В конце концов прихожу в себя. Очень сильно хочется пить, раскалывается голова. Сглотнув вязкую слюну, чувствую резь в горле. Простудилась? Или сорвала голос? Во время стычки с Тамарой я кричала. Очень громко кричала.

Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь понять, как очутилась в этой комнате, совсем не похожей на камеру, но голова раскалывается все сильнее. Здесь красиво, уютно. Лежу на большой мягкой кровати застеленной пушистым пледом. Какое-то время просто разглядываю этот плед, лежа на боку, свернувшись калачиком. Вожу по нему рукой, наслаждаясь ощущением. Этого не может быть. В тюрьме не бывает таких камер…

Мне удается сесть и как следует оглядеться. Как было бы хорошо, если бы я оказалась дома. И все произошедшее было просто жутким кошмаром. Но это не моя квартира. И не родительская. Я неизвестно где.

Вскакиваю с кровати и тут же едва не падаю, ноги подкашиваются от слабости. Все вокруг плывет, меня тошнит.

Что со мной? Где я?

В комнату входит пожилой незнакомый мужчина и я медленно пячусь к окну. В голове крутятся безумные мысли. О том что выпрыгну, если подойдет ко мне. Только бы успеть. Я так слаба…

— Здравствуйте. Пожалуйста, не бойтесь. Я врач. Меня попросили осмотреть вас.

Его голос приятный, успокаивающий. Он еще что-то говорит, но я ухожу в себя. Снова прокручиваю события, пытаясь понять где нахожусь.

— Вам что-нибудь нужно? Как вы себя чувствуете?

— Я очень хочу пить…

Эти слова вырываются помимо воли, нет сил терпеть жажду. Мужчина кивает, выходит из комнаты. Возвращается спустя пару минут, держа в руках стеклянную бутылку воды. Протягивает, отвинтив при мне крышку. Первый глоток делаю с опаской. Но потом мне уже все равно, впиваюсь в горлышко посудины и жадно глотаю. Руки трясутся от напряжения, часть жидкости проливается мимо, струйка течет по шее, на грудь. Наплевать, останавливаюсь только выпив все до капли.

— Мне сказали, что была драка, позвольте осмотрю вас. Вы не ранены?

Почему-то этот мужчина внушает доверие. Его мягкий голос, его возраст. С ним правда чемоданчик, в котором оказываются медицинские инструменты. Он слушает меня, меряет давление. Объясняю ему, что не ранена.

— На одежде не моя кровь…

Как жутко это звучит. Я задела Тамару. Кажется, не сильно. Но конвойные, которые меня утащили в другую камеру, бросили напоследок, что теперь я тут точно надолго. Накинут срок, и немало.

На меня накатывают волны, то смеха, то беззвучных рыданий. От того как осторожен и деликатен этот доктор. Почему? Что изменилось? Или все же я сошла с ума и мозг подбрасывает иллюзорные картинки, чтобы не было слишком страшно? Сижу на кровати, поджав ноги, и тупо смотрю на дверь. Кусаю губы, пытаясь не разрыдаться.

— Вы скажете мне, где я?

— Вы у друзей. Не нужно бояться. Здесь вам никто не причинит вреда. Вам нужно в душ… переодеться. Думаю, сейчас это организуют. А мне пора.

Мне кажется врачу было немного брезгливо касаться меня, в такой грязной одежде. Странно, я тоже всегда была чистюлей, а сейчас — абсолютно все равно. Но он прав. Если есть возможность помыться — надо воспользоваться. В тюрьме ее не было.

Но почему я не в тюрьме? Как это возможно?

А родные? Что они знают обо мне? Наверное, с ума сходят…

Думать про маму, про брата, про Лену, Женю — невыносимо больно.

Раздается стук в дверь, усилием воли заставляю себя остаться на кровати. Первый порыв — снова подбежать к окну.

В комнату заглядывает немолодая женщина в строгом платье и белом переднике. Она похожа на горничную.

— О, Катерина, добрый вечер, — кивает доктор.

— Добрый вечер, Федор Константинович, — расплывается в улыбке женщина.

— Вот вам привалило забот, — разводит руками, явно имея в виду меня.

— Да ничего, я не против. Как пожелает хозяин. Я тут, если честно, заскучала. Виолетта Геннадьевна так давно не приезжала…

— И правда. Давненько. Проводите девочку в ванную?

