Бал, в котором предстояло участвовать Анне, известие о чем так напугало её, должен был состояться на следующей неделе. Несмотря на напряжённую атмосферу, царившую в столице в связи с военным положением, отменять ежегодный весенний бал дебютанток никто отменять не собирался. Более того, на него возлагались определённые надежды — такое доказательство того, что жизнь продолжается, дети растут, девичья красота расцветает, должно было непременно поднять моральный дух аристократии. Именно на этом представлении высшему свету девушек из лучших дворянских семей империи, вошедших в брачный возраст и отныне занимавших своё место на рынке завидных невест, по задумке Алексея Александровича, и должны были объявить о его помолвке с княжной Анной Долгорукой.

Князь покачал головой: самая юная дебютантка сразу же окажется в центре внимания — и не столько из-за того, что она ещё не отметила своего пятнадцатилетия, что было обязательным условием, сколько по причине такого головокружительного взлёта. Ещё бы, едва заявив о себе, сразу приобрести статус невесты самого императора! Долгорукий нахмурился, напомнив себе, что необходимо срочно решить вопрос с усилением охраны для всех членов семьи, а особенно для Анны. Рисковать сейчас, когда остался всего лишь один маленький шажок до изменения статуса рода, он не имел никакого права. Оставалось только надеяться, что после откровенного разговора с матерью и сама Анна осознаёт, как много надежд на неё возложено, и что её прежние шалости должны остаться в прошлом. Невеста императора не может позволить себе сбегать среди ночи на близлежащий пруд, чтобы подкараулить русалку, что непременно должна появиться в полнолуние и спеть свою завораживающую песнь, расчесывая кудри. Или переодеваться мальчиком и являться на урок фехтования вместе со своими кузенами… Или… Да сколько всего случалось, что и не упомнить! Но теперь всё должно измениться.

***

Бросив последний взгляд на притихшую дочь, Мария вышла из её комнаты, осторожно прикрыв дверь. Всё, что нужно, было уже произнесено. И княгиня не сомневалась в том, что её дитя, воспитанное в должном духе, примет и поймёт всё сказанное, выполнив с честью свой долг. Иначе и быть не может, ведь род превыше всего.

Род превыше всего… Анна задумчиво смотрела в окно, за которым по-весеннему ярко голубело небо, но перед её глазами кружили снежинки, и ей снова было всего пять лет, и перед ней среди запутанных аллей дворцового парка, окруженных пушистыми елями и деревьями в сверкающих уборах, возникал благородный силуэт ее спасителя. До сих пор она помнила все в мельчайших подробностях: и внимательный взгляд светлых глаз императорского сына, и его учтивый тон, и надёжную крепость его рук, в которых ей было так тепло, уютно и спокойно. И своё обещание…

Раньше она старалась запрещать себе даже думать об этом. Казалось, где она, маленькая девочка со своими глупыми фантазиями — и где Алексей? Но даже тогда, когда она увидела издали его прекрасную жену, Анна не сомневалась — место рядом с ним вместе равно будет принадлежать ей. Просто ещё не пришло время. И когда она вырастет, когда появится на своём первом балу — конечно, самая красивая и изящная — он тоже поймет, что от судьбы не уйти. Вот только… Закусив губу, она покачала головой — это нечестно, что всё происходит слишком быстро!

Анна подскочила, подбежала к большому зеркалу и придирчиво уставилась на своё отражение. Потом огорченно вздохнула — кому может понравиться этот голенастый большеротый лягушонок?! Приблизив лицо к зеркальной поверхности, она указательными пальчиками оттянула уголки век к вискам… Э-эх, если бы она была хоть капельку похожа на тех загадочных японских дам, которыми так восхищался её брат, когда думал, что она не слышит его откровенных высказываний в беседах с другими дипломатами-мужчинами… Не зря же Алексей так ценит свою наложницу, ведь она тоже совсем не похожа на обычных русских девушек! Топнув ногой, Анна гневно тряхнула головой, отчего её кудряшки задорными пружинками заскакали по её спине. Ничего, она ещё всем им покажет! Неделя? Это целых семь дней, уйма времени! Она — княжна Долгорукая, она всё успеет! И танец выучит всем на зависть, и наряд подберёт, и придумает такие остроумные фразы, что все просто обзавидуются!

