Здесь всего одна комната, в которую влезла только односпальная кровать, туалетный столик и маленький шкаф-купе. Мы бы точно не поместились здесь вдвоём, в смысле с вещами. Я сняла эту квартиру, когда поняла, что мешаю маме. У неё новая жизнь, новый муж, а я уже взрослая, самостоятельная. Брат тоже живёт отдельно. Он предлагал мне жить у него, но это тоже глупо, они вдвоем с невестой, скоро ждут пополнения. Они очень счастливы, и я за Сашу страшно рада.

У меня хороший брат. Добрый, отзывчивый. Разница в семь лет, он всегда был моим защитником. Почему на этот раз мы поменялись ролями? У брата есть проблемы со здоровьем. Пару лет назад была операция, удалили почку. Сейчас начались проблемы со второй. Он обследуется. Ему точно ни в коем случае нельзя попадать в тюрьму.

Женя не понял моей жертвенности. Ему я рассказала правду, и мы даже поругались на этой почве. Понятно, что за меня переживет. Так и брат места себе не находит! И мама. Она любит нас одинаково. Ситуация патовая. Всем очень плохо, но мы стараемся надеяться на лучшее.

Была ли у меня надежда на то, что Огнев окажется понимающим?

О да. Перед собой нет смысла лукавить. Я имела наглость надеяться, что все станет лучше! А может и просто закончится. Что мое раскаяние тронет его, и мы поймем друг друга и простим…

Сейчас у меня открылись глаза на то, какая же я наивная дура. До той аварии я оказывается жила в розовом замке Барби. И только сейчас увидела настоящий мир, которым привел меня в ужас.

Все равно продолжаю твердить себе, что мне повезло. Я не одинока, рядом любимый парень, лучшая подруга, семья.

Последний год у меня был настолько загруженный период в плане учёбы и съемок, участия в разных показах, что времени на отношения просто не оставалось. Долгое время с Женей мы были просто друзьями, потом постепенно начали сближаться, ходили в кино, в кафе, много гуляли. Мне нравилось, что он не из тех, кто торопит развитие отношений и тащит в постель. Я ему даже как-то сказала, что мечтаю выйти замуж девственницей. Преувеличила, конечно. Просто в тот момент как раз был показ, на котором мне один из спонсоров сделал грязное недвусмысленное предложение. Меня это очень больно ударило. Я всегда была идеалисткой, и вот такие вот случаи сильно выбивали из колеи. Обида оказалась такой сильной, что я даже уехала, не доработала по контракту, потом были проблемы, пришлось выплачивать неустойку. Женя мне и в этом помог. Не могу сказать, что испытываю к нему сильное чувство, наши отношения видимо еще не достигли этой стадии. Но он поддержал меня в трудную минуту, и я это очень ценю.  На самом деле я не ханжа, и не вижу в сексе ничего порочного.

Точнее, не видела, до сегодняшнего, дня пока не встретила Огнева. Сейчас у меня абсолютный диссонанс в голове. Я его ненавижу, и в тоже время он разбудил мою чувственность. Не могу перестать проигрывать в голове моменты, когда он касался меня. Его лицо, пристальный жадный взгляд, устремлённый на мои губы.

Как бы ни было омерзительно, нельзя не признать перед самой собой… что он действовал на меня… что именно он сделал меня возбужденной, мокрой. Его слова, его грязные действия, его грубость разбудили мою чувственность. Как ни разу не получалось у Жени.

Это настолько отвратительно, что хочется надавать самой себе пощечин.

Лена помогает мне выйти из машины:

– Спасибо, что была со мной, – произношу устало. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Я тебя провожу до квартиры, – заявляет твердо подружка.

– Сама дойду… – отнекиваюсь, но вяло, знаю, когда с Леной бесполезно спорить, особенно если что-то вобьет себе в голову.

Заходим в малюсенький коридор, расстегиваю пуховик, совершенно забыв, что под ним нет платья. Оно осталось в доме Огнева. Лена вскрикивает. На ее лице шокированное выражение, а я мысленно обзываю себя идиоткой. Как могла забыть о том, что на мне нет платья?

– Боже мой! Неужели я была права, когда подумала… Я ведь это просто так сказала, господи! Он изнасиловал тебя? Девочка, тогда нужно вызывать полицию, снимать показания, он ведь ещё и судом тебе угрожает, хочет посадить тебя… Теперь ты посадишь его! – выдает как из пулемета Лена.

– Успокойся, нет никакого изнасилования, – чувствую себя донельзя измученной.

