– Не уходи далеко от лагеря. – Лу утвердительно промычала, удивившись. Она-то думала, что капитан глубоко заснул.
Подхватив с земли свой плащ и меч, Лу, тихонько, стараясь никого не разбудить, двинулась в сторону леса – сейчас самое время провести утренний туалет, пока весь лагерь спит. Под деревьями было темнее, чем на поляне, здесь до сих пор была практически ночь. Лу продвигалась медленно, высматривая свободные от веток участки – не хватало еще привлечь к себе внимание дежурных. Отойдя на достаточное расстояние, Лу справила свои нужды и отправилась в обратный путь.
Не успела она пройти и десятка шагов, как услышала низкий вибрирующий рык. Девушка встала как вкопанная, страшась сделать малейшее движение. В паре метров от нее стоял, ощетинив холку и оскалив клыки, огромных размеров волк. Все мысли моментально выветрились из ее головы, и Лу просто стояла, смотря расширенными от ужаса глазами в желтые глаза животного. Секунды тянулись, и Лу не смогла бы сказать, сколько времени они так пялились друг на друга. В какой-то момент волк отступил в сторону, продолжая злобно поглядывать на бледную как полотно Лу. Господи, она даже меч не вытащила! Если бы волк напал, она ничего не успела бы сделать. Почувствовав, как покрывается холодным потом, Лу поспешила к лагерю, внимательно смотря по сторонам.
Лагерь постепенно просыпался. Вновь разжигали костры и разливали горячий чай. Солнце вступило в свои права, и утренняя прохлада уступала место дневной жаре. Лу, держа ледяными руками горячую кружку, никак не могла заставить себя забыть глаза волка, рассеяно следя за тем, что происходило вокруг. И почему ее это настолько шокировало? Обычно она быстро приходила в себя, испытав испуг. Фоном Лу услышала чей-то голос.
– Лу, ты меня слышишь? – Дарма, по-видимому, не в первый раз окликая девушку, выглядел обеспокоенным. Она подняла на него растерянный взгляд. – Что-то случилось? – Лу отрицательно покачала головой – не до капитана ей сейчас. Тот решил не приставать. Поступила команда седлать лошадей и отряд пустился в дорогу.
Первая половина путешествия ничем не отличались от вчерашнего дня, пока на горизонте не появились первые серые тучи, которые быстро заволокли небо, прикрывая собой солнечный свет. Прохладный ветер пах сыростью и все в ожидании ливня накинули плащи. Крышку экипажа не без труда подняли – хоть кто-то останется сухим в случае ливня.
Настроение Лу соответствовало погоде. Ей не хотелось пакостничать, она просто ехала, стараясь держать один темп и уставившись на одну из спин, мелькавших впереди. Может, она просто устала – долгая езда в седле кого угодно может доконать.
Дарма предложил Хайе переждать непогоду в экипаже – там как раз оставалось одно свободное место. Однако девушка, хоть и валилась от усталости, вежливо отказалась, подсмотрев, как Лу без тени сомнений садилась в седло. Предложить укрыться от непогоды Лу, у Дармы даже мысли не возникло.
Первые капли дождя застучали, прибивая пыль и окутывая мир в первозданное прекрасное спокойствие. Лу, почувствовав, наконец, облегчение, с улыбкой подставила лицо теплым каплям. Ну и день!
Дождь усиливался. Меньше чем через час весь отряд вымок до нитки, дорогу размыло водой, и лошади начали поскальзываться на грязи.
Решив, что усилия того не стоят, Дарма дал сигнал остановки – придется еще одну ночь провести под небом. На этот раз он собирался разбить полноценный палаточный лагерь. Но останавливаться посреди дороги было бы не верным решением, и капитан дал сигнал ждать, пока он с людьми не найдет удобный участок.
Лу было скучно просто сидеть в седле, и она решила подъехать к лейтенанту, разузнать, где дополнительные палатки. Она не хотела жить с женщинами – они ее утомляли. По дороге к мистеру Седу, она поравнялась с Хайей. Та, кутаясь в мокрый плащ, хмурила симпатичное личико, устало глядя вдаль. Лу не удержалась и обратилась к девушке.
– Хайа, привет. Как сестра разрешила тебе ехать под дождем? Я бы затащила сестренку в карету даже против ее воли. – Лу приветливо засмеялась, но девушка отреагировала неожиданно остро.
