— Сегодня раздавал штрафы, — начал Уриэль, не дожидаясь, пока его о чём-либо спросят. — Всё утро раздавал штрафы! Говорят, в Мацоде паркуются как попало. Это они в Кларке не были!

Гедимин удивлённо мигнул.

— Штрафы?

— Ну да, я же патрульный, — Уриэль похлопал себя по нагрудному значку. — А, вот что! Хотел тебе показать. Смотри…

Он положил на колени станнер, быстро вскрыл корпус вокруг сопла и ткнул пальцем в еле заметное расширение.

— Видел? Полуторная мощность!

Гедимин, отобрав у него станнер, присмотрелся и недоверчиво хмыкнул.

— Один и две десятых, не больше. И… это что, от максимальной?

Уриэль довольно ухмыльнулся.

— И ты так с ним и ходишь… — Гедимин тронул переключатель, прикипевший к максимальной отметке, и недовольно сощурился. — Убери, пока никого не убил.

«А что вероятнее — себя,» — сармат покосился на поясную кобуру, развёрнутую, как обычно, наиболее неудобным образом. «Мартышка…»

— Кого этим убьёшь?! — Уриэль отнял у него станнер и убрал в кобуру. — Он и так нелетальный. А сейчас ещё выпустили этот слоистый скирлин… Знаешь, что он делает с мощностью?

Гедимин покосился на свой скафандр, в принципе непробиваемый для станнеров и бластеров-разрядников.

— Почему у вас разрядники? — спросил он. — Воевали с прожигающими. Ничего не осталось на складах?

Уриэль, воровато оглянувшись через плечо, развёл руками.

— Прожигающие слишком опасны. Так решили на Земле. А что у нас тут все бандиты в скафандрах, никому не интересно.

Гедимин хмыкнул.

— Ты же раздаёшь штрафы. Откуда тут бандиты?

Уриэль недовольно сморщил нос — так сильно, что респиратор подался кверху. Его лицо было крайне подвижным — при сильном волнении, казалось, шевелились даже уши.

— Глупо всю жизнь сидеть на штрафах. Я хочу в отряд захвата. Там, правда, одни местные, а Фостер говорит, что…

На его воротнике замигал красный светодиод, и Уриэль вскочил со скамейки.

— Пора идти. Ты завтра тут будешь?

Гедимин качнул головой.

— Жаль, — сказал человек, оглянувшись через плечо. — А когда будешь? До Рождества увидимся?

Гедимин снова покачал головой. «Стая» проверяющих вокруг Кенена незаметно поредела, и сам сармат отошёл от корабля к посту охраны, — то ли закончился кислород, то ли корабль согласились принять без доработок.

— Плохо, — с сожалением сказал Ури. — А мне к вам можно?

Гедимин изумлённо мигнул.

— Понятно, — вздохнул патрульный. — Но я что-нибудь придумаю. До скорого!

Он скрылся за ангарами. Гедимин покачал головой, переводя взгляд на маленькую фигурку Кенена, а мысли — в привычное русло «корабль — реактор — ирренций». «Отряду захвата должны выдавать прожигатели,» — всплыло на секунду в мозгу. «Или даже гранатомёты. Иначе — какой от него толк?»

В наушниках задребезжало.

— Джед, ты специально сидишь на самом видном месте? — с плохо скрываемым раздражением спросил Кенен. — Иди в «Юйту», я скоро подойду. Нам повезло, теск, и мы должны это отпраздновать!

24 декабря 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Видел? — Иджес толкнул Гедимина в бок. Мимо сарматов по главному коридору прошёл, ни на кого не обращая внимания, Кенен Маккензи. На нём был ярко-зелёный комбинезон с жёлтыми накладками на руках и ногах; всё это, судя по размещению и устройству, должно было защитить его кости при падении на большой скорости. На сарматской базе такой экипировки раньше не было; что-то подобное Гедимин видел на местных байкерах, — не хватало только шипов на свободных местах и орнамента по всему фону.

— Опять поехал, — Иджес поморщился. — Макаки над ним ещё не смеются?

В приоткрывшейся шлюзовой камере Гедимин успел рассмотреть жёлтый флиппер, поставленный у выхода. В шлюзе машина хранилась последние две недели — Кенен арендовал её надолго, а держать флипперы месяцами на обочине запрещалось местными правилами. «Ну, хоть не глайдер,» — думал Гедимин, когда выходил в шлюзовую камеру и натыкался на припаркованный механизм. «С глайдером было бы тесно.»

