— Альваро, как ты? — спросил Гедимин, повернувшись к филку. Тот уже стоял на ногах, но держался неуверенно и норовил опереться о стену — то ли из-за громоздкого скафандра, то ли из-за удара по голове.

Филк потрогал шлем и качнул головой, едва заметно вздрогнув от этого движения.

— Я… Мне бы в медотсек.

Курсанты, до того молча наблюдавшие за Гедимином, забеспокоились. От группы отделился Кайя Тарс и сказал, с опаской глядя на ремонтника:

— Никто не хотел причинить ему вред. Миндже всего лишь пошутил.

Константин скрипнул зубами. Хольгер придержал его за плечо и сердито сказал:

— А Гедимин, в свою очередь, пошутил с Миндже. Весёлые шутки, вот только медики не рады. Атомщик, возьми Константина и отведи Миндже и Альваро в медотсек. Я закончу занятие.

Миндже, вытолкнутый курсантами из толпы, нервно поёжился, но ничего не сказал и от предложенной Гедимином руки шарахнулся, как от удара. Ремонтник недоумённо хмыкнул, но настаивать не стал — локоть, а возможно, и кисть незадачливого шутника были определённо повреждены, и затягивать с посещением медиков не стоило.

Сармат-медик — Эвтимис, знакомый Гедимину по давней встрече в том же отсеке — посмотрел на ремонтника, выразительно ухмыльнулся и жестом позвал к себе пострадавших. Миндже отпустили быстро, вправив вывих, наложив лёгкие фиксаторы и вколов дозу анестетика; Альваро, хотя подозрение на кровоизлияние в мозг не подтвердилось, и вроде как повреждения ограничились шишкой на затылке, был уложен в капсулу-автоклав и остался в отсеке на ночь.

Когда Гедимин, уточнив прогнозы и получив ампулу с чем-то сладковатым «для успокоения нервов», вышел из медотсека, Константин ещё стоял напротив входа, скрестив руки на груди и как будто нахохлившись.

— Сотрясение, — сказал Гедимин, поравнявшись с ним. — Ничего опасного. Скафандр ему велик, нет должной фиксации. Свяжись с Кумалой, пусть поправит.

Константин на мгновение вскинул на него угрюмый взгляд и снова уставился в пол.

— Что, теперь так и будет?

Гедимин недобро сощурился.

— Постараюсь, чтобы не было.

— Ну, хоть что-то, — криво усмехнулся Константин. — Я, конечно, могу связаться с Ассархаддоном…

Гедимин вздрогнул.

— Не торопись. Этот Миндже, возможно, уже получил своё и успокоился.

— Будто других там мало, — буркнул Константин. — В лабораториях никогда такого не было. Я уже думал, что филки ни у кого не вызывают возбуждения…

Гедимин невесело ухмыльнулся.

— Здесь не лаборатория. Здесь, ah-hasulesh, армия. Никогда не любил эту штуку.

Они вышли из вагона в Тренировочном блоке — Гедимин хотел проверить реактор, Константин в задумчивости вышел за ним, вместо возвращения в жилой блок, и сам этому удивился, но обратно не пошёл — напротив, догнал Гедимина и пристроился рядом с ним.

— Ты просил не лезть к тебе на занятиях. Видишь, я это помню, — начал он со вступления, не предвещающего ничего хорошего, и Гедимин помянул про себя уран и торий. — Но то, что ты плёл про нейтронные вспышки…

— Чего? — сармат недоумённо мигнул и, замедлив шаг, повернулся к нему. — Что там со вспышками?

— Вопиющая бессмысленность того, что ты предлагаешь с ними делать, — отозвался Константин. — Сам подумай, какое отношение к выбросу нейтронов может иметь… Что там?

Кусок стены откинулся прямо перед сарматами, перегородив полкоридора. В следующую долю секунды маскировка спала, и Гедимин увидел обычный открытый люк — и запоздало содрогнулся, вспомнив, где они находятся. Коридоры незаметно вывели их к «особому отсеку»; он сейчас и открывался, выпуская наружу самоходную тележку медиков с двумя неподвижными телами на ней.

Сначала Гедимин увидел руку — странно вывернутую, с распухшими почерневшими от крови пальцами и треснувшими ногтями — и только потом взглянул на лицо и узнал сармата. Это был Айзек; он лежал, закрыв глаза, под кислородной маской. Рядом с ним, так же неловко раскинув искалеченные руки, распластался Хильдир. Из-под его маски виднелись засохшие чёрные потёки.

