— Ассархаддона? — Гедимин недобро сощурился. — Зря.

— Ну да, но теперь ничего не поделаешь, — Линкен с сожалением посмотрел на крейсер. — Значит, воюем дальше. Протянули, не прорвались сразу к их базам… Теперь макаки ждут удара. Вернёшься из рейда — зайди в четвёртый док. Я не люблю шататься по базе. Сижу обычно на корабле. Тебе там будут рады.

30 июня 33 года. Солнечная система — галактика Вендана

— Atzateru!..

Этот манёвр Прожига был седьмым за последний час, и Гедимин уже не тратил времени на «закрывающее» излучение для второго портала, оставляя за кормой крейсера открытый проход в галактику Вендана. Порталы постепенно затягивались сами, если никто не мешал им; от окружающих кусков вакуума этот конкретный ни на вид, ни на спектр излучения не отличался ничем. А если бы корабль землян и попал туда, провалившись в Вендану, Гедимин точно не расстроился бы.

Родная галактика встретила его ракетным залпом — сармат, замурованный в герметичном отсеке, узнал о нём по едва заметной вибрации палубы и хаотичным выбросам нейтронов в левом реакторе — видимо, взрыв прогремел слева. В отсеке управления приглушённо выругался Сайджин. Спросить, в чём дело, Гедимин не успел, — в наушниках послышался крик Стивена:

— Atza teru! Jasqa!

Для крейсера выход в Вендану без немедленного возвращения в Солнечную систему ничего хорошего не означал — корабль, очевидно, получил серьёзный отпор. Но Гедимин, выполнив приказ, облегчённо вздохнул — у реакторов появилась небольшая передышка.

— Atzateru! Отдых полчаса, — распорядился Стивен, и связь отключилась. Гедимин в недоумении смотрел на тусклые, так и не загоревшиеся значки на экране передатчика.

— Atzaquu! — громко сказал он, прижав пальцем четвёрку. В наушниках заскрежетало, но экран остался тусклым.

— Что? Какой код? — удивился Сайджин — один из двух существ на этом корабле, с которыми Гедимин вообще мог связаться. — Четыре? Ты ошибся, наверное. У нас ничего, кроме тройки!

— Вижу, — буркнул реакторщик. — И вы тоже слышите связь по единственному коду?

— Чего? — теперь удивился и Йенью. — Почему? Мы слышим все шесть. А что, у тебя не так?

— Да, не так, — отозвался Гедимин. — И это утомляет. Сидишь в реакторе, ничего не видишь и не слышишь.

Йенью сочувственно щёлкнул языком.

— Может, поменяемся передатчиками? Твой не мог сломаться?

Гедимин неприязненно покосился на устройство. Технически оно было исправно; если чего-то не хватало в списке программ… «Или там что-то лишнее,» — сармат недобро сузил глаза и огляделся по сторонам. Для излучений на всех частотах отсек был абсолютно герметичен, иначе все палубы давно загорелись бы зелёным огнём… но где-то здесь был проложен кабель с промежуточным коммутатором, и Гедимин примерно предполагал, где он может быть.

— Ни к чему, — сказал он. — Мне своя связь нужна… Можешь сейчас выйти на Стивена?

— Atzaunu! — послышалось из наушников. — Atzaunu! Saterke!

— Что? — немедленно спросил Стивен. Гедимин ухмыльнулся.

— Где моя связь? — громко спросил он в коммутатор. Код «ter» был общим для троих сарматов, — Гедимин не сомневался, что капитан прекрасно его слышит.

— Зачем меня изолировали? Я не знаю даже, куда мы летим, — сказал он и тут же понял, что последняя фраза была лишней.

— В твои обязанности это не входит, — сухо отозвался Стивен. — Ты кочегар. Капитан отдаёт приказы. Ты выполняешь. Тебе не нужна связь.

— Я должен знать, что происходит, — сказал Гедимин. — Как я смогу отреагировать…

— Реагируй на приказы, — перебил его Стивен. — Никуда больше не лезь. Тут не лаборатория. Тут за любопытство расстреливают. Atzeshsaja! Tzatatzqajasu!

Гедимин прислушался — в наушниках тихонько попискивало, но ответа экипажа — шести кодов, нескольких сотен постов — он не услышал. Над его запястьем развернулась карта-голограмма; красная точка вспыхнула над южным побережьем Австралии. «Бомбим Землю,» — он ткнул в точку, запоминая лучевой код. «Нас собьют, а я и не узнаю.»

