— Возвращайтесь к своей работе, Гедимин. Пока вы ещё можете ей заниматься…

Хольгер, увидев сармата, облегчённо вздохнул, дождался, когда тот сядет за стол, и ткнул кулаком в плечо.

— Атомщик, ну вот куда ты лезешь?

— Я просто спросил, — буркнул Гедимин. — За это не расстреливают. Ты слышал, что он рассказал?

Хольгер кивнул.

— Хотелось бы надеяться, что мианийцы — дружелюбный биологический вид, не склонный к ксенофобии. Но… Я бы не делал поспешных выводов.

Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Ты тоже думал, что неплохо было бы…

Получив второй тычок в плечо, он растерялся и замолчал.

— Давай работать, атомщик, — тихо сказал Хольгер. — Пока мы ещё можем этим заниматься.

30 апреля 33 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— Как локоть? Болит? Может, в медотсек? — обеспокоенно спросил Хольгер, увидев, как Гедимин несёт контейнеры с едой, прижимая их к груди одной рукой. Вторую он старался не сгибать и не раскачивать ей — локоть, неудачно проехавшийся по главному ротору энергоустановки, всё ещё ныл. Деформированную пластину скафандра удалось выправить, просидев над ней пару минут; ушиб должен был зажить к утру.

— Да ну, — отмахнулся Гедимин, поставив контейнеры на стол. — Это пройдёт. Долго не работал. Растерял навыки…

Он досадливо сощурился, потрогал локоть и отвёл взгляд.

— Ты в январе заменил два твэла, — напомнил Хольгер. — Это не работа, что ли? А сколько раз за это время мы разобрали и собрали установку?

Гедимин поморщился.

— Я хочу заняться делом. Своим делом. Из меня плохой тренер и так себе учёный. Я умею работать с механизмами. Лучше бы мне к этому вернуться.

Чья-то тяжёлая рука легла на его плечо, и он вздрогнул от неожиданности. Хольгер, поглядев на что-то за его спиной, изменился в лице и подался в сторону.

— За этим я и пришёл к вам, — сказал Ассархаддон, занимая свободное место. Последнее время за столом было много свободных мест, и сама столовая — даже в час, когда ей надо бы кишеть сарматами — смотрелась полупустой.

— Апрельская группа была для вас последней, — продолжил куратор, направив пристальный взгляд на Гедимина. — Вы подготовили достаточно операторов и пилотов. Если Маркусу нужны будут ещё, он разберётся с этой проблемой сам. Я со своей стороны считаю задачу выполненной. С завтрашнего дня вы оба направляетесь на демонтаж базы.

Гедимин мигнул, но задать вопрос не успел — Ассархаддон шевельнул ладонью, призывая к молчанию.

— Мы переезжаем, Гедимин. В существовании «Гекаты» больше нет необходимости. Все её проекты выполнены, я свою работу закончил, — теперь слово за флотом. Осталось разобрать оборудование и зачистить местность. По вашей части — «Квазары», синтезирующие реакторы, цех переработки руды. Именно в таком порядке. Приступать можете прямо с утра… если вам, Гедимин, не понадобится помощь медиков. Васко отведёт вас в медотсек, если утром заметит, что с рукой что-то не так.

— Это обычный ушиб, — досадливо сощурился Гедимин. — Куда мы переезжаем?

— Это не ваша забота, — отозвался куратор. — Оборудование вывезут, вы должны только его подготовить.

Он открыл трёхмерную карту «Гекаты», и Гедимин удивлённо мигнул — она разительно изменилась, из цельного комплекса превратившись в набор разноцветных блоков, ничем между собой не соединённых.

— Вот эти три блока, — показал Ассархаддон. — Займитесь ими. Жилой блок, как и столовая, будет существовать до последнего. До середины мая будет работать экзотариум, — если хотите, можете попрощаться с Зелёными Пожирателями. Постепенно база сожмётся вокруг верфей. Некоторые отсеки будут подсвечены на карте жёлтым. Не заходите в них. Надеюсь, это указание вы запомните.

Гедимин и Хольгер переглянулись.

— А что потом? — спросил химик. Ассархаддон пожал плечами.

— Окончательное решение — за Маркусом. Идите отдыхать, seatesqa. Завтра вам будет о чём подумать.

Он едва заметно усмехнулся.

