— Лиут — настоящее имя? — спросил он, пока лифт спускался в недра госпиталя.

— Нет, конечно, — ответил Питер. — Настоящее… что-то вроде Ррли Иррлишт. Его железы, вырабатывающие нейротоксин, — действительно симбионты… и, судя по количеству и структуре их нервной ткани, довольно умные существа. Интересно было бы пообщаться с живым илэном — симбиоз двух разумных существ мне пока не встречался.

Гедимин вспомнил светящиеся от любопытства глаза Ассархаддона и невольно усмехнулся. Кенен ткнул его кулаком под рёбра.

— У вас пока нет проблем с соотечественниками этого… Рли? — осторожно спросил он.

— Ни одного чужого звездолёта на нашем космодроме, — пожал плечами Питер. — Ничего нового ни от Атугвамана, ни от Тикийи. Не хочется думать, что оба ищут пропавшего илэнского посла…

Гедимин фыркнул.

— В ядерный могильник таких послов, — сказал он. Кенен закатил глаза.

«Лаборатория «Кагет», — увидел Гедимин на стене подсвеченную надпись и вспомнил, что в июле её там не было. Этим коридором они с Кененом проходили множество раз — за ближайшим поворотом была маленькая рекреация с кофейным автоматом, и там Маккензи обычно ждал Гедимина.

— Кагет? — сармат удивлённо мигнул. — Что у тебя с Кагетом? Планету открыли?

— А вы сегодня любознательны, — пробормотал доктор Фокс. — Больше обычного, я имею в виду.

— Джед, отстань от Пита, — проворчал Кенен. — На базе поболтать не с кем?

— Ну-ну-ну, — Питер оглянулся на него с укоризной. — Я могу за себя постоять, мистер Маккензи. Вот ваш диван и ваш кофе. А нам с Гедимином придётся спуститься в зал реабилитации. У нас там хорошее оборудование… было, пока на нём не устроили гонки с препятствиями. Я всегда рад, когда пациенты бодры и жизнерадостны, но вот каналы поставки водки пора бы перекрыть…

В этот раз Питер не успел свернуть в безлюдные коридоры — его перехватили на посту на полпути к «Лаборатории «Кагет». Гедимин, оставшийся без дела, глазел по сторонам, искал мелкие неполадки и читал объявления на дверях. Лаборатория обещала бесплатную проверку всех желающих на два заболевания — одно поражало кожу, другое — костную ткань, и оба в названиях имели корень «кагет». Гедимин покопался в памяти, — если на Кагете и были бактерии, приспособившиеся к поеданию земной органики, из сарматов не заразился никто. Заключённые в лагере умирали часто, но от чего, Гедимин не выяснял, — скорее всего, от лучевой болезни или выстрелов охраны.

— Как с Кагета привезли заразу? — спросил он, дождавшись, когда Питер вернётся с поста. Тот озадаченно посмотрел на него и усмехнулся.

— Да, вы сегодня очень любознательны… Очень просто, Гедимин. Эти несчастные люди, узники концлагеря… понятно, что им было не до карантина. Но куда смотрели медслужбы, я не понимаю. Это был самый конец войны, уже не нужно было давать бластер в руки каждому встречному… Тут две очень неприятные болезни, и обе, как выяснилось, развиваются медленно — и ещё медленнее лечатся. Тут у меня уже двое с остеонекрозом — гарантированное удаление кости. Будто мало нам было очередников на протезирование…

Гедимин оглянулся на лабораторию. «Если бы заразился, уже проявилось бы,» — подумал он без особой уверенности.

— Можешь меня проверить? — спросил он. — Я был на Кагете.

— Не волнуйтесь, Гедимин, — отозвался доктор Фокс, выглядывая из-за угла и облегчённо вздыхая. — Были опыты с клеточными культурами, — сарматы для этих микроорганизмов совершенно несъедобны. Вас сделали с большим запасом прочности… Ну вот, наш лифт. Зал в это время свободен, вам никто не помешает. У нас там два крана для переноски. Обычно они на параллельных рельсах, но можно перевести их на один из путей. Они располагались именно так, когда столкнулись на большой скорости.

Это произошло недалеко от входа — Гедимин с порога увидел две сцепившиеся между собой конструкции, свисающие с потолка. Краны частично сошли с рельсов и опирались на пол и соседние тренажёры. «Надо снять,» — решил Гедимин. «Пока сами не упали.»

