Она поднялась, я умудрилась опередить ее на долю секунды. Поняли? Как бы не так! Но выбора у меня все равно не было.

– Когда будете работать над этим делом, подвергайте сомнению все, что видите. Каждое сомнение трактуйте в пользу подследственного. И сохраните этот разговор между нами. Это все, о чем я вас прошу, капитан.

И она быстро ушла, словно растворилась среди деревьев, я даже перестала слышать цоканье ее каблуков. И не сразу вспомнила, что королева заканчивала юридический факультет, то есть разбиралась в работе полицейских служб явно не хуже меня.

Кое-как сориентировавшись, я вернулась в переговорную, где в кресле кис комиссар, а Джон Дональд куда-то ушел.

– Все гораздо печальнее, чем я предполагал, – заявил он, заметив, как в вхожу в двери. Похоже, он и так уже понял, о чем говорила со мной королева. – Я хочу снять с себя полномочия, Сью, прямо здесь и сейчас. Брент. У меня что, нет толковых людей? Этим делом уже занят следователь с особыми полномочиями. Но полковник Руперт!..

Комиссар был не просто возмущен – оскорблен. Я где-то тоже.

– Может быть, она хочет, чтобы было кого обвинить, если что-то пойдет не так? – обтекаемо сказала я. – Не в убийстве, конечно, но…

– Брента не жалко, – заключил комиссар. – Руперт бы объективно провел это следствие.

– Конечно, господин комиссар, – успокоила я. Я шефу и в самом деле сочувствовала: королева вмешалась в наши дела самым бесцеремонным образом и, что самое страшное, то ли плохо представляла себе последствия такого вмешательства, то ли, напротив, представляла их слишком хорошо… – Расскажите о нем?

– Нечего тут рассказывать, – буркнул комиссар. – Какой же тут жуткий холод.

Да? Я даже и не заметила, если только вначале. Меня, наоборот, кидало в жар.

– Наглый бесцеремонный тип, еще и зануда, – изрек комиссар. – Вечно лезет куда не просят, хамит, но с делами справлялся неплохо. Если бы только еще постоянно не злил Процедурную Комиссию и меня заодно.

– Он и в самом деле настолько хорош? – скептически спросила я.

– Не лучше других, – признал комиссар. – Однозначно пасует перед Рупертом и даже перед Стивеном, который сейчас ведет следствие. Ну, ты понимаешь, этот вот романтический ореол…

Вот теперь мне стало понятно, что он имел в виду, когда говорил, что королева временами эмоциональна.

– Ты с ним справишься, – обнадежил он. – Не знаешь, чего мы ждем?

– Я думала, вы знаете, – удивилась я и наконец тоже села. – Ее величество куда-то ушла. Мы можем сходить в буфет? Конечно, тут грабительские цены…

– Это ты выдержала время после тренировки, – хмыкнул комиссар, – а теперь тебе снова нужны калории. Пойдем, потом подашь чек в бухгалтерию, тебе возместят.

Я воспряла духом. Мелочь, но приятно. Хоть шеф меня поддерживает – нам всем с ним вообще повезло.

Мы вышли из переговорной, и нас никто не остановил. Что нас потеряют, мы не боялись – здесь отслеживались перемещения по идентификационным браслетам, надо будет, найдут. И мы пошли по длинному коридору, комиссар – пыхтя, я – стараясь не споткнуться.

Столовая была в дальнем конце крыла. Но мы до нее не дошли, потому что я услышала окрик:

– Капитан Мэрианн!

Голос мне был незнакомый, но мало ли, кто имел право так здесь орать, поэтому я обернулась.

Мужчину, который к нам направлялся, я раньше не видела. Высокий, подтянутый, темноволосый, на висках легкая седина. Это я рассмотрела, когда он подошел совсем близко. Гладко выбрит, губы плотно сжаты. Я приняла его за кого-то из Королевской Гвардии, иными словами – личной охраны ее величества.

– Да, это я.

Мне надо было оглянуться на комиссара, может, тогда я не совершила бы этой ошибки, но поняла я это несколько поздно.

– Если это вы, то куда вы так резво бежите? – бросил мужчина, пристально осматривая меня с ног до головы. – Я представлял вас немного более взрослой и менее… женственной, но придется работать с тем, что есть. И вас я тоже рад видеть, комиссар.