— Очень хорошо, — донеслось из-за двери; Ассархаддон, продолжая разговор с медиками, вышел в коридор. — Можете использовать ускорители регенерации, если нет риска эа-формирования. Мне хотелось бы увидеть их в строю как можно скорее.

— Sahasu! — выдохнул Гедимин Тележка уже проехала, люк наполовину закрылся, и больше ничего не мешало ему шагнуть к Ассархаддону и молча его ударить. Точнее, почти ничего, — охранники перехватили его на подлёте и скрутили, не давая шевельнуться. В наушниках послышался раздражённый вздох и звонкий удар ладонью о шлем — Константин наконец подал признаки жизни.

— Гедимин? — Ассархаддон смотрел на него с лёгким удивлением. — Да-а… я и забыл, что мы теперь соседи. Не беспокойтесь, медблок осмотрел раненых и признал их повреждения лёгкими. Вы должны помнить сроки реабилитации при таких ранениях.

— Что ты… с ними… делаешь? — Гедимин не оставлял попыток вырваться из рук охранников — он уже понял, что до Ассархаддона не дотянется, но и стоять смирно не собирался.

— Особые тренировки, Гедимин, — куратор смотрел на него спокойно, без малейших признаков раздражения, с дружелюбным любопытством. — Теперь они, как и вы, носители важной информации о наших технологиях. И их, попавших в плен, будут допрашивать со всем усердием. Конечно, они не расскажут о принципах работы ваших изобретений, но навыки управления передать могут. А нам это совсем ни к чему. Я удовлетворил ваше любопытство?

Гедимин услышал в наушниках потрясённый шёпот Константина и криво усмехнулся. «Да, расчётчик. В твои расчёты снова вкралась ошибка. Жалко Альваро — он филк, у них выносливость ниже…»

— Скажи им, чтобы отпустили меня. Я не буду драться, — пообещал он и секунду спустя уже стоял прямо, разминая онемевшие руки. Охранники расступились.

— И что, с ним тоже… будет так? — сармат кивнул на Константина. Ассархаддон покачал головой.

— Незачем повторять дважды. Или вы уже усвоили мои уроки, или… или нет. И я уже говорил Константину, что брать напарником друга — очень плохая идея. Но… окончательное решение за капитаном флагмана — Маркусом.

Он снова перевёл взгляд на Гедимина и слегка сузил глаза.

— А кстати — почему вы здесь в такое время? Что-то произошло? Нужно моё вмешательство?

Гедимин услышал, как Константин нервно сглатывает, — кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.

— Нелепая травма на занятиях, — отозвался он. — Пришлось вести в медотсек. Хольгер остался с курсом… Я пойду, пока там реактор не разнесли.

— Идите, — кивнул Ассархаддон, остановившись у закрытой двери. Вход в «особый отсек» уже покрылся маскирующей голограммой и слился со стеной. Гедимин отошёл на десяток шагов и щёлкнул коммутатором.

— Зря ты Альваро сюда втянул. У них с выносливостью…

— Заткнись, сам знаю, — отозвался Константин и больше не проронил ни слова — ни на занятиях, ни после них.

04 апреля 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер вздохнул, уже не стараясь скрыть возрастающее раздражение.

— Ты так говоришь, атомщик, будто макаки, взяв филка в плен, будут при допросе делать скидки на его низкую выносливость. Им всё равно! И хорошо, если методы Ассархаддона хоть как-то подготовят Альваро к общению с землянами. По крайней мере, умрёт достойно.

Апрельская группа резвилась на платформе, в десятый раз собирая разрозненные куски энергосистемы в работающий конгломерат. То, что у них получалось, именно конгломератом и было — механизмом Гедимин считать это отказывался и, в очередной раз подойдя к платформе и посмотрев на результаты трудов, требовал разобрать «эту ерунду» и повторить всё сначала. Отчего-то эта группа была особенно слаба в ручном труде, — предыдущие имели хоть какие-то навыки механиков…

— Мне вот интересно, — угрюмо сощурился на него Гедимин — и обсуждаемый вопрос, и вид раскуроченной платформы с одиноким реактором посередине наводили на него мрачную тоску. — Они не решат под конец нас… ликвидировать? Обеспечить достойную смерть, не дожидаясь допросов…