— Мы идём? — спросил он, недовольно посмотрев на Иджеса. — Или ты мне Кенена хотел показать?

Идти было недалеко — мимо обитаемых палуб к ремонтному коридору вдоль оси, оттуда — в нижний трюм и снова на подъём — в отрезок «оси», протянувшийся к корме. Иджес щёлкнул переключателем, и в коридоре зажглись яркие лампы, осветившие извилистые трубки, свёрнутые из защитного поля, и дырявую преграду в конце пути.

— На скорость летать будем тут, — Иджес подсветил фонарём туннель-эллипс, вытянутый вдоль переборок. — А потом — лабиринт.

Гедимин посмотрел на преграду. Она была сделана из жёстко закреплённых обрезков фрила — видимо, это её обещал сделать Зет, и она не вошла в программу соревнований в октябре. Никаких свисающих и трепыхающихся элементов в составе не было, и Гедимин, вспомнив «кислотную регату», хмыкнул.

— В этот раз без растворителей?

— Будем надеяться, — отозвался Иджес. — Кенен в прошлый раз долго фыркал, и я решил кислоту убрать. Хотя, по мне, ничего плохого там не было. Не взрывчатка же!

Гедимин, протиснувшись вдоль переборки, тронул пальцем преграду и задумчиво сощурился. «А растворить её, в принципе, можно…»

— Плохо без самок, — вздохнул Иджес — пока Гедимин думал о растворителях, механик продолжал что-то рассказывать, и, кажется, Гедимин пропустил несколько фраз. — Айзек говорит — надо всех проверять. А мне это как-то… По-моему, это обидно. Мы тут все разумные. Не притащат же они взрывчатку на регату!

— Пусть Айзек проверяет, — сказал Гедимин. — Сканер у него есть. Или я свой дам.

— Думаешь, надо? — Иджес недовольно сощурился. — Я бы обиделся. Ну а как тебе лабиринт?

Гедимин пожал плечами.

— Я же не участвую. Спроси своих. Может, он неудобный.

Очередная регата на базе «Маккензи» была назначена на двадцать пятое — выходной день; все сарматы оставались на «корабле», и в участники записалось втрое больше, чем в прошлый раз. Иджес сильно волновался — это замечал даже Гедимин.

— Теперь покажи туннель, — сказал он, выбравшись из лабиринта. Защитное поле сломать было затруднительно — наоборот, оно прижимало сармата к переборке, и он опасался уже за переборку.

— Туннель… — Иджес поморщился. — Тут ещё четверо просятся в бурильщики…

Гедимин качнул головой.

— Разве что посменно. В эту регату — одни, в следующую — другие, — сказал он. — Вас там и так много.

Туннель для соревнований по бурению начинался там же, где спуск в реакторный отсек Гедимина, но сразу же сворачивал и уходил под брюхо бывшего корабля. Защитное поле перекрывало проход; света внутри не было — только крепления для пары фонарей.

Иджес опустился на грунтовый пол, ковырнул пальцем забутовку, которой после прошлых соревнований заложили пробуренные отверстия, и недовольно сощурился, поворачиваясь к Гедимину.

— Надо бы перейти на нетронутую породу. Забутовку бурить неудобно.

— В свой туннель не пущу, — отозвался Гедимин. — Сверлите стены.

Ему очень не нравилась толпа сарматов на входе в секретный туннель. В прошлый раз ход перекрыли непрозрачным защитным полем; завтра Иджес обещал сделать так же, но Гедимин решил, что спустится в туннель ночью, проведёт опыты и сам всё перекроет, возвращаясь на базу.

— Кенен велел не трогать стены, — буркнул Иджес. — Чтобы наружу не пробурились. Гребучие запреты!

Гедимин сочувственно хмыкнул.

— Призы у вас готовы? — спросил он, выбираясь из туннеля. — Что в этот раз?

— То же самое, — ответил Иджес, накладывая маскировку на закрытый люк. — Топливо, цацки и еда. Я хотел добавить запчасти, но подумал… кому надо, сами сделают, а заказывать Кенен не позволит.

Гедимин кивнул. Ему было неловко — в этот раз он не сделал ни одной цацки для награждения, отвлёкшись на роботов-уборщиков для Айзека. Позавчера роботы прошли испытание в реакторном отсеке, и время ещё оставалось, но про цацки сармат забыл намертво.