— Sata! — раздалось в наушниках. — Объект класса «hasu» идёт на сближение! Дистанция двадцать ноль восемь…

— Tzatatzqatzagund! — немедленно откликнулся Стивен. Гедимин мигнул. «Небольшой звездолёт? В поясе астероидов? Без сопровождения? Что он тут забыл?!»

Он развернул сигма-карту. Объект быстро приближался — слишком медленно для идущего на маршевой скорости, но очень быстро для внезапно сменившего направление или вовсе стартовавшего с ближайшего астероида. Это был спрингер — судя по размерам, на ЛИЭГах, в лёгкой броне и плотном коконе защитного поля, аккуратный клиновидный корабль без гравитронов, но с бластерными и кинетическими турелями и каким-то подобием торпедного аппарата.

— Tzagundu! — скомандовал Стивен. Гравитрон по правому борту дал залп. Гедимин видел летящий снаряд — и внезапно рыскнувший звездолёт, разминувшийся с ним на считанные метры. Сармат изумлённо мигнул.

— Tza! — крикнул Стивен. — Safauw! «Немезида»!

Гравитроны дали сдвоенный залп. Крейсер разворачивал орудия, и снаряды и пучки лучей летели к маленькому звездолёту, но ни один не достиг цели. «Немезида» уходила от них, едва качнувшись.

— Tzajesh! — заорал Стивен, и Гедимин вздрогнул — капитан был всерьёз напуган. «Они идут к нам,» — думал сармат, глядя на приближающийся спрингер. «Вот это, тридцать метров в длину, атакует крейсер?»

Карта вспыхнула — раз, другой, третий, и в отсеке управления раздались проклятия. Один из гравитронов прекратил огонь. Гедимин изумлённо мигнул. «Сбили поле? С трёх залпов лёгкой кинетикой? Как?!»

«Феникс» содрогнулся. Гедимин, мельком отметив слабую нейтронную вспышку по правому борту, снова перевёл взгляд на «Немезиду». Карта вокруг неё горела белым огнём — отдельные залпы сливались в неразличимый световой шквал, но спрингер шёл к «Фениксу», и его траектория прослеживалась чётко. «Идёт на реакторы,» — понял Гедимин. «И с хорошими шансами — дойдёт.»

— Tzajesh! — скомандовал Стивен. Спрингер качнулся, на секунду встав на ребро, и тут же превратился в белый шар, — защитные поля предельно уплотнились. Гедимин мигнул. «Если они разминулись, взрыв его не зацепит. Это «Гельт», дойдёт только слабое излучение. Если бы мы попали, поля его не спасли бы… Hasu! Он прикрывается от лучей? Настолько слабая броня?»

Поле, выгорая под излучением взорвавшегося «Гельта», утончилось до предела, Гедимин выкрутил на максимум настройки сканера — и на долю секунды успел прорваться к обшивке и изумлённо мигнул. У «Немезиды» не было ипроновой брони. Ключевые узлы прикрывали пластины из флии, на некоторых частях корпуса не было даже их, — «голый» корабль, чей экипаж как будто пропустил открытие ирренция.

— Стивен! Жги лучами! У них нет защиты! Дай широкий пучок, узкими дожги поля! — крикнул Гедимин. Из капитанской рубки донеслись ругательства. За ответ их принять было трудно, но сармат и сам видел, почему совету последовать не удаётся, — ни один луч, широкий или узкий, не мог настигнуть «Немезиду». Она уворачивалась даже от залпов омикрон-бластеров, будто могла обогнать свет.

— Дистанция ноль шесть! — донёсся из отсека управления панический вопль. «Немезида» выстрелила ещё раз, — три вспышки, сливаясь в одну, прокатились по карте, оставив в защитных полях крейсера заметную брешь. «Идёт к реакторам,» — Гедимин недобро сузил глаза. «Броню им не пробить. Будут стыковаться. Перед стыковкой им придётся снять поля…»

Он взглянул на сигма-карту в последний раз. «Немезида» летела, постепенно оттормаживаясь о гравитационное поле крейсера. «Двадцать один, двадцать два… Через две минуты будет здесь,» — прикинул Гедимин. Сдвинутый рычажок, несколько прикосновений к пульту, — аварийные и управляющие стержни центральных сборок пошли вверх. «Шесть из восьми,» — сармат покосился на схему краевых, «пульсирующих», — они остались нетронутыми. «Этого хватит.»

