Времени не было даже на изумлённое мигание, — «Фенрир» заметил движение сармата, и ракетомёт над его плечом дёрнулся, посылая снаряд в цель. Гедимин, извернувшись, поднял с пола конструкцию из сваренных вместе труб и швырнул в охранника. Встретив в полёте ракету, она раскололась надвое, и вращающиеся куски смели и «Фенрир», и два «Гарма» за его плечами.

«Ненадолго,» — Гедимин перекатом ушёл от очереди из кинетического пулемёта; броня на его спине загудела от удара, пришедшегося вскользь, ещё один разогнанный снаряд чиркнул по шлему, содрав два слоя обшивки. Кинетика не могла всерьёз навредить ему — он боялся только ракет. «Сократить дистанцию,» — так быстро, как мог, он бросился вперёд — и снова упал, пропуская над собой ракету. Она взорвалась слишком близко, волна плазмы обожгла сармату ступни, и, поднявшись на ноги для следующего стремительного броска, он поскользнулся на плавящемся фриле. Уже падая, он увидел, как Хольгер, подобравшийся к «Фенриру» вплотную, взлетел ему на плечи, по дороге круша и выдирая из экзоскелета стволы и манипуляторы, и повис на ракетомётах, разворачивая их ко второму «Фенриру».

Мимо пролетела, вращаясь, металлическая балка, одним концом ударила по шлему «Гарм», вторым развернула на девяносто градусов турель другого экзоскелетчика. Град кинетических снарядов накрыл охранников, и они шарахнулись в стороны. Очередная ракета так и не взлетела, а через полсекунды упала на пол вместе с выломанным ракетомётом. Гедимин рванул его на себя изо всех сил, выкручивая и выдирая из брони крепления. Он пропустил удар — «рука» «Фенрира» ударила его в грудь. Сармат ненадолго перестал дышать, но не отступил ни на шаг — его скафандр был слишком тяжёл, чтобы «Фенрир» мог его отбросить. Он ударил в ответ, с хрустом взламывая обшивку и погружая руку в сплетение кабелей. Разорванные провода заискрили, но это не остановило «Фенрир», да Гедимин на это и не рассчитывал. Перехватив и вывернув «руку» экзоскелета — перекрученные сталь и фрил лопнули с оглушительным треском — он снова погрузил кулак в проделанную пробоину. «Фенрир» с его бесчисленными автономными аккумуляторами и дублирующими кабелями был малоуязвим, но сармат знал, как быстро добраться до более хрупкой «начинки». Удар впечатал внутреннюю броню экзоскелета в тело его пилота — по расчётам Гедимина, в нижнюю часть грудной клетки; удалось сломать рёбра или нет, сармат не понял, но экзоскелет рухнул, как обесточенный, едва не придавив собой Гедимина. Очередь, выпущенная из чьей-то турели, больно пробарабанила по спине, от лопатки к крестцу, и сармат, схватив «Фенрир» за выступающие сопла, развернулся вместе с ним и рывком поднял его и швырнул в стрелка. Слишком лёгкий «Гарм» снесло, и два экзоскелета, судорожно дёргаясь, покатились по полу.

Что-то вспыхнуло у левого плеча, и сармат прыгнул в сторону, активируя ремонтную перчатку. Ближайший «Гарм» выстрелил почти в упор, торопливо пятясь. Гедимин бросился было к нему, но что-то попалось под ноги, и сармату пришлось ненадолго залечь за непонятным препятствием. Это был Кумала; лёгкая, но прочная броня сберегла его от растаптывания. Он лежал неподвижно, Гедимин не видел лица, но крови рядом с телом не было, а скафандр не дымился. «Жив?» — сармат дотянулся до его руки и встряхнул её — ладонь Кумалы висела, как пустая перчатка. Что-то с лязгом ударило Гедимина в бок, следом по его спине застучали мелкие снаряды — каждый больно впечатывался в тело вместе с пластиной брони. Сармат развернулся, не вставая, и лучевой резак глубоко вошёл в «ногу» неосторожного «Гарма». Конечность, почти разрубленная надвое, подломилась, и экзоскелет повалился набок, размахивая «руками» и поливая всё вокруг снарядами из заклинившей турели. Гедимин прижал его к полу, ударом кулака доломал турель — снаряды, не успев получить достаточное ускорение, брызнули во все стороны — и ударил ещё раз, уже в лицевой щиток. «Достать живым,» — мелькнуло в голове, и сармат в последнее мгновение смягчил удар; рука не ушла в шлем по локоть, но щиток треснул.

