«Все ушли,» — подумал он, переворачиваясь и садясь спиной к стене. Он уже привык подниматься, не опираясь на искалеченные руки. Они бессмысленно болтались вдоль туловища; боль уже ушла, регенерация работала вхолостую, что-то сращивая, и сармат думал, что даже если суставы вправят, кривыми они останутся навсегда. «Ну и ладно,» — он уже не чувствовал ни волнения, ни страха, даже досада сменилась странным холодом, пронизавшим все мысли. «Мне уже ничего не понадобится. Ни мозг, ни руки. И вообще — мне пора. За Хольгером.»

— Эй, макака! — крикнул он, глядя на прикрытое окошко. — Иди сюда.

Металлическая пластина тут же отъехала в сторону. Кто-то из охранников заглянул в камеру, второй остановился за его плечом, настороженно бормоча что-то невнятное.

— Чего тебе, слизь? — спросил Диего Юпанки. «А, вот кто сегодня на посту,» — Гедимин невольно поморщился — не то чтобы он боялся полоумную «мартышку», но от звука её голоса начинали ныть вывернутые суставы.

— Позови Торрегросу, — велел Гедимин. — И принеси воды.

Юпанки одним движением сдвинул шлем на затылок и ловко, не прицеливаясь, через окошко плюнул на пол, чуть-чуть промахнувшись мимо сармата.

— Вот тебе вода, куча слизи, — буркнул он, захлопывая окошко.

Торрегроса появился перед камерой раньше, чем засох плевок на полу. Гедимин не стал вставать на звук его шагов, да и сам капитан не спешил войти.

— Вы искали меня, сеньор Кет? — спросил он.

— Искал, — отозвался Гедимин. — Пусть мне вправят руки и принесут воды. Я покажу тебе, как делать порталы.

Он уже придумал стройную, но полностью лживую систему, которую можно было бы изложить Торрегросе, если он не отведёт сармата к кораблям. Но капитану, видимо, надоело смотреть на непонятные чертежи и ездить на поклон в Лос-Аламос.

— Вот как? Разумное решение, — признал Торрегроса. — Хорошо. Конрой, врача сюда! Воды возьмёшь по дороге.

Через час Гедимин, осторожно размяв «починенные» руки и утолив жажду, вышел из камеры. Ему надели ошейник. Торрегроса успел собрать четвёрку охранников; по дороге к группе присоединились ещё двое. Один из них был в старом «Маршалле» — ещё довоенном, безо всяких доработок, и Гедимин разглядывал раритет всю дорогу до космодрома.

— Тебе, слизь, недолго осталось, — еле слышно прошипел ему в спину кто-то из охранников, когда сармат спускался на пыльную платформу Хуареса. Гедимин с вялым удивлением узнал голос Юпанки. «Чего ему неймётся?» — подумал он, но тут же забыл об охраннике. Он всегда забывал о «макаках», когда видел свои корабли, — а сейчас прямо перед ним стоял «Бет».

Крейсер снаружи выглядел новым, будто недавно со стапеля, — пробоины заделали, помятую обшивку выправили. Гедимин на секунду задумался, чем могли заменить пластины ипрона и флии, — ему хотелось заглянуть под верхний слой брони, но его уже вели к главному шлюзу, прикрытому только прозрачной «шторкой» защитного поля. Шагнув на палубу, сармат прислушался к шуму механизмов. Главный ротор стоял — если это и был тот «Бет», реактор которого запустил Константин, за прошедшие дни установка успела заглохнуть.

— Я покажу вам кое-что, сеньор Кет, — необычно довольным голосом сказал Торрегроса, пока Гедимин надевал скафандр. — Один сарматский секрет, сейчас доступный каждому пилоту Земного Союза. Вы скрывали его, не жалея себя. А сколько полезного вы могли бы сделать, не тратя на это силы и здоровье…

Он с сочувственным вздохом повернулся к щиту управления. Гедимин подошёл ближе. Охрана больше не удерживала его — то ли считала сломленным, то ли полагалась на пульт в руке Торрегросы.

— Смотрите, сеньор Кет, — «клешня» тяжёлого экзоскелета осторожно опустилась на рычаг. Гедимин смотрел, как одна за другой отдаются команды запуска, и молча щурился на мерцающие мониторы. Реактору было всё равно, кто за пультом, — управляющие стержни поднимались, пульсирующий излучатель выдавал код, цепная реакция разгоралась. На секунду Гедимин почувствовал невидимую иглу под левой лопаткой и сжал зубы от внезапной резкой боли. Затем монитор мигнул.