– Тогда почему ты в таком виде?! Шутишь что ли? Ты просто по дороге потеряла платье, ага! Стась, так нельзя…

– Он снял с меня платье. Он трогал меня, – признаюсь, опустив отяжелевшие веки. – Но он меня не насиловал. Я правда очень устала, Лен. Мне надо принять душ…

– Хорошо, отлично, тогда даже лучше! – не успокаивается подруга. – Ты не понесла сильного ущерба, но это можно использовать. Давай позвоним твоему адвокату, посоветуемся. Огнев давил на тебя физически, ты можешь заявить на него, что он наехал на тебя, угрожал. Просто так не снимают платье! Я даже представить не могу что тебе там пережить пришлось! Точно тебя не тронул? Ты ведь еще не… ни разу…

– Точно нет, Лен, прошу, хватит нагнетать! Спасибо, что волнуешься за меня, советы даешь, но ты не думаешь, что это я к нему приехала, и не спросила разрешения. Я вторглась на его территорию. Это он мне может проблемы создать…

– Но у тебя были благие намерения, ты хотела прощения попросить. А он…

– А ему это не нужно было. Он хотел крови.

Зажмуриваюсь. Он действительно хотел именно крови. Моей. Девственной.

Как поэтично, – фыркаю на собственные мысли.

И как глупо я попалась. Ведь Огнев довёл меня до такого состояния, что я была почти готова отдаться ему!

– Тогда тем более, Стась, опередить его надо. Звони сейчас же адвокату! – не унимается Лена.

Отчим нанял для моей защиты своего знакомого, опытного юриста. Юрий Дмитриевич сразу вызвал доверие у моих родных и пообещал, что дело закончится условным сроком. Добился, чтобы меня выпустили под залог – это было непросто. Понимаю, что Лена права и нужно рассказать ему обо всем как можно скорее. Но у меня сейчас на это нет сил.

Раздается звонок в дверь, мы все еще стоим в коридоре. Я даже еще не разулась. Опускаю взгляд на сапоги – они чужие. Чьи? Что если женщины, которую я убила?

Резко вытаскиваю из них ноги, чуть ли не отпрыгиваю в сторону.

– Не переживай так, это Женька твой, – Лена по-своему понимает мою нервозность. – Иди в ванную, что ли, халат надень. А лучше душ прими. Я его задержу. Не хватало чтобы он тебя в белье увидел. Он вообще знает, куда мы ездили?

– Нет, ты что, я ему не сказала… Он бы ни за что меня не пустил, – вздыхаю. – Спасибо тебе, дорогая. Я быстро приму душ, отпущу тебя. Весь день со мной возишься…

– Проехали, Архипова, – хмыкает Лена. – Ты мне в школе все десять лет списывать давала, так что в расчете.

Лена конечно преувеличила, не так уж плохо она училась. Я же правда была отличницей, по всем предметам. Отец с детства приучал меня быть лучшей во всем. Разве что по пению меня превосходила одна из девочек в нашем классе, у нее был шикарный голос. Но все равно, несмотря на полное отсутствие голоса и слуха у меня было пять.

Почему я сейчас, стоя под душем, вспомнила школу? Не знаю, может потому что тогда все было беззаботно, легко. Как хочется вернуться в то время.

А может еще потому что не могу выбросить из головы Огнева. Его руки, крепкие, широкие ладони, тугие выступающие дорожки вен. Невероятно сексуальные руки. Стоит закрыть глаза, и я представляю их… на своем теле.

Что я вытворяю? Там, за дверью меня ждет мой парень, подруга, а я… Трогаю себя между ног, возбуждаясь все сильнее. Меня колотит. Каждая мышца в теле напряжена. Надавливаю сильнее. Как он. Поглаживаю, нажимаю… Вырывается глухой стон. Боже, я трахаю себя пальцами и представляю своего врага. Думаю о человеке, который презирает меня… и кончаю с глухим стоном. Так сильно, что содрогаюсь всем телом.

За что мне это? Чувствую себя отвратительно, грязной, пошлой. Включаю холодную воду и стою несколько минут под ледяными струями, наказывая себя.

Это помогает немного прийти в себя. Начинает нестерпимо болеть голова, словно у меня похмелье. Вспоминаю виски, которое меня принудил выпить Огнев. Всего пара глотков, пожалуй, слишком мало для похмелья. Надо срочно выкинуть эту встречу из головы. Все закончилось. Теперь мы увидимся только в суде, и то надеюсь, что Огнев не будет присутствовать. Его не было на заседании по залогу. Он слишком занятой, слишком богатый, влиятельный для такой мелкой сошки как я. Так себя успокаиваю…