Ну, Дарка, ты и дурища! Дракона – квашеной капустой кормить, ага!

Баня была, к радости великой, натоплена. И Маланья даже Дарьяне обрадовалась – племянницу она любила, в меру конечно. Не баловала, но уж бани для нее не жалела. Хотела с ней пойти, да дети не дали, мелкий самый, Ерема, уже ухитрился в свинарник залезть. Видимо, Дарьяне придется мыться быстро. Ну, так ей уже давно спать пора. Значит, стирка на сегодня отменяется.

Бросила одежду на лавку, стянула платье через голову. Переступила через белье. Банный процесс подразумевает целый ритуал. Вошла в парную, ступая босыми ногами по скрипучим доскам. Легла на теплую лавку напротив печи и котла. Хоть раз пропотеть она точно успеет. Только бы не заснуть. Потянулась. Тугое девичье тело медленно покрывалось бисеринками пота. Она была хороша и отлично это понимала. Много раз ловила на себе завистливые взгляды девиц, купаясь на реке. А в прошлом году так и вовсе кто-то спрятал ее одежду, и пришлось возвращаться домой уже затемно, шарахаясь по кустам. С тех пор Дара не ходила на реку с товарками. Незачем зависть будить лишний раз.

Смахнула с крутого бедра начинавший стекать пот. Тоненькие запястья и лодыжки лишь подчеркивали ее женственность. Изящные плечи, тонкая талия, безупречные полусферы груди. У нее в доме было зеркало, и бывало, украдкой она рассматривала себя в нем, раздевшись донага.

Девки болтали, что мужьям это нравилось. Всякого много болтали, Дара слушала и дивилась. Нет, откуда детишки берутся, она понимала. И сводила скотину сама не единожды. Ну и если уж совсем честно – подглядывала в те самые окна бани однажды. И все равно не верила. Вот от этого – закатывать глазки и постанывать от удовольствия? В чем оно там вообще может быть? А что хорошего в наливающихся кровью глазах мужиков, хрюкавших и странно дергавшихся, точно боровы?

Содрогнулась. Пора было мыться: время шло, ее ждали.

Быстро плеснула горячую воду из котла на камни печки. Парную заволокло плотным паром, и ей вдруг показалось странное шевеление за бревенчатыми стенами баньки. Мыши там, что ли?

Развела воду в корыте, наступила в его неглубокую чашу, неспешно намыливаясь. Распустила тугую косу, отчего-то вдруг снова размечтавшись.

Еще в детстве она частенько видела, как супруги-селяне ходили в баню вместе. Подружки хихикали, мол, знамо, что они там все делают. После только детишки родятся да бабы все ходят брюхатыми.

А сейчас ей вдруг пригрезилось, как супруг расплетает ей волосы, чутко расправляя каждую прядку вьющихся темных волос, как моет ей голову. Ополаскивает теплой водой, очень нежно оглаживая. Ох! Откуда мысли-то взялись такие? И самое странное – ее нежным супругом в мечтах был вовсе не Гринька. Дара фыркнула. Хорошо еще, мысли не может прочесть никто лишний.

Пора было уже поспешить.

Она быстро домылась, завернув голову широким отрезом толстой неокрашенной ткани. Решила исподнее не надевать, только длинную старую нижнюю юбку да широкую рубаху с затяжью на шее. Гостей девушка больше уже не ждала, а от тетки до дома и вовсе всего была пара шагов.

Распаренная, румяная, с чалмой на голове, она вывалилась из двери бани, тут же наступив на тушу дракона, лежавшего прямо у порога, обхватив собой маленькую баню, точно взятую в драконье кольцо. Только хвост в зубы не взял.

– Ой. А ты что тут делаешь, скотина? – удивилась Дара. – Ты чего, за мной поперся? Может, ещё и в окна подглядывал? Ну ты и паразит. Теть Малаш, а давно оно тут валяется?

– Не видела, – пожала плечами дородная тетка в косынке. – Да оставь ты свою одежу, постираю я. Все равно завтра на речку нужно.

Оно. Не "оно" – а дракон. Бессмертный. Сильный. Родовитый. Дура девка, раз понять не может. И он – дурак. И в самом деле – как услышал про баню, так слюни потекли натурально. Представил, что хозяйка его… голая там парится… и откуда только силы взялись? Не разочаровался – при всей миниатюрности Дашки было всё у нее было как надо. И изгибы, и выпуклости. Правда, про депиляцию тут и не слышали, но это отчего-то его не возмутило нисколько, хотя в прошлой жизни он на женщину с волосатыми подмышками и прочими частями тела и не посмотрел бы. Идиот.