Замерев, она подумала: ведь главное — совсем не бал, а предстоящая завтра встреча с Алексеем. О чем он хочет с ней поговорить? А вдруг родители неправильно его поняли, и он снисходительно объяснит ей, что детство позади, что пора ей становится взрослой и прощаться с глупыми надеждами на то, что она может «на нём жениться»… Анна отчаянно покраснела, вспомнив свой непререкаемый тон, с которым произносила тогда эти глупые слова. Но всё же… Ведь теперь он — не просто принц из её детский воспоминаний, он — целый император.

Да нет, быть не может, чтобы её папа ошибся! Скорее, небо рухнет на землю, а люди начнут летать, словно птицы… Род превыше всего, всегда говорит отец, а значит, если он уверен, что его дочь может стать императрицей, то так тому и быть.

Прислонившись к мраморной колонне, я медленно потягивал вино, своим оттенком пурпура напоминавшим мне кровь, причём, куда больше, чем алый цвет тех лент, что дебютантки прицепили к своим платьям в знак поддержки русских войск в предстоящей войне.

Официальная часть мероприятия — самая трудная для меня — была позади. Обычно после торжественного открытия весеннего бала и первого вальса воцарялась оживлённая праздничная атмосфера. Уже сложившиеся пары танцевали, пламенея смущенным румянцем; родители юных девушек, приосанившись, кидали гордые взгляды на своих чад и придирчивые — на чужих…Музыка, сплетни, брачные сговоры — всё привычно повторялось из года в год, казалось, мало чем можно было удивить завсегдатаев столичных балов.

Хотя, в этом году матримониальные устремления многих представителей родовитых семейств достигли заоблачных высот. Ну как же — император молод, а достойных спутниц жизни при нём не имеется, есть возможность попасть если не в императрицы, так хоть в младшие жены… В глазах почтенных матерей, имеющих счастье воспитывать дочерей, поселился одинаковый голодный блеск, отображение которого я с сожалением замечал и в юных девушках. Пёстрой чередой они мелькали перед моим взором, маня, обещая, искушая. Но всё это было не то, всё скорее отталкивало, чем очаровывало. И именно этого я боялся, ожидая встречи с предполагаемой невестой — самой младшей представительницей рода Долгоруких.

Сдержать что-то в тайне в стенах дворца очень проблематично, практически невозможно. Слухи о том, что министр иностранных дел обрёл личный интерес в своеобразной гонке невест потрясли столицу до основания. То, что его старшая дочь уже сговорена, было известно всем. Так что, помолвка будет расторгнута? И тут же достали из кладовых памяти тот мой танец с Еленой Долгорукой, сопровождавшийся продолжительной беседой — богатая пища для размышлений досужим сплетникам. О том, что существует ещё одна княжна Долгорукая, никто не вспоминал. В самом деле, ещё ребёнок, никогда не появлявшийся в высшем свете — стоит ли принимать её в расчёт? Тем ошеломительнее стало появление Анны на балу.

Едва отзвучало эхо от громогласного объявления полного титула князя Долгорукого, как он тяжёлой, уверенной поступью прошёл в середину зала, поддерживая под локоток младшую дочь. Рядом с осанистым, могучим отцом Анна выглядела ещё тоньше и беззащитней. Мягкие складки белоснежного платья удачно скрывали некоторую угловатость и худощавость, присущую подросткам, её лёгкая, летящая походка пробудила моё воображение, и я словно воочию увидел, как возле кряжистого векового дуба порхает легкомысленный мотылёк… На самом деле в моей будущей жене было совсем немного от бабочки-однодневки, несмотря на кажущуюся хрупкость, в ней чувствовался стальной стержень. Это я ясно почувствовал во время нашей недавней встречи.