– Время вас не пощадило, Брент, – вот кто никогда не терялся, так это мой шеф. Опустить звание – абсолютно правильно, потому что «майор» – это бурное прошлое, сейчас он никто, пусть неформально его до сих пор так еще называют. Был майор, да весь вышел. – Смотрю, проживание в глуши не пошло вам на пользу. Вы преподаете в Мардаане людям или все-таки обезьянам?

На том скандальном видео он был в форме – она меняет людей. И казался гораздо ниже. Значит, это и есть майор Брент. Просто Брент, много чести.

– Я преподаю в Лагуте, – проинформировал Брент. – Не знаю насчет мардаанцев, в Лагуте пока обезьяны во мне не нуждаются. Пошли, Мэрианн, у меня масса дел.

Я обменялась взглядами с комиссаром.

– Капитан Мэрианн, – поправила я, получив от шефа поддержку. – Извольте обращаться ко мне по званию.

– В таком случае и вы не забывайте, что я – майор Брент.

– Не могу, – пожала плечами я и еще раз взглянула на комиссара. «Моя школа!» – читалось в его глазах. – Я – офицер Королевской Магической Полиции при исполнении, а вы, насколько я знаю, с позором уволены и больше не являетесь офицером. Так что вы ко мне – по всей форме, а я к вам – как то мне позволяет мое положение и мое звание.

Я была готова поклясться, что Брент зашипел.

– Я не для того выбрал стыковочный рейс, чтобы явиться сюда на час раньше и терять с вами время, – бросил он, повернулся и быстро пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, как проститься с комиссаром и унизительно побежать за ним следом. Впрочем, недолго: я поняла, что не он тут главный, и остаток коридора, а также еще один коридор, проделала спокойным, уверенным шагом.

Пусть ждет. Не развалится. Если я позволю так с собой разговаривать, унижу этим и комиссара.

Брент торчал у дверей, мрачный, высокомерный, еще более неприятный, чем мне показался вначале. Неудивительно, что комиссар был против его кандидатуры. И было бы замечательно, если бы он облажался и на него можно было бы повесить все косяки. Может, именно так королева и задумывала?

Тогда, выходит, она точно знает, что ректор не виноват?

– Машина? Кэб?

– Спидвей, – ехидно отозвалась я. Да, бравировать тем, что ты предпочитаешь вести скромный и экологичный образ жизни – модно. В Веренире, и не моя вина, что этот тип давно забыл, как живут в столицах ведущих стран.

– Я вам не полуголодный студент, – скривился Брент, – раскатывать на тележке для бедных. Если обещаете не визжать, то прошу вас, – он небрежно указал рукой в сторону, и я застыла в первобытном ужасе.

На этом транспортном средстве я больше ни за что не поеду.

Ни за что. Никогда.

Чоппер. Для большинства людей, что у нас, что в других странах, – бессмысленная тарахтящая штука, и к тому же вонючая. Магия не помогает – такая конструкция, и везде, какую страну ни возьми, чопперы либо предмет коллекционирования, либо находятся под полным запретом. Страны третьего мира их давно уничтожили, а за появление на улицах на нелегально приобретенном за рубежом чоппере можно получить огромный штраф. Но так как в странах третьего мира не очень хорошо с доходами населения, значит, общественные работы на сумму этого штрафа, а это – пять, а то и шесть лет. Как повезет.

У нас чопперы были коллекционными, и на них еще разрешали ездить – с соблюдением скоростного режима и с уплатой ежемесячного налога, сопоставимого с месячным же доходом, к примеру, моим. Поэтому желающих было так мало, что, если честно, я впервые увидела чоппер не на картинке.

Но, конечно же, нет. Я видела их – там, в другой жизни. Больше того, я когда-то любила их, я даже мечтала ездить на них. Тысячу лет назад, как теперь я считала, и, наверное, я забыла бы об их существовании. Хотела бы забыть. Но не могла.

Я ведь говорила, что это, возможно, был рай?

Сначала мне так не показалось. Когда я впервые открыла глаза, мне было настолько больно, что меня тут же отправили обратно в забытье. Иногда я из него выплывала, обрывками слышала, что мне повезло, что я скоро восстановлюсь, что мне отлично помогает назначенное лечение, а рискованная операция превзошла все мыслимые и немыслимые ожидания.