— Проследили, откуда примеси? — спросил он.

— Обугленные горы, — ответил Хольгер, оглянувшись на грузовик. — Небольшой ручей впадал в озеро. По цепочке грунтовых вод проследили до предгорий.

— Ты сам там был? Видел рудники? — спросил Гедимин. Хольгер покачал головой.

— Нам было приказано не приближаться к горам. Мы даже на плато лишний раз не поднимались. Сидели на побережье с биологами. Там, кроме Биоблока и геологов, никого не было. Я уже рассказывал, как мы искали мегафауну?

Над шлюзом зажглась цепочка светодиодов, ворота медленно приоткрылись. Грузовой глайдер замигал бортовыми огнями. Исгельт, спрыгнув с боковой платформы, нетерпеливо махал Гедимину и Хольгеру, — второй глайдер, поменьше, уже собрал груз и готов был принять последних пассажиров.

Глайдер остановился, мягко проскользив несколько метров на «подушке» защитного поля, и лёг на каменистый грунт. Гедимин вышел, оглянулся через плечо на Хольгера — и забыл, что хотел сказать. Его взгляд остановился на самоходной тележке чуть в стороне от реакторного купола. С неё свисали, уходя в грунт, шланги передвижной кислородной станции.

— Кто здесь? — крикнул Гедимин. Хольгер схватился за наушники и сердито ткнул его в плечо.

— Тебя не слышат. Кто-то зашёл под купол, там ипрон…

— Уран и торий, — прошептал Гедимин, оглядываясь по сторонам. Исгельт стоял у грузового глайдера, давая указания пилотам, остальные сарматы оставались на борту; Айзек застенчиво выглянул из шлюза и тут же скрылся. Больше чужаков вокруг не было — только кислородная станция работала, беспрерывно наполняя баки, и люк реакторного корпуса был закрыт немного не так, как обычно делал это Гедимин, — чуть менее плотно.

Он не стал дожидаться, пока второй люк откроется полностью, — отодвинул его и втиснулся в проём. На скрежет оглянулся тот, кто стоял у щита управления. И он, и Гедимин замерли на месте, изумлённо мигая.

— Кумала?!

Конструктор развёл руками и, спохватившись, повернулся к реактору. Установка была прикрыта ипроновыми пластинами, но между ними оставили небольшой проём, — и сделал это не Гедимин.

— Белиг, Айемар, выбирайтесь, — позвал Кумала, глядя на проём в корпусе реактора. — Хватит на сегодня, ребята. Сворачиваемся.

За спиной Гедимина снова приоткрылся люк, выпустив из шлюза очень недовольного Хольгера.

— Ладно — без охраны, но меня-то мог подождать? — сердито прошептал он, пытаясь отодвинуть сармата от проёма. — Что тут… Кумала?!

Из реактора один за другим, стараясь не дотрагиваться до раздвижных пластин, выбрались двое филков в чёрных скафандрах — почти таких же, как у Гедимина, но с немного отличающимся расположением щитков. Увидев пришельцев, они замерли на месте — и тут же шарахнулись в разные стороны. Гедимин хотел отшвырнуть их от реактора, но они уже стояли у стены. Сармат развернулся к ним, выдыхая сквозь стиснутые зубы, но их испуганные взгляды остановили его, и он, мотнув головой и вполголоса выругавшись, залез в реактор.

Установка застопорилась не более часа назад — твэлы ещё были горячими; роторы вращались — энергии аккумуляторов хватало, чтобы крутить их все двенадцать часов вынужденного простоя — но ничего не вырабатывали — излучение ослабло и не пробивало насквозь толстый слой ферка. Гедимин обошёл каждую сборку, пристально вглядываясь в подвижные детали. Реактор выглядел нетронутым — что бы ни делали тут двое филков, ни одна часть конструкции не исчезла, и никакой грязи не добавилось. Гедимин двумя руками толкнул управляющие стержни кверху — это был простейший способ «запуска изнутри», сигнал, по которому срабатывал электромагнит над реактором — дождался, пока всплески излучения выровняются, и выбрался наружу.

Двое филков успели уйти, но Кумала остался и обсуждал сейчас вполголоса что-то с Исгельтом, догнавшим двух сарматов под куполом. С Исгельтом пришёл один из его охранников; больше экзоскелетчиков в помещении не было.

— Гедимин, — Кумала жестом попросил собеседника подождать и шагнул к появившемуся ремонтнику, виновато щурясь и опуская взгляд. — Мы с ребятами проводили тут испытания спецодежды. Я подготовил комплекты для будущих кочегаров-реакторщиков, но проверить их в деле…

Он развёл руками.

