон. Не забывайте об импульсе и инерции.

— Трудно забыть об импульсе и инерции, — спокойно ответил жёлтоглазый, останавливаясь у стенда. Это сооружение стояло в ста метрах от огневой позиции, напротив люка. Повернувшись к стенду спиной, Гедимин увидел, как разворачиваются защитные поля, отрезая его от сарматов, остановившихся на позиции. Охранники частью рассредоточились вдоль стены; двое привели в действие подвесной кран и теперь расставляли на позиции разнообразное оружие. Гедимину стало не по себе.

— Становитесь вот здесь, в арке, — Кумала ловко передвинул опоры так, чтобы они легли сармату под плечи. — Закрепляем руки… Основная нагрузка придётся вот сюда, это сочленение брони сделано очень жёстким, — суставы не должны пострадать.

— Я помню ваши указания по калибрам, — отозвался Ассархаддон. — Оторвать Гедимину руки не входит в мои планы.

Он шевельнул ладонью над прикованным запястьем ремонтника, и тот увидел, что его ладонь прижимает к стенду небольшой купол защитного поля. Точно так же была прикрыта вторая рука, а потом и ступни, и поле уплотнилось до непрозрачности.

— Непоражаемая зона, — пояснил Ассархаддон. — Не беспокойтесь, броня здесь так же прочна, как на других участках. Но это области повышенной чувствительности, ваша нервная система может с непривычки не выдержать.

Он отошёл на пять метров от Гедимина, посмотрел на него оценивающим взглядом и пошёл к полосе защитных полей. За ним, поправив на Гедимине шлем и спустив затемнённый щиток на глаза «мишени», почти бегом направился Кумала. Гедимин поглядел на сарматов за огневым рубежом — они выглядели встревоженными, даже Линкен смотрел угрюмо.

— Защита установлена, мишень готова, — объявил Ассархаддон, двумя руками опираясь о массивную стойку на рельсах. — Кто хочет сделать выстрел?

Гедимин увидел, как сарматы вздрагивают и отшатываются от него. Кумала лизнул губы, но промолчал. Охранники стояли неподвижно, будто к ним вопрос не относился.

— Тогда испытания проведу я, — сказал Ассархаддон, выждав полминуты. — Начнём с небольшого калибра. «Мадсен — девятьсот восемьдесят», одноручный бластер лёгкой пехоты и легкобронированного десанта Атлантиса.

«Восьмидесятка? Новый, только что с конвейера,» — слегка удивился Гедимин, глядя на ствол, миниатюрный в широкой ладони Ассархаддона. Бластер был сделан под человечью руку, но сармат управлялся с ним легко. Он практически не прицеливался — только приподнял ствол над стойкой, и Гедимин услышал приглушённый треск и увидел вспышку. Больше ощущений не было никаких — разряд, ударивший его в левый локоть, как будто даже броню не зацепил.

— «Райдо — три тысячи», — отложив лёгкий бластер, Ассархаддон взял из рук охранника следующий образец, более массивный, с длинным прикладом. — Автономная модель, двуручный бластер тяжёлой пехоты Атлантиса.

Яркая вспышка погасла на груди Гедимина. Сармат скосил глаза, пытаясь увидеть след попадания, — на броне не осталось даже щербинки.

— И наконец, «Бааль-Мэт», — последний бластер даже Ассархаддон предпочёл держать двумя руками. — Встраиваемая модель для тяжёлых экзоскелетов, она же — «четырёхручник». Легенда Космофлота Мацоды, прошибающая лёгкий экзоскелет насквозь вместе с пилотом.

Гедимин вспомнил шрамы на груди Хольгера, — выстрел из «Бааль-Мэта» разворотил сармату рёбра и практически вырвал лёгкое, и сам сармат до сих пор удивлялся, что его после этого взялись лечить. Ему стало не по себе, но он вдохнул глубже и застыл на месте, глядя поверх чёрного сопла. Выстрел был громче двух предыдущих, вспышка — ярче. Щиток над глазами заволокло дымкой или испариной, и Гедимин невольно потянулся к нему, но фиксаторы не позволили освободить руку. Издалека он услышал, как вскрикнул Хольгер.

— Гедимин, что с глазами? — громко спросил Ассархаддон. Сармат мигнул. Странная дымка со щитка улетучивалась быстро — через пару секунд он очистился.

— Ничего, — ответил Гедимин. — Щиток запотел.

Из-за барьера донеслось хмыканье.

— Небольшая реакция на попадание из «Бааль-Мэта», — сказал Ассархаддон. Гедимин изумлённо мигнул: «Он стрелял мне в глаза?! И… только дымка, и всё?!»

— Ещё один образец вооружения Мацоды, — Ассархаддон встал над поставленным перед ним лафетом с шестиствольной турелью и подобрал пульт. — «Эгед А-шесть», универсальная турель. Входит в штатное вооружение «Давида».

Восемнадцать вспышек слились в одну. Все разряды сошлись на груди Гедимина, и он увидел, как броня дымится, и услышал тихое шкворчание. Пластины скафандра словно запотели, но сармат внутри ничего не почувствовал. «Хорошая броня,» — подумал он, прикрывая уставшие от постоянного мигания глаза. «Мне нравится.»

— Устройство брони делает её неуязвимой для бластера, — довольно осклабился Кумала. — Не говоря уже о станнерах и всякой мелочи.

— Да, это было наглядно, — Ассархаддон с видимой неохотой отложил пульт «Эгеда» и кивнул на турель охранникам. — Теперь опробуем кинетику. «Скар», штурмовая кинетическая винтовка, невстраиваемое вооружение Космофлота Австралии…

Что-то мягко толкнуло сармата в живот. За первым толчком последовали ещё два. Он покосился на броню — в районе солнечного сплетения появилась небольшая щербинка.

— Будем увеличивать калибр — или сразу перейдём к турелям? — Ассархаддон оглянулся на сарматов. Гедимин увидел, как вздрагивает вместе со скафандром Хольгер.

— Если «Скар» не пробил, увеличивать смысла нет. Выставляйте турель, — неуклюже, едва не рухнув набок, махнул рукой Линкен.

— Очень хорошо, — Ассархаддон подал знак охранникам, и по рельсам к нему подъехала массивная станина. Стволы новой турели были четырёхметровой длины, большую её часть занимали электромагниты, — рядом с этим сооружением даже сарматы казались мелкими.

— «Маркус Магнификус», — произнеся это название, Ассархаддон хмыкнул. — Любимое орудие нашего координатора. Устанавливается на большинство кораблей Атлантиса, от десантников до крейсера. Единственный недостаток — частые перегревы стволов.