Отстегнувшись от кресла, он шагнул к стене и сдвинул защитный колпак. Все шесть спрятанных рычагов были намертво зафиксированы, чтобы никакая встряска не могла их сдвинуть. Гедимин убрал четыре фиксатора и остановился, отсчитывая про себя секунды. «Тридцать четыре, тридцать пять… Attahanqa!»

Рычаги опустились до упора, и Гедимин развернулся к сигма-карте. Нос «Немезиды» уже ушёл под защитное поле крейсера. Звездолёт повстанцев входил в слепую зону под реактором. Гедимин упал на палубу, прижал ладони к обшивке, — мягкие толчки сдвигающихся плит передавались внутрь управляющего отсека. Пластины брони расходились в стороны, выпуская наружу излучение двух ирренциевых реакторов. Через две секунды «Немезида» вошла под испепеляющий поток.

Даже если бы повстанцы поняли, что происходит, свернуть они уже не успели бы. Звездолёт пронесло сквозь столб сильнейшего омикрон-излучения и выкинуло с другой стороны крейсера, под шквальный огонь. Гедимин видел, как «Немезиду» швырнуло на полсотни метров, — теперь «Феникс» не промахивался, и уже второй залп расколол звездолёт надвое.

— Стивен! — крикнул он, поднимая рычаги и возвращая на место фиксаторы. — Забирай своих мартышек!

Огонь прекратился. Гедимин, вернувшись к щиту управления, видел на сигма-карте, как вдогонку дрейфующей «Немезиде» летят восемь тяжёлых экзоскелетов, и как половину расколотого спрингера тащат к «Фениксу». «Не сопротивляются,» — отметил про себя Гедимин. «Если не сожгло, то оглушило «сигмой». Нечего было лезть к моим реакторам!»

Он вернулся к наблюдению за «пульсирующими» сборками, но долго следить за ними ему не дали. Уже через десять минут в наушниках раздалась команда:

— Atzateru! На палубу смотра! Срочно!

«Чего я там не видел?» — думал Гедимин, недовольно щурясь. На палубу смотра выдернули не только его — там, оставив на ключевых постах нескольких операторов, собрался весь экипаж. Гедимин остановился было на краю, но Стивен, заметив его, замахал рукой, — «иди сюда!»

На палубу вывели пленных. Их было восемь, все в разной одежде и, судя по лицам, из разных народностей, — Гедимин плохо в этом разбирался, но прямые белые волосы и светлая кожа вроде как не встречались в одной популяции с чёрными курчавыми волосами и кожей смуглой. Оружие и экзоскелеты у них изъяли и, видимо, сопротивляться они уже не могли, — их ранения ограничились синяками и ссадинами, им даже не переломали руки. Трое экзоскелетчиков сопровождали их, подозрительно следя за каждым шагом. Конвой остановился; люди, после сигма-удара по нервной системе с трудом держащиеся на ногах, выпрямились и попытались принять гордый вид.

— Очень неплохо, капитан, — с ухмылкой сказал один из них, светлокожий, с коротко, по-сарматски, подстриженными тёмными волосами. — Последний ход был неожиданным. Из реактора в нас ещё не стреляли.

Стивена передёрнуло. Он вскинул палец, и ближайший конвоир толкнул пленника в плечо. Тот пошатнулся, едва не упал, но товарищи подхватили его и помогли выпрямиться.

— Не злитесь, капитан, — снова ухмыльнулся он, хотя голос дрогнул от боли. — Мало кто может похвастаться, что взял в плен Джона Винстона. И вы тоже не сможете. Эй!

Он вскинул руку, и двое пленников рядом с ним подпрыгнули с места, странно изворачиваясь на лету. Гедимин успел только мигнуть, когда нога одного из них врезалась сармату в солнечное сплетение. Тонкий крик боли заглушил сердитые вопли и звуки ударов. Человек упал на палубу, корчась и хрипя. Гедимин снова мигнул, глядя на ступню пленника, выгнувшуюся под странным углом, — «Чего он хотел-то?»

Спрашивать было уже не у кого. Голова неудачливого беглеца лопнула под разрядом импульсного бластера, обрызгав сарматов кипящей кровью. Второго подстрелили на лету; луч попал в живот, и несколько секунд раненый корчился на палубе, пока Стивен коротким жестом не приказал добить его.

— Получается, что смогу, — ухмыльнулся он, глядя на Джона Винстона. Тот получил разряд станнера в поясницу и теперь висел, удерживаемый с двух сторон экзоскелетчиками, — как и каждый из его экипажа. «Почему их не оглушили?» — на секунду задумался Гедимин. «И вообще — почему они ещё живы?»