Дашка, Дашенька. Да. Пялился на нее в окно, радуясь зоркому драконьему зрению, и порывисто вздыхал, когда она наклонялась над корытом, смывая мыло с волос. Какие у неё… стати! Кажется, настолько гармонично сложенной женщины он ещё не видел. Даже на фотографиях в интернете, даже в фильмах для взрослых.

А ещё он теперь знал, что белья у нее под длинной ее рубахой нет.

О чем она думает? Вот это сюрприз. Нет, отчетливо и достоверно ее мысли он прочесть не мог. То ли ошейник этот проклятый, то ли мир этот кривой. Но вот эмоции… Яркие всполохи женских желаний, еще таких робких, как будто размытых, никакой половозрелый дракон ни с чем спутать не смог бы. Пробовал направить их ход чуть точнее, сам представил, как рядом стоит, расправляя ей волосы, как ее моет. Чуть не сдох. Но она отозвалась. Только вот – что с этим делать? Он – ящер, с телом тощего бегемота, неуклюжими лапками, длинной шеей и слово полено – хвостом. Никакой фантазии не хватит для развития сюжета. Только подсматривать.

Все! Он догадался, что произошло на ритуале. Он помер, и это его личный ад. Персональный. За все прегрешения прошлые. Так и будет он всю вечность в драконьем облике за Дашкой подглядывать, может даже – за ее брачной ночью. Вот это – самое ужасное, что можно в жизни вообще представить.

Сам виноват. Сам такую хозяйку выбрал, сам ей глазки строил. Когда выбирал, о телесном не думал совершенно, мечтал только о воде. А потом вот… Неудивительно. Во-первых, Дашка красивая. Личико круглое, румяное, носик пуговкой, глаза огромные и злющие. Губы… яркие, пухлые, а уж когда она зубками их прикусывает, Гвидона даже в драконьем обличьи дрожь пробирает. А ресницы какие, а брови! Слов нет, до чего хороша. Никакая косметика ей не нужна, украшения – лишние. Из бани как вышла – само воплощение лета: горячая, раскрасневшаяся, сияющая… в одной только этой юбке до пят да рубахе – таких ветхих, что ткань почти что просвечивала, обрисовывая точеное девичье тело, такое желанное, такое – увы, недоступное.

Гвидон хоть и юн, но не только дракон, он – мужчина. Полон горячих страстей и вполне объяснимых желаний. Р-р-р! Голову опустил, чтобы не разглядывать ее слишком уж бесстыже.

– Маленький, ты чего тут, обиделся? – опустилась ему на загривок девичья рука.

Маленький? Он – и маленький? Удивленно воззрился на хвост: может, что пропустил и уменьшился невзначай, для себя незаметно? Ну да, не боевая ипостась, и крылья такие… убогие обрубки, как у цыпленка-бройлера из супермаркета. Но это всё ошейник. Все равно он не маленький, ни в одной из частей рептилоидного организма. Скажешь тоже, хозяйка. Если у нас кто и маленький, то точно не он.

– Ладно, ладно, – засмеялась Дарьяна, правильно его поняв. – Большой мальчик! Вон какой… хм… ну, красивым тебя назвать сложно. Зато умный, да? Ну, не всем же быть красивыми!

Вот… курица все же слепая!

– Интересно, а верхом ты бы меня выдержал? – задумчиво спросила девушка, почесывая его шею. – Понятно, сейчас ты слабый и больной… Но позже я обязательно попробую.

Она сверху, он снизу, конечно! Она обнимает стройными коленями его сильную спину, грудью касаясь лопаток. Горячим животом ложится ему на хребет, руками нежными обвивает и гладит. О, да! Идиот. И поделом тебе, фантазеру. Вот за это и наказан – за мысли пошлые и прошлое не самое скромное поведение. Пошли что ли, хозяйка? Что у нас там на ужин в меню? Надеюсь, не сено душистое? Хотелось бы что посущественней.

Утро было недоброе. Дарьяна обнаружила пропажу еще одной курицы – на этот раз черной. Да, она сама сказала, что ее не жалко, но что ж теперь, жрать ее, что ли? Ей, может, старосту тоже не жалко нисколечки, пусть его жрет. К тому же он бесплатный, а курицы, между прочим, денег стоят! Ну все, нет у нее больше дракона!