03 июля 33 года. Солнечная система — галактика Вендана

Реакторный отсек встряхнуло. Гедимин, не отрываясь от мониторов, досадливо сощурился. «Ориентируемся по нейтронам. Выброс слева — выброс справа…» — он передвинул управляющий стержень на пять сантиметров вниз. «Ориентируемся по омикрон-пульсации. Вот сейчас будет очередной Прожиг…»

— Tzajasqa! — заорал в наушниках Стивен Марци. Гедимин шевельнул свободной рукой, запуская движущие механизмы линз. «Феникс» снова нырял в другую галактику.

Это был девятый Прожиг за последние полчаса — и, судя по координатам на всплывшей голографической карте, корабль выходил из галактики Вендана у всё той же планеты Церера, но немного с другой стороны. Он кружил над ней уже полчаса — и даже Гедимину, замурованному в реакторном отсеке и отрезанному от всех средств связи, было очевидно, что высадка провалилась.

Корабль снова дёрнулся — сразу за порталом их ждали. Серия мелких толчков встряхнула крейсер от носа к корме, последние удары были слабее — защитные поля, сорванные первой ракетой (или, что вероятнее, миной), всё же восстановились. Гедимин считал секунды, глядя на мониторы, где пульсировало, наращивая амплитуду, омикрон-излучение. «Да чтоб вас всех!» — сармат стиснул зубы и резким движением опустил рычаг, сбрасывая аварийные стержни. «Взорвёмся!»

— Реактор остановлен! — крикнул он в коммутатор, надеясь, что хотя бы пилоты «лучевого крыла» услышат и передадут сигнал дальше. — Включай ЛИЭГи!

Ещё порция мин взорвалась по левому борту, снова разрушив защитное поле. Гедимин проследил за выбросом нейтронов, болезненно щурясь, перевёл взгляд на показатели омикрон-излучения и глухо застонал — мощность левого реактора, несмотря на сброшенные стержни, продолжала расти.

— Atzateru! — рявкнуло в наушниках. — Tzajasqa!

— Ya’at! — крикнул Гедимин, отстёгиваясь и рывком поднимаясь с места. — Реактор нестабилен!

«Закроешь тут шлюзы…» — подумал он, камнем падая в активную зону. Сборки полыхали зелёным огнём, слишком ярким даже сквозь тёмный щиток шлема; Гедимин закрыл глаза и среди всплесков красного свечения различил белое пятно — участок нестабильности.

— Heta! — крикнул он, просовывая ладонь между твэлами. С одной стороны пальцы прижгло сильнее, — участок был определён верно.

— Tzajasqa!!! — заорал сквозь помехи Стивен. Корабль содрогнулся — кажется, за серией мин кто-то удачно пустил ракету.

— Дай мне минуту, — отозвался Гедимин, прижимая вторую ладонь к пульсирующему твэлу. Из наушников донёсся гневный вопль.

— Реактор… — начал было сармат, но понял, что его уже никто не слушает. Корабль перестало трясти. Палуба под ногами Гедимина слегка раскачивалась — пилоты маневрировали антигравом, и сила тяжести смещалась из стороны в сторону. Очередной толчок, видимо, привёл реактор в чувство, — белое свечение сменилось ровным зелёным. Облегчённо вздохнув, Гедимин в два прыжка вылетел из активной зоны и, не тратя времени на дезактивацию, кинулся к щиту управления.

— Saterke! Satikkajasu! — крикнул он, поднимая ипроновые стержни. В наушниках выругались.

— Dekadenuna! — отозвался Стивен. Корабль снова дрогнул от носа до кормы — гравикомпенсаторы не успели среагировать на какое-то движение внутренних механизмов. «Палубы,» — понял Гедимин, вспомнив устройство «Феникса». «Палубы закрываются. Стивен выводил москитный флот… против миноносцев Цереры?!»

Галактика Вендана поглотила корабль, и тряска прекратилась. Гедимин с облегчённым вздохом заглушил реактор и прикрыл глаза. Невидимые волокна, протянувшиеся вдоль висков, из обжигающих стали приятно-тёплыми и сместились ниже, будто оберегая обожжённую кожу. Сармат удивлённо хмыкнул.

— Atzateru! — ожил спустя долгие пятнадцать минут передатчик. — На палубу смотра, срочно!