Мимо Гедимина, ловко отталкиваясь от стен и лишь для вида придерживаясь за поручни под потолком, пролетел Иджес. Он успел помахать ремонтнику, возящемуся с ремнями, и тот досадливо сощурился. «Ведь ничего же сложного. Так, когти в палубу, руки на поручни…»

Передвигаться в коридорах модуля приходилось внаклонку — он не был предназначен для экзоскелетчиков, а значит, плохо подходил и рослым сарматам. Кое-как добравшись до шлюза, Гедимин выдохнул, прицепился к переборке и пересчитал ремонтников. Все, кроме пилота, были здесь; свободнее всех себя чувствовали двое филков — невесомость нравилась им, и они даже затеяли возню, толкаясь и кувыркаясь в воздухе, и при этом не улетали ни в переборку, ни в соседей. Гедимин тихо вздохнул.

— Все на выход! — скомандовал Кенен, пройдя сквозь рыхлую толпу и повернув винт на крышке люка. — У шлюза разбираем страховочные тросы. Тут не Миана, челнок не пришлют!

Трос — полсотни метров стальных жил и пара магнитов — показался Гедимину ненадёжным; он подёргал канат, проверяя на прочность, и очень удивился, что жилы не полопались. Нехотя пристегнув страховку к скафандру, сармат отполз в сторону и сел на обшивку модуля, оглядываясь по сторонам.

Они висели посреди пустоты; в пяти метрах лежал захваченный защитным полем спутник — чуть меньше модуля размером, если не считать выступающие части. Внизу проплывало какое-то из лунных «морей» с изрытым древними карьерами дном, и вытянутая чёрная тень скользила по освещённой впадине. Солнце светило сармату в плечо; он прикрыл глаза тёмным щитком — иначе тут работать было нельзя.

— Сидишь? — ухмыльнулся Кенен, пролетая мимо; он придерживал руками разматывающийся трос и сейчас перехватил его, останавливаясь над Гедимином. — Правильно делаешь. С «Шэньчжоу» разберутся другие. Включай сканер и ищи группировку «Юйту»!

Над запястьем сармата вспыхнула трёхмерная карта. Большую её часть занимала Луна. «Шэньчжоу» и прицепившийся к нему орбитальный модуль выглядели рядом с ней крохотной чёрточкой, вышедшие на связь спутники из группировки «Юйту» — светящимися точками. Гедимин настроил сканер на максимальную дальность и чувствительность и повернулся спиной к планете. Точки удвоились — белые показывали теоретическое расположение спутников, красные — настоящее, и расстояние между ними кое-где доходило до десяти километров.

— Ага, вижу, — Кенен довольно ухмыльнулся, сверяясь со своей картой. — Девять, десять, одиннадцать… Этого нет?

— Есть, — буркнул Гедимин. — Пятьдесят километров вниз.

— Мать моя пробирка, — пробормотал Кенен. — Двенадцать, тринадцать… А этот где?

— Похоже, упал, — Гедимин смотрел на сканер, ожидая, что модуль в полёте догонит пропавший спутник, но красная точка так и не появилась. Сармат направил лучевой поток вниз, на поверхность Луны, но Кенен шлёпнул его по локтю.

— Брось! Вот ещё два, этот ближайший… Твой выход, Джед. Включай ранец и лети. Вернёшь на орбиту и проверишь, что внутри.

Гедимин сердито сощурился. «Даже Маккензи умеет летать,» — думал он с досадой, проверяя крепления реактивного ранца и в последний раз сверяясь с картой. «Тринадцать километров и семь градусов влево…»

Он оттолкнулся от модуля, отстёгивая страховку; его подбросило на двадцать метров, прежде чем он включил реактивный ранец. Удар в спину был резче и сильнее, чем воздействие сработавшего «лучевого крыла»; сармата швырнуло в сторону и завертело винтом, и несколько секунд он болтался в неуправляемом полёте. До спутника оставалось полсотни метров, когда Гедимин справился с ранцем и развернулся. «Скорость не гасить,» — щёлкнуло в голове. «Поймать и толкнуть вверх. На верхней орбите — уйти влево.»

