- Чай, кофе? – бесцветным голосом спросила она.

Лэйс покачал головой и поискал глазами, куда можно присесть. Он сел на край дивана, а Либерти осталась стоять, обняв себя руками, будто ей было холодно. Я вертела головой по сторонам, но все равно не узнавала свой дом. Где же родители? Кто эта девушка и почему она так просто впустила Лэйса, если находится дома одна?

- Я хочу, чтобы ты рассказала мне о …, - прямо сказал Лэйс. – Мне жаль, что приходится тревожить тебя, но я хочу знать правду.

- Я надеялась, что никто из одноклассников не вспомнит ее, - пробормотала девушка. - Когда заканчиваешь школу, все обычно клянутся, что будут собираться на встречи, но этого не происходит. Все разбредаются, и по жизни у них совершенно разные пути. Кто сказал тебе? Откуда ты узнал, что с … что-то случилось?

- Мы переписывались в соцсетях, - невозмутимо соврал Лэйс. – А потом она пропала. Сначала я думал, что она обиделась, но теперь я понимаю: что-то случилось.

- Я смотрю, ты не торопился, - Либерти села, подтянув колени к груди. – Прошел уже год. Даже не знаю, как сказать тебе о том, что произошло с сестрой.

Значит, она моя сестра. Я с интересом осмотрела Либерти. Догадаться было нетрудно, ведь мы похожи. Но я не помню, совсем не помню. Интересно, мы ходили в одну школу? Поэтому она знает Лэйса?

- После школы … поступила в университет связанный с государственной службой. Я не знаю, почему она выбрала именно это направление. Сестра вдруг стала очень скрытной. А после нескольких месяцев учебы начались еще большие странности. Она бывала раздражительной и угрюмой, а иногда вновь прежней, веселой и открытой. Сначала я думала, что она начала с кем-то встречаться. Ну знаешь – эти перепады настроения, которые зависят от того, поссорилась ты с парнем или у вас все хорошо. Ведь … всегда все принимала близко к сердцу, и ее было легко ранить. Я попыталась осторожно узнать у ее подруг, но те ответили отрицательно – сестра ни с кем не встречалась. И тогда мы забили тревогу, но было уже поздно.

Либерти замолчала, глядя в стену пустым взглядом. Я взяла Лэйса за руку – конечно, он не мог это чувствовать, но в данный момент поддержка была необходима мне самой.

- Психиатр быстро поставил ей диагноз – диссоциативное расстройство личности. Мы все были в ужасе. Как это случилось? По какой причине? Почему никто не заметил раньше? Надо сказать, что сама … не считала, что у нее были проблемы. Она искренне удивилась, когда родители мягко намекнули ей на то, что некоторое время ей предстоит провести в больнице. И даже разозлилась. С ней случился один из приступов агрессии, она кричала, что мы хотим ограничить ее свободу и запереть в четырех стенах.

Лэйс слегка побледнел, но все еще не сказал ни слова, боясь перебивать Либерти, которая, казалось, не замечала ничего вокруг. Положив подбородок на колени, она начала слегка покачиваться.

- Сестру положили в больницу. И там ей постепенно становилось лучше. Она даже завела там подругу – маленькую девочку из соседней палаты. А потом…

Либерти замолчала, встрепенулась, ее взгляд снова стал осмысленным. Она опустила ноги на пол и слегка удивленно взглянула на Лэйса, словно только сейчас вспомнила, что он тут.

- Что случилось потом? – не выдержал юноша.

- Она выбросилась из окна своей палаты, - сказала Либерти и вновь обхватила себя руками.

========== Глава 20 ==========

- Не может быть… - прошептал Лэйс.

Либерти пожала плечами.

- В моменты приступов она была сама не своя. Могла кричать, ругаться, бросать вещи. Но после курса лекарств ей стало лучше, и приступы прекратились. Сестра спокойно разговаривала с нами, улыбалась, говорила, что скучает по нам и хочет поскорее вернуться домой. Ее обещали выписать, как только ее состояние стабилизируется. Никто и не подозревал, что все может вернуться в один момент. Врачи прекратили пристально наблюдать за ней – и вот что получилось.

Я помню, что дальше Лэйс, стараясь держать себя в руках, принялся расспрашивать Либерти о том, каково пришлось ее семье, как они справляются с этой утратой. Помню, что Либерти внезапно расплакалась, и он побежал на кухню, чтобы принести ей воды, но она, потянувшись за ней дрожащей рукой, расплескала половину себе на колени.