— С завтрашнего дня с вас снимают охрану. Не знаю, насколько вас это обрадует…

Гедимин кивнул.

— Лет бы на пять раньше…

03 мая 33 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Гедимин легонько ткнул кулаком в стену, и толстая рилкаровая линза, встроенная в серовато-бурое покрытие, выпала ему на ладонь. Он просунул руку в крошащуюся стену, сдавил двумя пальцами патрон и высвободил корпус излучателя. Пласт окиси урана, за время работы установки проросший насквозь кристаллами сингита, трескался от лёгкого прикосновения; устройства, вмонтированные в скалу за ним, держались прочнее.

«Исправен,» — быстро проверив последний излучатель, Гедимин бросил его в короб, прикреплённый к бедру, и поднял голову, высматривая крышку люка. До неё оставалось всего полметра. Сармат подтянулся на тросах и щёлкнул карабином, повисая на самом верху. Осмотревшись, он сунул руку в пустую нишу и нащупал на её дне сдвоенный провод, уходящий вниз.

«Можешь забирать,» — он трижды дёрнул за кабель и выпустил его. Длинный «хвост» моментально втянулся в скалу. Будь в скважине воздух, Гедимин услышал бы шорох вытягиваемого кабеля, но в вакууме двухсотметрового туннеля висела только урановая пыль, быстро оседая на дно.

Сармат включил фонарь. Искать излучатели можно было и без него — сингит светился достаточно ярко, но теперь Гедимину надо было как следует присмотреться к облицовке. Через несколько секунд он нашёл то, что искал. Его кулак врезался в стену в тридцати сантиметрах от левого плеча.

Сингит сверкнул в свете фонаря и потёк вниз россыпью мерцающей пыли. Стена, пошедшая трещинами сверху донизу, задержалась на долю секунды — и рухнула. Обломки урановых пластин сыпались вниз, на лету разваливаясь в крошку. Гедимин следил за ними, подсвечивая дно скважины наручным фонарём, пока внизу не захлопнулась крышка пылеприёмника. Передатчик на его руке коротко мигнул.

«Люк!» — напомнил Хольгер. Гедимин, кивнув, оттолкнулся от стены и рывком отодвинул в сторону верхнюю крышку. Подтянувшись на краю и скинув с себя ненужные тросы, он снова посветил на дно и, разрезав остатки креплений и саму экранирующую пластину, бросил их вниз.

«Этот — последний,» — сармат погасил фонарь и, поднявшись на ноги над чёрным колодцем разрушенного «Квазара», огляделся по сторонам. Отсюда он мог видеть ещё шесть скважин; все они были очищены от облицовки и замурованы с нижнего конца.

«Щиты отключены,» — предупредил сармата Хольгер. «Спускайся!»

Гедимин, запрокинув голову, взглянул на чёрное небо. Сейчас, когда не мешала ни атмосфера, ни матовая плёнка защитного купола, Юпитер был виден как никогда ярко, — сармат даже рассмотрел три тени на его белесо-оранжевом боку. Занимал его, впрочем, не Юпитер, — скользнув по планете равнодушным взглядом, Гедимин повернулся туда, где, согласно карте, находился легендарный Ретранслятор.

«Щиты отключены,» — он покосился на передатчик и медленно протянул руку к небу. «Спутник где-то там. Попробую ещё раз…»

Передатчик быстро замигал, посылая прерывистый пучок излучения в космос. Где-то на четвёртом мигании передача прервалась, и прибор испустил короткий гудок. Экран вспыхнул.

— Гедимин, вы закончили работу? — сухо осведомился Ассархаддон. Сармат досадливо сощурился и тронул клавиатуру передатчика, снова выводя прерванное сообщение на передний план. «Почти получилось. Ещё раз…»

— Ещё несколько секунд, — сказал он в коммутатор. Передатчик мигнул. Его экран зажёгся снова — теперь уже красным.

— Вы настойчивы. Спуститесь сами, или выслать за вами охрану?

«Не успел,» — сармат виновато посмотрел на небо и, выпустив когти на руках, прыгнул в скважину. Затормозил он у самого дна, чтобы втиснуться в проём приоткрытой крышки пылеприёмника. Само устройство уже вынули, оставив прикрывающую пластину; Гедимин, выбираясь из «Квазара», прихватил её с собой, оставив рабочих замуровывать шахту снизу.