— Mierda! — вскрикнул Торрегроса, отдёргивая руку, но поздно — управляющие стержни упали обратно, и реактор, выплюнув порцию нейтронов, заглох. Гедимин, удивлённо мигая, смотрел на показатели температуры — она как-то странно, необъяснимо возросла на полсотни градусов. «И кто разберёт эти реакторы…» — вздохнул он про себя. На лицо сама ползла широкая злорадная ухмылка.

— Hujode… — Торрегроса, резко вскинув «клешню», замахнулся на Гедимина. Тот презрительно сощурился. «Клешня» остановилась в воздухе, затем медленно опустилась на экзоскелет.

— Что это за дерьмо? — Торрегроса развернулся к Гедимину и придвинулся вплотную. Двое охранников уже держали сармата за локти.

— Что ты сделал с кораблём? Говори, куча слизи!

— Макака дрессированная, — отозвался Гедимин, не повышая голоса. — Говорил же — корабли не для вас. Зачем было доламывать?!

Он понятия не имел, что с реактором, и отчего сработала аварийная защита, но ничего не мог поделать с довольной ухмылкой. «Вот тебе корабли,» — думал он. «Теперь бей меня. Вдруг поможет!»

— Отлично, сеньор Кет, — Торрегроса побагровел, но попытался скрыть ярость. — Исправляйте поломку.

Сармат мигнул. Всё складывалось на удивление удачно.

— Сам исправляй, — буркнул он, глядя на человека с нескрываемым презрением. — Что там знает каждый земной пилот?..

Удар в правое подрёберье, приглушённый бронёй, всё же был слишком сильным для ослабленного сармата, — он согнулся пополам, в респиратор потекла жёлчь. «Слабое место,» — отметил про себя Гедимин, когда в глазах прояснилось. «Видимо, не всё заросло. Пусть бьёт. Говорят, так можно истечь кровью…»

— Вы совсем не умеете держать слово, Гедимин, — спокойно сказал Торрегроса. — Мне очень надоело с вами возиться. Если этот реактор не заработает, вечером мы раскатаем вашу левую руку между двух валков. По сантиметру.

— Ублюдки, — поморщился Гедимин. — Мне надо войти в реактор. Это чинится изнутри.

Торрегроса на несколько секунд замолчал, измеряя сармата подозрительным взглядом. Тот пожал плечами и снова поморщился от вспыхнувшей боли. «Почти добили,» — изнутри подступала неприятная слабость. «Тем лучше…»

— Иди со мной, — сказал он. — Сам всё увидишь.

Торрегроса, переглянувшись с охранниками, поднял «руку». Сармата отпустили. Он, не оборачиваясь, пошёл к люку, слыша за спиной грузные шаги «Рузвельта». Торрегроса и двое охранников спускались вместе с ним.

— Вот здесь, — сказал сармат, подходя к сборкам и тыкая пальцем в подвернувшийся твэл. Его левую руку частично скрыл главный ротор, ещё не остановивший вращение. Сармат быстро поднял её и прикоснулся к стыку шлема и скафандра — туда, где под бронёй лежал ошейник. «Доза на спинной мозг,» — промелькнуло в голове. От внезапной слабости Гедимин схватился за сборку и едва не упал вместе с ней. Запахло горелой изоляцией. Ошейник, щёлкнув, расстегнулся. Сармат дотянулся дрожащей рукой до горла, возвращая пластины брони на место, и, сделав пару глубоких вдохов, вынул из сборки твэл.

— Смотри, — Гедимин повернулся к Торрегросе, держа твэл на вытянутых руках и пальцем показывая на что-то в верхней части, под хвостовиком. — Видишь?

Тяжёлый экзоскелет шагнул к нему, и в этот момент Гедимин ударил.

«Лучше было бы метнуть,» — запоздало сообразил он, откатываясь в сторону от замершего на месте экзоскелета и слыша, как шипит и плавится металл. Затем был слабый стук выпавшего управляющего стержня — и тут же оглушительный грохот. Твэл «хлопнул», разворотив обшивку «Рузвельта», — об этом сармат догадался по отчаянным воплям за спиной, переходящим в предсмертный хрип. Его когти уже погрузились в броню ближайшего «Гарма», вспарывая защитный слой. Всего несколько надрезов в районе шлема, — сармата успели отшвырнуть, но выстрела он уже не услышал. Двое охранников легли в проходе, умерев «под лучом» и навряд ли успев понять, что их убивает.