Казалось, что юноша забыл, что я тоже нахожусь здесь. Что я слышала все, что сказала моя сестра. И что меня это касается гораздо больше, чем их двоих. Я медленно расправила крылья и взлетела вверх, прямо в серое осеннее небо.

Я всегда думала, что моя ранняя смерть – это какая-то нелепая ошибка. Страшная случайность. Несчастный случай. Что-то вроде внезапной болезни, которую не успели вовремя вылечить. Как в фильмах, когда ты лежишь на кровати, такая прекрасная и мертвенно-бледная и ласково прощаешься со всеми родственниками, которые толпятся у твоей кровати. Или, например, автокатастрофа – когда маршрутка, в которой ты едешь, внезапно влетает в грузовик и ты погибаешь, вообще не успев попрощаться со всеми. Это ситуации, в которых ты погибла пусть и глупо, но совершенно незаслуженно. И можешь изображать оскорбленную невинность перед лицом стражницы райских врат.

Но все было не так. Получается, что я сама лишила себя жизни. Я самоубийца – это и есть тот самый грех, о котором говорила мне Эос. И словно в насмешку, я была отправлена обратно в земной мир, чтобы расхаживать перед Лэйсом, помахивая крыльями и поправляя невидимый нимб и разглагольствовать о том, что ему следует делать, чтобы сохранить свою жизнь.

Какая жестокая ирония. На такую способны только те, кто всегда сверху следил за тобой и знают о том, кто ты такая и что успела в жизни. А что вообще успела я? Допустим, я так и не рассказала Лэйсу о своих чувствах. Но успела ли я хотя бы сказать своим родителям и сестре, что люблю их? Что прошу прощения за все свои злые слова в их адрес?

Я очнулась только тогда, когда поняла, что сижу за столом на кухне у Лэйса дома и заливаюсь слезами, отчаянно жалея себя, своих родителей, сестру и всех тех, кто так или иначе скорбел о моей смерти. И я перестала плакать только тогда, когда мне в лицо внезапно уткнулись цветы. Я подняла глаза – хмурый Лэйс протягивал мне охапку белых как первый снег роз.

- Цветы на мою могилу?

Я издала что-то вроде полусмешка-полувсхлипа, но тут же замолчала, заметив покрасневшие глаза юноши. Он плакал по дороге домой, а может еще там, рядом с Либерти. Тогда я встала, чтобы обнять его и прижаться всем телом. И принялась отчаянно искать слова, которые были бы здесь уместны, но так и не нашла их. Лэйс гладил меня по волосам, пока я не успокоилась.

- Не думай об этом, - сказал он. – Я уверен, что это был несчастный случай. Либерти сказала, что она не верит, что ты пыталась покончить с собой.

- Я не знаю, - прошептала я.

- Если хочешь, мы можем съездить в ту больницу. Я уверен, что многие тебя вспомнят и скажут, что ты не могла так поступить.

- Нет, не надо. Давай забудем об этом. Все уже случилось и ничего нельзя изменить.

- Ты права. Тогда давай вспоминать только хорошее.

Лэйс хотел добавить что-то еще, но его телефон снова зазвонил. По лицу юноши пробежала гримаса раздражения, но я взяла его за руку.

- Ответь.

Он вздохнул и нажал на кнопку. В его ухо тут же ворвался беспокойных голос Ханни – я отлично слышала его. Лэйс закрыл глаза, и его лицо разгладилось.

- Ханни, у меня все нормально. Просто я узнал одну неприятную новость. Моя школьная подруга умерла. Мне нужно некоторое время побыть одному. Нет, все в порядке, тебе не нужно приезжать. Не беспокойся, ладно?

Я сомневалась, что после таких слов Ханни перестанет беспокоиться, но все же оценила честность юноши. Рука Лэйса легла мне на талию, он притянул меня к себе поближе, убирая телефон обратно в карман.

- Давай сходим кое-куда? – сказал он.

Я кивнула, даже не спрашивая, куда. Это уже не имело значения. Теперь, когда между нами не осталось никаких секретов, мне внезапно стало легко и свободно. Где-то там, в глубине моей души еще теплилась затаенная грусть. Мне понадобится время, чтобы смириться со своей смертью, которую, слушая Либерти, я будто пережила во второй раз.