— «Элара», чтоб им пусто было, — Фьонн, прекратив попытки докричаться, разглядывал знаки на механизмах. — Вывезли весь наш обсидиан!

Гедимин смотрел на трубу, уходящую в контейнер. «Как они сортируют камни?» — думал он. «Ладно, песок отсеяли, органику можно отжечь, а минералы?»

— Летим обратно, — сказал хмурый Фьонн после недолгих переговоров с Йоргисом; о чём они говорили, Гедимин прослушал.

— Надо искать другое месторождение, — сказал он. — Зачем обратно?

— Не надо ничего искать, — проворчал расстроенный пилот. — Это был наш обсидиан. Я скажу Корсену, и он свяжется с адмиралом Никэсом. Пусть они вернут наши камни!

Летуны развернулись в воздухе и, набирая скорость, потащили Гедимина обратно. Он так оторопел, что даже не сопротивлялся.

Когда Фьонн, волоча за собой Йоргиса, скрылся в шлюзовой камере, Гедимин озадаченно хмыкнул, немного выждал, убедился, что за ним не вернутся, — и пошёл в другую сторону от лагеря, внимательно осматривая ближайшие скалы. «Тут должно быть много обсидиана,» — думал он, шаря по сторонам лучом сигма-сканера. «Вот здесь что-то похожее… нет, глубоко. А здесь слишком твёрдая порода…»

К вечеру, не наткнувшись ни на охранников лагеря, ни на солдат Корсена, Гедимин вернулся на корабль с небольшим контейнером, наполненным каплями обсидиана. Ему попалось несколько малых лавовых потоков — возможно, от извержения того же гигантского вулкана; они не смогли стечь на равнину — лава заполнила углубления меж базальтовых уступов и там застыла. Гедимин искрошил в пыль пять, а то и шесть кубометров пемзы пополам с вулканическим стеклом, немного устал и думал, что процесс надо бы оптимизировать.

Едва он вышел на палубу, в наушниках загудело.

— Гедимин? Где ты был? — спросил секунду спустя Фьонн. — Спускайся в трюм!

Он ждал сармата на нижней палубе, там, где принайтовали на хранение контейнер с разобранной печью. У его ног стоял ящик, наполненный мелкими тёмными камешками.

— Надо же, — Гедимин, убедившись, что это действительно обсидиан, уважительно хмыкнул. — Где насобирали?

— Вывезли из «Элары», — ответил Фьонн с широкой ухмылкой. — Комендант Ульф сказал, что поможет с ремонтом «Бета» и даст сырья, сколько нужно. Если мало, мы к нему слетаем.

— Понятно, — Гедимин одобрительно похлопал пилота по плечу и высыпал свой обсидиан в ящик. «Завтра начну плавку. Уран вычищать не нужно, с ним даже лучше.»

— А как они отделили обсидиан от шлака? — вспомнил он вопрос, который занимал его днём.

— Отвезли в лагерь и посадили один барак перебирать камни, — ответил Фьонн. — И смотри, как хорошо получилось!

Гедимин вздрогнул. Камни, собранные им на ладонь, скатились обратно в контейнер.

10 июня 31 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

Гедимин сидел в реакторном отсеке, прислушиваясь к переговорам по общей связи. Фьонн недавно ушёл к пилотам, и сармат уже слышал его довольный голос из отсека управления:

— Всего полчаса, и мы снова в работе! Мои новые «крылья» рвутся в космос. Пусть нам попадётся побольше макак, — я покажу им, что умеет «Бет»!

«Вот мартышка,» — беззлобно усмехнулся Гедимин. Он смотрел на мониторы, проверяя состояние реактора перед взлётом. Управляющие стержни уже были подняты, установка работала в обычном режиме, — Гедимин предпочитал «прогреть» реактор и стартовать через пару часов после запуска, не выдёргивая стержни в последнюю секунду. Установка «ценила» такое бережное обращение и почти не плевалась нейтронами на взлёте.

— Atzateru! — вспомнил о реакторном отсеке майор Корсен. — Zaatiikkaatta’anu?

— Sa, — отозвался Гедимин. — Долго ещё?

— Полчаса — заканчиваем погрузку, — ответил капитан «Бета». — С реактором проблем нет? Топливо менять нужно?

— Штатная замена пятнадцатого, — напомнил Гедимин. — Хотя я бы обошёлся. Реактор, не задёрганный Прожигами, в перегрузке нуждается реже…

— Да, мы Прожигами не задёрганы, — вздохнул Корсен. — Что там с твоим механизмом? Фьонн только о нём и говорит. Ты переделал наш реактор?

