– Да, бабуль, – снимаю вызов.

– Здравствуй, золотце, – радостно приветствует бабушка. – Как в холодной России?

– Всё хорошо, бабуль. Уже привык.

– С обновкой отца познакомился? – слегка передёргивает от такого обращения. – Много денег с него высосала?

– Она не сосёт с него денег, – пытаюсь опровергнуть предвзятое отношение. – Живут в дешёвой квартире, в спальном районе. Шмотки и брюллики не обнаружил. У Дарьи даже сын учится в институте и работает на складе, чтоб денег у матери не тянуть.

– А дочери? Эта русская шлюха, наверное, девок своих наряжает? – не отступает тяжёлая артиллерия.

– Не наряжает. Младшая ходит в бесплатную школу, а Маришка… – мечтательно закатываю глаза. – Маришка сыном занимается и помогает Дарье хозяйство вести. Так что ба, прекращай. Дарья тихая, домашняя женщина, вышедшая замуж за отца, а не за деньги. У них очень миленькая дочка Дина, и вполне воспитанные дети у Дарьи.

– Никак поддался внушению, Джей? Два дня, и ты под их дудку пляшешь? – наверное хватается за сердце.

– Ни под чью дудку я не пляшу, – огрызаюсь в трубку. – Всё ба, мне спать пора. Завтра на работу рано вставать. Ма поцелуй от меня. Пока.

Сбрасываю вызов, принимаю душ и забираюсь под одеяло. Я счастливый, американский придурок.

Марина

После очередной потасовки с Андреем, принимаю однозначное решение. Не хочу так жить! Не хочу, как мама, двадцать лет утешаться только любовью к детям! Хочу жить полной жизнью, получая любовь и внимание второй половинки! Хочу чувствовать себя счастливой! Хочу быть счастливой!

В танце всё встало на нужные места, а увидев Джейка, ещё и утрамбовалось покрепче. Я лежу на полу и жду, когда он накроет меня собой. Секунды кажутся часами. Сгораю под его взглядом. Мечтаю сгореть в его руках. И горю от каждого прикосновения. Извиваюсь от каждого ожога его губ. Никогда не плавилась так в объятиях мужа. Никогда не буду плавиться так в объятиях других мужчин. Бешенный секс на грани истерии. Взрывной оргазм на грани сумасшествия. Его желание обладать мной полностью сносит крышу. Его член, требовательно вбивающийся, разрывает на до и после. Первый анальный опыт выворачивает до боли в груди, от невозможности дышать. Не могу представить другого мужчину там. Только ему готова отдаться полностью. Пусть заберёт. Пусть делает со мной всё что захочет. Я готова кончать только от его желания, от его голодного взгляда. Сошла с ума? Наверное…

Теперь, я готова перелистнуть страницу. Готова исправлять свои ошибки. Готова вернуть матери сына, которого, как оказалось, у меня никогда не было. Андрей всегда был только для себя.

Весь следующий день посвящаю сбору его вещей. К приходу мужа готова морально и физически. Тяжёлый разговор для меня, возможно, и для него. Но он необходим, для того, чтоб идти дальше. Без сожаления, без фальши. Громкое открытие двери, звон брошенных на тумбочку ключей, глухие шлепки от снятых и брошенных в угол кроссовок и дрожь в руках.

– Марин! Кормить собираешься! – крик из коридора. Ничего не меняется. Поест, поругается, хлопнет дверью и к друзьям. А может и не к друзьям вовсе.

– Андрей. Нам надо поговорить, – зову его в гостиную. Сердце бьётся, как пойманная птица. Скулы сводит от напряжения.

– Может сначала накормишь, прежде чем будешь мозги ебать? – недовольно интересуется, заходя в комнату.

– Мозги ебать больше не буду, – сжимаю кулаки, чтобы не повышать голос. – Мы расходимся. Я не хочу так жить и подаю на развод.

– Расходимся? – оторопелое лицо, минутное замешательство. – Если двоих что-то не устаивает, они сначала разговаривают, а потом на развод подают.

– Я разговариваю с тобой последние полтора года, – ещё сохраняю спокойствие. – Но ты меня не слышишь. Мне надоело разговаривать. Я приняла решение. Вещи твои собрала. Тебе лучше уйти сейчас.

– Надоело, значит! И что же тебя не устраивает?! – переходит на крик.