— Предупредил бы, — Гедимин сердито фыркнул, но злость уже угасла — в конце концов, реактор был цел, и у филков хватило мозгов к нему не прикасаться. — Они хоть знают, что это за штука? Ты объяснил им?

— Разумеется, я провёл краткий инструктаж. Они вполне разумны, хоть и малы ростом, — судя по голосу, Кумала слегка обиделся. — Ваш реактор не пострадал от наших действий? Мне хотелось бы зарезервировать этот полигон для дальнейших испытаний — одного теста мало, а таких открытых реакторов на базе больше нет…

Гедимин с сомнением посмотрел на него. «Филки — ладно, пусть бы ходили, а этот… Хотя — сколько времени прошло, а он ко мне не лезет. Может, успокоился и нашёл себе самку?»

— Приходи, ладно, — нехотя кивнул он. — Только по одному-двое, а не десятками. И сам их вытаскивай, если заденут ротор.

Исгельт хмыкнул.

— А если стержень?

— Тогда вытаскивать будет нечего, — сердито покосился на него Гедимин. — Ты собирался работать? Начинай. И где Айзек?

Кумала прижал ладонь к груди и боком выскользнул в шлюз.

— Не реактор, а общественная душевая, — пробормотал Гедимин, машинально проверяя показатели на ближайшем мониторе. — И лезут, и лезут…

Исгельт хлопнул его по плечу так, что загудела броня.

— Начинаем. Показывай свой прожигатель. Здесь что? Это сдвигается? А это — прицел? Удобно.

Он указал на единственное окно в сплошной стене купола — тридцатисантиметровый просвет со вставленной в него трубой и двумя линзами. Примитивный «телескоп» Гедимин сделал после того, как очередной портал заставил грунт треснуть, и трещины едва не дотянулись до реактора. Теперь он отводил скрещённые пучки подальше от поверхности — воздушная ударная волна ему не грозила, взорваться могла только «земля».

— Вот координаты, — Исгельт показал два столбца на экране передатчика. Гедимин кивнул — эту последовательность он отлично знал, и она задавала направление на произвольный газовый гигант на орбите жёлтой звезды. Такого значения гравитация достигала в трёх часах постоянного полёта от ближайшего астероида, удерживаемого такой планетой.

— Ширина — не менее пяти метров, — продолжал Исгельт. — А вот здесь он должен находиться.

Телескоп качнулся в сторону, показывая ничем не примечательный участок грунта в шести километрах от реактора. Гедимин приподнял трубу, прикидывая расстояние до противоположных гор, и кивнул.

— Там никого нет?

— Все здесь, — Исгельт показал куда-то вбок. — В трёх сотнях метров от твоего купола. Ждут сигнала. Айзек там. Сюда он не пойдёт — будет следить за порталом.

— А ты? — спросил Гедимин, отвлекаясь от координат. Ввести их было несложно — сармат проделывал это не один десяток раз — но ещё ни разу при посторонних, и сейчас ему было не по себе.

— Я буду здесь, — Исгельт шагнул назад, широким жестом приглашая Гедимина к щиту управления. — Хочу посмотреть на это вблизи. Я тут, кажется, единственный, кто верил, что это возможно. А меня даже на испытания не позвали.

Гедимин мигнул — ему и в голову не приходило кого-то звать. Хольгер был здесь с первого дня, пока его не увезли на Кагет, а все остальные… Сармат растерянно хмыкнул.

— Смотри, если хочешь. Но близко не подходи.

Сосредоточившись на координатах, он встал у щита управления. Телескоп поднялся ещё немного, наводясь на цель; системы линз разошлись до предела — так далеко Гедимин ещё не «стрелял».

«Выделение,» — четыре твэла на схеме зажглись красным. «Экраны,» — два из них окружил белый пунктир. «Ограничители…»

Он уже не смотрел на клавиши — пальцы «помнили» нужную последовательность, и цифры на мониторе мелькали, отмечая изменения интенсивности. Омикрон-лучи, пропущенные сквозь систему линз, пульсировали, медленно сближаясь; где-то на дне кратера под ними горел и плавился базальт. Вот оба пучка вышли в поле зрения, и Гедимин поднял линзы, готовя их к схождению; секунда — и лучи скрестились. Ослепительно-белый шар вздулся на месте их схождения, сжался — и, раздувшись до предела, погас, оставив неровное мерцание по краям пятиметрового разрыва. Его края постепенно выравнивались. Гедимин не стал в него заглядывать — он напряжённо следил за показателями, пока твэлы выходили из пульсирующего режима в обычный. Один из них долго не мог выровняться — странно мерцал в сигма-спектре, и Гедимин уже протянул руку, чтобы сбросить управляющий стержень, но пульсация всё же погасла.