Странно было не чувствовать веса своего тела, не ощущать никакого сопротивления… Серебристый шар, осторожно пойманный в защитное поле, тоже ничего не весил. Сармат летел вместе с ним, не сводя глаз с карты, — других ориентиров у него не было. Едва белая и красная точки совместились, он всем телом качнулся влево, разворачиваясь вместе с шаром в руках. Его крутануло вокруг оси — раз, другой, третий, он отключил реактивный ранец и старался не шевелиться, пока инерция вертела его в пустоте. Когда вращение приостановилось, сармат открыл глаза и взглянул на карту. Спутник оставался на орбите, Гедимин летел вместе с ним, а далеко «внизу» — в направлении Луны — плыл «Шэньчжоу», и вытянутая тень чернела на его обшивке.

— Эй, теск! — послышался в наушниках весёлый голос Иджеса. — Взгляни на Солнце!

Гедимин перевёл взгляд на ослепительно-яркий диск — ненадолго, на несколько секунд — и увидел ещё одну продолговатую тень. Иджес поймал второй спутник, вытащил его на штатную орбиту и теперь, приподняв часть обшивки, копался внутри. Гедимин осторожно махнул ему рукой и, сделав прорезь в шаре защитного поля, дотронулся до спутника. Механизм был новый — запущенный после войны, излучение и космическая пыль не успели серьёзно его повредить, но приборам требовалась настройка. Гедимин почистил солнечные батареи, развернул их под оптимальным углом, удостоверился, что аппарат следит за расстоянием до Луны, и что на приборах верный курс, и оттолкнулся от него. Спутник полетел по своей орбите, сармат — в противоположную сторону, высчитывая секунды до включения реактивного ранца.

— У тебя всё? — удивился Иджес. Он так и плыл по высокой орбите, удерживая блестящий шар со сложенными пластинами солнечных батарей, — с ремонтом что-то не заладилось. Гедимин покосился на карту — почти все спутники вернулись на свои орбиты. «Пойду к Иджесу. Надо помочь,» — подумал он, включая реактивный ранец и разворачиваясь ногами к Луне.

Его бросило вперёд, а потом — вбок, и несколько секунд он вращался, пытаясь развернуть реактивный поток в другую сторону и притормозить. Потока не было — сармата крутило по инерции. Он дёрнулся всем телом, разворачиваясь вбок, — вращение замедлилось, ещё один рывок — и сошло на нет. Гедимин висел в вакууме на триста метров выше орбиты, с которой только что сошёл, и его вместе с другими вращающимися объектами волокло по неровной траектории вокруг Луны. Он сердито сощурился, ткнул в управляющий элемент, — ранец не издал ни звука. Табло, показывающее расход рабочего тела, погасло. Гедимин ударил по ближайшей выступающей части — метод был грубый, но на Земле работал. Устройство никак не отреагировало. Сармат помянул про себя уран и торий и едва успел качнуться назад — мимо пронёсся отремонтированный «Юйту».

«Снизился,» — машинально отметил он про себя. Снизу, в пятнадцати километрах от него, плыл «Шэньчжоу». Гедимин снова нажал на кнопку — табло даже не мигнуло.

— Иджес, — медленно проговорил он, поднимая голову к пролетающему наверху спутнику. — Тебе там долго осталось?

— Да почти всё уже… — пробормотал механик, неохотно наклоняясь к сармату; Гедимин видел горящее жало лучевого резака в его руке — Солнце осталось за лунным диском, за спиной Иджеса были далёкие звёзды, и резак затмевал их своим белым свечением. — Эй! Ты чего там висишь?!

— Ранец отказал, — Гедимин услышал в наушниках потрясённый выдох и досадливо сощурился — «Надо же было так встрять!». — Забери меня, когда закончишь.

Иджес спикировал на него через пять секунд. Сармат хотел спросить про спутник, но не успел — его швырнуло «вниз», к блестящему корпусу орбитального модуля, а секунду, как ему показалось, спустя он едва не размазался по обшивке. Вместе с прицепившимся к нему Иджесом он пролетел вдоль модуля, тормозя осторожными касаниями когтей, и едва не промчался мимо шлюза. Иджес спрыгнул, на лету хватая страховочные тросы. Гедимину досталось сразу два, но закрепить их он не успел — его уже втолкнули в открытый шлюз.

— Жёваный крот! Маккензи, открой, живо! — заорал Иджес, барабаня в закрытый люк. Второй, внешний, ещё не сомкнулся — стучать было бесполезно, Маккензи мог бы открыть шлюз только лучевым резаком.

— Ты чего? — спросил Гедимин, отстёгивая от спины бесполезный ранец. Беглый взгляд на механизм показал, что тот исправен — так же, как при последней проверке на базе. Сармат тронул кнопку запуска — ничего не произошло, не было даже малейшей вибрации, не то что реактивного выброса. Табло оставалось тёмным.