Конечность «Гарма» вцепилась ему в плечо, дёргая и мотая во все стороны. Гедимин полоснул по ней резаком, вспоров основной пневмопривод, и резким движением выломал резервный. Кусок конечности отломился, наружу высунулась живая рука. Она изо всех сил дёргалась, пытаясь втянуться в броню, но места там не хватало. Гедимин перехватил её, но сжать кулак так, чтобы полопались кости, не успел, — кто-то крепко взял его за запястье, сдвигая нужные пластины, и пальцы сами разжались, выпустив уже неподвижного врага.

Он замахнулся на нового противника, но оказался медленнее, — руку перехватили ещё в замахе. На Гедимина, придерживая его за сжатый кулак, смотрел Ассархаддон, и глаза куратора ярко светились.

— Heta! — крикнул он, отпуская руку ремонтника и поднимаясь на ноги. — Hetatza! Проверка пройдена!

«Проверка?!» — Гедимин резко поднялся на ноги и растерянно огляделся по сторонам. Возгорания, вызванные ракетами, уже потушили, на пожарищах ползали роботы-уборщики, сдирая оплавленное покрытие и собирая обломки. Экзоскелеты, неподвижно лежавшие у двери, зашевелились; охранники поднимались — по большей части самостоятельно — и шевелили конечностями, разглядывая себя с разных сторон и приглушённо переругиваясь. «Гарм» с оторванной «рукой» отполз подальше от Гедимина и только там встал. Ремонтник пинком отправил к нему недостающую часть конечности, и охранник подобрал её, не сводя с Гедимина опасливого взгляда сквозь разбитый лицевой щиток.

— Обратите внимание, — сказал Ассархаддон Кумале, кивнув на охранника. Тот согласно покивал, быстро набирая что-то на клавиатуре встроенного смарта.

— Да, лицевая часть требует доработки. А также крепления турелей… Неплохой тест был, не находите?

Ассархаддон кивнул.

— Гуальтари, вы тоже можете сделать кое-какие выводы…

Инструктор пожал плечами.

— Их готовил не я. Есть время, чтобы всех загнать ко мне? Давайте. Нет — говорить не о чем.

Линкен, подойдя к Гедимину, молча хлопнул его по плечу. Броня загудела от удара.

— Сармат, дерущийся экзоскелетами, — хмыкнул Константин, разглядывая свой оплавленный рукав. — В следующий раз бери лёгкий — им махать удобнее.

— А хорошо мы тут… поиграли, — Хольгер, растерянно качая головой, смотрел на дымящиеся обломки и потёки фрила на стенах. Зал был разгромлен; Гедимин искал какой-нибудь уцелевший механизм и не находил — уцелеть могли разве что устройства, вмурованные глубоко в стены, и то, если в стену над ними не попало ни одной ракеты. На его собственной броне остались десятки щербин, выбоин и проплавленных вмятин. Внешний слой обшивки на голенях и ступнях расплавился и стёк, оставив чёрные полосы поверх золотистых ипроновых пластин.

— Гуальтари теперь нужен новый зал, — подвёл итоги Хольгер. — И экзоскелеты придётся чинить…

— Не переживайте, — сказал Ассархаддон; когда он успел подойти к четвёрке, Гедимин не заметил. — Все эти затраты заложены в смету. Испытания всегда были большой расходной статьёй, но с их необходимостью не спорит даже Маркус. Вы показали, что готовы защитить себя. Можете считать свои тренировки законченными. Завтра вас переведут в Ядерный блок.

Гедимин радостно усмехнулся, не обращая внимания на боль в повреждённой губе. Ему ещё не верилось, что всё закончено — эти два месяца оказались слишком долгими.

— Завтра утром у вас будет возможность попрощаться с Гуальтари… и с Кумалой, если возникнет такое желание, — Ассархаддон искоса взглянул на Гедимина, тот вздрогнул и понадеялся, что тяжёлая броня скрыла его реакцию. — А моя работа с вами только начинается. Не щурьтесь — тренировки закончены. Я, возможно, буду знакомить вас с новинками земной техники, но о разорванных связках и сломанных пальцах можете забыть. Надеюсь, вам не придётся применить на практике ничего из освоенного.

Кто-то тихонько похлопал Гедимина по тыльной стороне ладони. Обернувшись, тот увидел Кумалу. Конструктор смотрел на сармата и смущённо улыбался.