– Тебе не нужна семья! – не сдерживаю эмоций. – Тебя интересуют только друзья! Ты приходишь домой только пожрать и поругаться!

– Ты знала за кого выходишь замуж! – подскакивает ко мне, заставляя смотреть снизу-вверх.

– Я выходила замуж за нежного, заботливого парня, а потом он превратился в эгоистичного ублюдка!

– И этот эгоистичный ублюдок сейчас покажет тебе правду матку!

Удар в лицо ослепляет резкой болью. Отлетаю назад, падая спиной на журнальный столик. В ушах шумит, в глазах муть. Во рту чувствую металлический привкус. От шока и боли не могу пошевелиться. Не укладывается в голове, что муж поднял на меня руку. И этот удар не самое страшное, что меня ожидает. Я не успеваю осмыслить происходящее, когда он за ворот футболки стаскивает меня со стола. Следующий сгусток боли приходиться в солнечное сплетение, перекрывая дыхание, заполняя все внутренности вязким страхом.

– Что сука! Жить тебе со мной надоело! – ещё удар в живот. В глазах темнеет. Не могу даже кричать. Лишь хрип, умоляющий, просящий остановиться. И руки, удерживающие за футболку, сдирающие спортивные штаны.

– Я тебе покажу, тварь, что значит развод со мной! – перекручивает спиной к себе, наклоняет, заламывая руки. Я знаю, что он задумал, но ничего не могу сделать. Резкое внедрение в меня разрывает плоть, вырывая крик из разбитого рта. Кровь, слёзы душат. Боль и унижение простреливают, расползаясь по кровотоку. Мечтаю оказаться не здесь! Мечтаю, чтобы всё закончилось! Хочу его смерти!

От гула в ушах не слышу удар двери. Какая-то сила сбрасывает его с меня, и я проваливаюсь в пустоту. Там мне хорошо. Нет ни боли, ни унижения, ни разочарования. Здесь можно плыть по течению. Плавно, неспешно, не думая, не разрываясь от мыслей, не подбивая себя под стандарты этого мира. Но здесь нельзя любить.

Джейк

Весь вечер не нахожу себе места. Вернувшись из офиса, надеюсь увидеть свою медведицу, но меня ожидает облом. Дарья возиться с Лёшей, а Рины нигде нет.

– А где законная родительница этого медвежонка, – подхватываю карапуза на руки.

– Дома. Сказала, что у неё важные дела, и попросила посидеть с внуком, – улыбается Дарья. От её улыбки исходит тёплое сияние, растекаясь по всему пространству. Отцу действительно повезло встретить женщину, до краёв наполненную любовью и нежностью. – Проходи на кухню, ужинать будем.

За стол сажусь с карапузом на руках. В ожидании тарелки сидит Алёна, по уши залезшая в телефон. Отец присоединяется в обнимку с Диной, целует жену, что-то шепча ей в волосы. Блеск в глазах и лёгкий румянец на щеках предполагает очередную пошлость, поведанную по секрету Дарье. Кажется, я даже завидую таким отношениям. От тарелок исходит слюнощепательный запах, но что-то меня сильно давит. В груди комок, медленно ползущий к горлу.

– А Рина не придёт на ужин? – не скрываю беспокойство в голосе.

– Она скорее всего созрела для разговора с мужем, – печально отвечает Даша. – Ей сейчас не до ужина.

Страх. Липкий страх, пропитывающий каждую клеточку моего сознания. Страх не за себя. Страх за свою женщину. Вскочив, отдаю Лёшу Альке и несусь по лестнице вниз. В голове пульсирует «успеть! только успеть!». Ворвавшись в квартиру, понимаю, что не успел! Глаза затягивает бешенством! Вижу только, как эта тварь насилует мою малышку, и кровь, сползающую жирными каплями по её ногам! Не контролируемый гнев! Всё что осталось от меня! Отрываю этот кусок дерьма и бью, по лицу, в живот, куда достану! Сдавливаю глотку, продолжая делать из лица месиво! Убить! Убить! Единственная мысль, прорывающая сознание! Убить не дали. Отец заламывает руки, оттаскивая от харкающего кровью тела.

– Джей! Успокойся! Достаточно! – рычит отец, захватывая и сдавливая рукой горло. Кислород перестаёт поступать, погружая в темноту, успокаивая сорвавшееся сердце, пытающееся проломить грудную клетку.