Гедимин покосился на монитор. Показатели остались прежними; изменилась схема активной зоны. Теперь красным были отмечены четыре твэла, ещё четыре — обведены красными кольцами, — вдвое больше задействованных стержней, и, если Гедимин не ошибся в расчётах, удвоенная интенсивность луча на выходе. «И новые линзы из природного обсидиана,» — сармат покосился на закрытый шлюз, за которым скрывался реактор. «Если и этого будет мало…»

— Да, есть новшества, — согласился он. — Сможем испытать их в рейсе?

— Подожди, — ответил Корсен. — Этот рейс проведём без новшеств. Когда вернёмся, выберемся в пояс Гермеса. Там будет и время на уворот от лишних порталов, и пространство для манёвров.

— Tza, — отозвался Гедимин. В голосе капитана слышалось явное недоверие. «Ну, хоть не послал меня в ядро Сатурна,» — подумал сармат. «Не все одобряют эксперименты. Был бы тут Стивен…»

12 июня 31 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

«Бет» стоял на разгрузке в одном из доков «Мары». Гедимин, вынув из реактора топливо и разложив его по контейнерам, вынес их на палубу и теперь стоял рядом, дожидаясь сигнала от Фьонна. Капитан уже связался с топливным цехом «Мары», с минуты на минуту должен был появиться бронированный погрузчик, и «лучевой пилот» ждал его за шлюзом. Гедимину велели не выходить — при первом сигнале от Фьонна ему надлежало уйти в реакторный отсек и оставить контейнеры пилоту и местным техникам.

«Могли бы обойтись без замены,» — думал Гедимин, с сожалением глядя на контейнеры с твэлами. При всех доработках, реакторы типа «Феникс» всё-таки не были рассчитаны на пульсирующий режим — он «портил» твэлы в считанные месяцы. «Интересно, на сколько хватит топлива, если не делать из реактора прожигатель. По расчётам — чуть ли не на двадцать лет…»

По отсекам прошёл низкий гудящий звук, непохожий на обычные сигналы тревоги.

— Atzeshsaja! — заговорил по общей связи Корсен. — Внимание! Всему экипажу покинуть корабль! Отправляемся на базу для проверки на эа-мутацию!

Гедимин мигнул. «Да, верно же,» — подумал он, подавляя неприятную дрожь, и невольно покосился на правую руку, будто эа-клетки, даже на последней стадии трансформации, могли бы протечь сквозь тяжёлый скафандр. «Давно не проверялся…»

Он пошёл к главному шлюзу. Коридор, куда отнесли на хранение отработанное топливо, был не на проходе, далеко в стороне от исхоженных отсеков, и когда Гедимин выбрался из лабиринта, у шлюза остался один Корсен.

— А ты стой, — он протянул к Гедимину руку ладонью вперёд, преграждая ему путь. — Тебя в списках нет.

Сармат мигнул.

— И что теперь? А если я — носитель эа-вируса?

Рука Корсена дрогнула.

— Хм-м… Надеюсь, нет, — пробормотал он, разглядывая скафандр — видимо, и ему казалось, что эа-клетки могут вытечь из брони. — Зайди в медотсек, как вернёмся.

Он ушёл. Гедимин постоял немного у закрытого шлюза и, пожав плечами, пошёл к реакторному отсеку. Если экипаж уходил на проверку, все мероприятия отменялись, и ждать погрузчика со свежим топливом не стоило — по крайней мере, пока вернувшийся капитан не даст топливному цеху сигнал, что можно ехать.

… - В Цкау эпидемия, — сообщил, вернувшись, мрачный и притихший Фьонн. — А тебя проверили?

— Ещё не мутант, — отозвался Гедимин, невольно прикасаясь к запястью, на котором час назад висел кровесборник. Боль от прокола была мизерной; куда неприятнее были долгие минуты неопределённости. Впервые сармат ждал у медотсека, пока не узнал результат анализа, — хотя об эпидемии в Цкау он не знал, какая-то смутная тревога наполняла атмосферу.

— Все на корабле здоровы, — сказал Фьонн. — Там привезли топливо. Помочь тебе с загрузкой?

18 июня 31 года. Солнечная система, пояс астероидов — Кагет, Обугленные горы, ураново-ирренциевый рудник