Движущие механизмы не пострадали — удар приняли на себя вспомогательные и декоративные детали, а их заменить было нечем. Гедимин посмотрел на осколки фрила, валяющиеся на полу, попробовал собрать их и понял, что проще вырезать новые пластины из стандартного листа. Он оглянулся на дверь, — Питера не было, отправить на склад было некого. «Сам схожу,» — вспомнив, где находится ближайшее хранилище, Гедимин выбрался из зала и прикрыл дверь.

— Да, готовьте документы, — услышал он голос Питера, проходя мимо приоткрытого кабинета. — Если миссис Монсон считает, что по её части всё в порядке, я не буду препятствовать. Эффекты детоксикации давно сгладились, кровь нормальная, — можете выписывать всех шестерых. Мисс Флоренс становится в очередь на удаление рубцов, — с этим справится восточный филиал, не будем отбивать у них хлеб. Готовьте документы, я зайду через час.

Гедимин двинулся было дальше, но его удивлённо окликнул вышедший из кабинета Фокс.

— Искал склад, — объяснил сармат. — Нужен лист фрила. Там одни осколки. Собирать бесполезно.

— Идёмте, выберем нужный материал, — согласился Питер. — Прошу прощения за постоянные задержки. У нас тут непрерывное производство.

— Джой здорова? — спросил сармат, понизив голос. — Я думал, их всех уже выписали.

Питер покачал головой.

— Не так всё просто, Гедимин. Детоксикация — в общем-то, быстрый процесс, царапины и укусы при должной обработке легко заживают. А вот сделать так, чтобы этим девочкам не снились кошмары и не тянуло выйти из-под купола без скафандра, — это долго и сложно. Говорят, вы, сарматы, и в этом отношении гораздо прочнее нас. Вы переживали из-за смерти «Лиута»?

Гедимин мигнул.

— Хорошо, что он сдох, — сказал он. — Плохо, что слишком поздно.

— Вы — здравомыслящее существо, Гедимин, — усмехнулся Питер. — Вот и склад. Да, мы оба хотим пройти. Отодвиньте рамку к стене, если её не заклинило. Вы могли бы уже привыкнуть к Гедимину Кларку, он отремонтировал нам три четверти госпиталя.

Человек в синем комбинезоне, пробормотав что-то извиняющееся, отодвинул с дороги планку металлодетектора. Гедимин, проходя мимо, заметил его настороженно-испуганный взгляд. «А вот моллюска с когтями никто не боялся,» — подумал он. «Зря отмывал броню от его токсина. Посмотрел бы, как это — быть принятым за своего.»

15 сентября 27 года. Галактика Вендана, крейсер «Феникс» — Луна, кратер Пири, город Кларк

— Весь уран в реакторе, — сказал Гедимин. — До января я его трогать не буду. В середине выгружу, если раньше не взорвётся. На новую загрузку ничего нет?

Линкен с сожалением покачал головой.

— Меня, кажется, объявили в межгалактический розыск. Заметил на выходе хороший грузовик — едва не вляпался в мианийские дроны. Портал захлопывал перед носом их ракеты, ещё секунда — и взяли бы.

— Осторожно, — недовольно сощурился Гедимин. — Так ты долго не пролетаешь. Может, оставишь Ириен в покое и поищешь другую планету с ирренцием?

Линкен вздохнул.

— Думаешь, их много? Хильдир пробовал подобрать код. Если там есть ирренций, и он на поверхности, — это только Ириен, выбирать не из чего.

— А не на поверхности? — задумался Гедимин. — Где-нибудь в стороне от Мианы. Тебе хватило бы мощностей на рудник. Если уж на Кагете справлялись…

— Мирное применение навыков взрывника, — ухмыльнулся Кенен, устроившийся в соседнем кресле и внимательно слушающий разговор двух сарматов. — Ещё не забыл, как это, Лиск?

Линкен покосился на него, но ничего ему не ответил.

— Ты, наверное, справился бы с рудником, — сказал он Гедимину, на секунду прижав ладонь к его запястью. — И нашёл бы планету, и мианийцы тебя не заметили бы. Я-то помню, как ты строил первый реактор! Ты бы справился. А вот мне сил уже не хватит. Ни на рудник, ни на колонию на чужой планете. Я… наверное, я уже не сойду с этой палубы живым.

Он криво усмехнулся и, не дожидаясь, когда Гедимин что-то ответит, поднялся на ноги.