– Почему это я не могу ехать под дождем? Или ты думаешь, что только ты можешь делать, что вздумается? – Лу второй раз за последние дни ошеломленно замолчала, не понимая, чем она заслужила такое обращение. Решив не продолжать неприятный разговор, Лу тронула лошадь по направлению к старшему, но Хайа, в сердцах пнув лошадь, догнала ее.
– Лу, подожди! Прости меня, пожалуйста! Я такая глупая. – Лу хотелось подтвердить, что да – не умная, но она не стала продолжать конфликт, и согласилась принять извинения девочки. Хайа протянула Лу руку в знак примирения, и в этот момент небеса разверзлись над головами отряда раскатистым оглушающим треском. Люди опасливо вжали головы, а лошади нервно дернулись, передавая панику между собой. Конь Лу отскочил в сторону, она крепко удержала его поводьями, но Хайа не держала поводья также крепко. Лу только успела крикнуть «держи ее», когда лошадь Хайи понесла диким галопом. Лу и еще несколько человек рванули с места, пытаясь догнать взбесившееся животное. Хайа, взвизгнув, ухватилась за седло, но неумолимо теряла равновесие. Лу крикнула «держись крепче», когда краем глаза увидела Дарму, летящим как дьявол наперерез коню Хайи. Но и он не успевал – слишком большим был разрыв.
Хайа совсем сползла с седла на бок, рискуя упасть в любую секунду, и Лу молилась, чтобы она вытащила ногу из стремени, иначе страшного исхода было не избежать.
Лошадь, наступив в грязь, поскользнулась и Хайа, не удержавшись, полетела вниз, по инерции сделав несколько оборотов вокруг себя по земле. Дарма уже через секунду спрыгнул с коня, подлетая к девушке и подхватывая ее хрупкое тело. Лу смогла подбежать парой секунд позже. Солдаты, спешившись, встали молчаливой стеной за их спинами. Капитан одной рукой придерживал Хайю за плечи, второй, отодвинув ей волосы, проверял на наличие ранений. Сердце Лу бешено колотилось. Она прощупала пульс девушки и немного успокоилась – живая.
Хайа, придя в себя, жалобно всхлипнула и потянулась к Дарме, обхватывая его шею крепкими объятиями. Он прижал девушку к себе, успокаивая тихим голосом. Лу отвела взгляд в сторону, ощущая некоторую неловкость.
Когда Хайа немного успокоилась, они расспросили ее о самочувствии, и девушка указала на ногу – на голеностопе появилась приличная припухлость. Лу, недолго думая, полезла в свою аптечку, привязанную к седлу, которую теперь возила с собой постоянно, и достала тянущиеся бинты и небольшую склянку с сильно пахнущей мазью. Дождь собирался в ручейки, скатываясь на нос и за шиворот, но Лу это не смущало. Она любила дождь, особенно, если он не был холодным.
Лу подбежала к парочке. Дарма поднял Хайю на руки, спасая ту от валяния в грязи, заодно облегчая работу Лу. С его волос стекала ручейками вода, промокшая насквозь рубашка облегала крепкий торс, и Лу силой воли заставила себя оторвать взгляд от мужчины. Он без видимых усилий держал вес девушки.
Лу сначала протянула Хайе фляжку с раствором, давая той сделать несколько глотков. Затем принялась за ногу. Наложив терпко пахнущую мазь, она быстро начала бинтовать, пока ту не смыло дождем. Она очень спешила – даже подготовленному физически капитану сложно удерживать немалый вес на вытянутых руках долго.
Хайа, пошикивая и морщась, вдруг произнесла расстроенным детским голосом.
– Простите меня, я…я хотела быть как ты, Лу… У тебя такой характер… – Лу, взглянув на девушку, улыбнулась.
– Знаешь, Хайа, благодаря этому чертовому характеру на моей шкуре в три раза больше шрамов, чем мне хотелось бы. – Дарма поднял горящий взгляд на Лу, но та не заметила, занимаясь ногой пострадавшей. – Так что береги свой характер, а мне оставь мой.
О том, чтобы сажать Хайю одну в седло не было и речи. Дарма одним уверенным движением усадил девушку в седло, затем сел сам, направляя коня в сторону экипажа. Хайа прижалась спиной к горячему торсу мужчины сильнее, чем того требовали обстоятельства, что заставило его недовольно нахмуриться. Однако ему было не до выяснения отношений, поэтому он решил оставить инцидент без внимания – девушка просто перенервничала. Хавайя, выскочив под дождь, в слезах протягивала руки к сестренке, которую чуть не потеряла из-за ее упрямства и глупости. Девушку окружили заботой и усадили на подушки в экипаж, укутав сухими плащами.