— Да, конечно. Хозяин распорядился, я уже приготовила все. Пойдемте.

— Не бойся, — ободряюще сжимает мою руку доктор.

Эти люди выглядят очень добрыми, но почему они возятся со мной?

Лежа в ванной, наполненной душистой пеной, я все равно дико напряжена. Сердце сжимается от предчувствия. Слишком много уже случилось со мной, чтобы можно было с легкостью поверить в чужую доброту.

— Позволите я помогу вам вымыть голову? — тихо спрашивает Катерина, которая помогла мне раздеться, залезть в огромную ванную в старинном стиле, на золотых ножках. Ушла, подобрав мою разорванную грязную одежду и вот сейчас вернулась с пушистым белым халатом в руках.

— Наверное, я смогу сама.

Женщина протягивает мне шампунь, наливаю немного себе на руку. Очень дорогая марка, я ни разу не пробовала, но слышала про такую. Изумительный запах. Долго намыливаю голову. Ухожу под воду.

Когда поднимаюсь обратно, горло перехватывает от неожиданности. Мощный выброс адреналина в кровь подобен взрыву. Катерины нет. Прислонившись спиной к двери, сложив руки на груди, стоит Влад Огнев.

Меня душит истерика. Огромный ком в груди мешает дышать, ещё немного и задохнусь.

От его пристального взгляда хочется зажмуриться и снова уйти под воду. Но я даже пошевелиться не могу. Обхватываю себя руками машинально, хотя Огнев вряд ли может разглядеть что-то кроме моей головы, из-за пышной пены. И все равно остро чувствую себя обнаженной и беззащитной перед ним.

— Все-таки это вы… — выдавливаю из себя хрипло. В свой взгляд вкладываю всю ненависть, которую чувствую к этому человеку. Пусть даже я в полной его власти, это не значит, что прогнусь под него.

— Мне жаль, что тебе пришлось столько всего пережить, — произносит спокойным голосом.

Ему жаль? Меня душит истерический смех. Сам все это сотворил и теперь ему жаль!

— Что это за место? — спрашиваю сдавленно. — Зачем меня сюда привезли?

— Просто дом. Гораздо лучше тюрьмы, не так ли?

Не уверена, что лучше. Мне дико страшно. Он может сделать со мной все что пожелает. Передергивает от этой мысли.

— Как вам удалось?

— Дорого и сложно.

— Зачем?

— Хороший вопрос, Станислава.

Он впервые назвал меня по имени. Это так странно, слышать свое имя из уст человека, который облил меня презрением и ненавистью. Который прошелся по моей жизни как бульдозер.

— Не надо бояться.

Серьезно? Пришел в ванную, застал в самом уязвимом положении и теперь еще и не бояться предлагает? Его пристальный взгляд. Черный, пронзающий насквозь. В нем нет ни капли тепла, только тьма, бездна, грозящая засосать тебя. Энергетика Огнева настолько тяжелая, давящая, словно поглощает кислород вокруг. Мне все труднее дышать, не могу выносить повисшую паузу.

Он чувствует мой страх, в этом сомневаться не приходится. Его взгляд вдруг смягчается.

— Я не хочу пугать тебя, — произносит успокаивающе. При этом делает два шага ко мне, и я нервно дергаюсь. Но я в слишком уязвимом положении. Никак не сбежать. Что я могу противопоставить сильному, огромному мужчине?

— Вы правда считаете, что можно не бояться? Я понимаю только одно, что пленница в этом доме, — произношу дрожащим голосом.

— Нет, пока ты моя гостья. И у тебя есть возможность сказать то, что я не дал тебе сказать в твой первый визит. Подумай об этом. Выдохни, тут никто не собирается бросаться на тебя, принуждать к чему-то.

Почему я не могу поверить в то, что теперь он обещает выслушать меня? Возможно из-за его горящего взгляда, которым прожигает насквозь, от которого по всей коже покалывания.

— Нам обязательно говорить пока я голая, в ванной? — вырывается у меня.

Боже, зачем я это сказала? Его глаза вспыхнули ещё ярче. Настоящий огонь. Полностью отражает фамилию этого индивидуума.

— Хорошо, я подожду тебя снаружи, — усмехается Огнев и выходит из ванной.