Утром просыпаюсь на нуле. Зачем я наговорил Марине гадостей? Не уверен, что она теперь подпустит меня к себе. Месть больше не волнует. Мне нужна она. Ведьма, давшая вкусить и приворожившая.

На кухню вытягивает запах свежесваренного кофе. Отец с крошкой Ди на руках, Дарья с тёплой улыбкой, готовящая завтрак и щебечущая мужу нежности.

– Доброе утро, – вяло протягиваю, садясь за стол.

– Доброе утро, Джейк! – радостно встречает Дарья. Чем больше с ней общаюсь, тем меньше хочется называть её медведицей. Она всасывает в семью, как в болото, своей добротой и сиянием. – Что будешь завтракать? Омлет, каша, блинчики?

– Спасибо. Только кофе, – отказываюсь от пиршества.

– Зря сынок, у Даши охрененные блинчики с творогом, мясом и курицей с противной зеленью, – соблазняет отец.

– Дурында! Не с противной зеленью, а со шпинатом, – легонько шлёпает мужа полотенцем по плечу.

– Потише женщина! – восклицает папа. – Я ребёнка чуть не уронил от твоего удара!

Дарья с улыбкой качает головой и ставит передо мной кофе и тарелку с блинами. От аромата желудок пищит серенады.

– Какие самые вкусные? – спрашиваю, нацеливаясь на тарелку.

– Все пробуй, – отвечает Даша, ставя еще две тарелки и сметану.

Блины действительно крышесносны. Хрустящая, поджаренная корочка и нежная, сочная, начинка внутри. Мне начинает нравиться в этом ледниковом периоде. Только душа рвётся в квартиру ниже на два этажа. Заставляю себя сидеть на месте, запивая нетерпение горечью кофе.

Позавтракав, едем с отцом в офис. Полдня пролетает в огромном объёме информации. Секретарша Лиза, приписанная мне с щедрой руки отца, с задолбанным видом таскает папку за папкой. От летящей походки с обширной восьмёркой не осталось и следа. Глядя на её шпильки и согнутые от усталости колени, у самого болят ноги. Пытаюсь встать и помочь ей, но отец останавливает:

– Сиди. Она пришла работать, а не жопой крутить. Если оделась как блядь, забыв про прямые обязанности, пускай бегает и вспоминает. У меня секретарь приходит на работу пахать, а не денежный мешок подыскивать.

– А ты уверен, что Дарья с тобой не из-за денег? Что она стоит разбитого брака? – осмеливаюсь задать интересующий вопрос.

– Брак с твоей мамой был разбит с самого начала. У нас не было шансов. Мы не были счастливы. Это всё было фикцией. Всё кроме тебя. Но даже ты не смог сделать этот брак настоящим. Нельзя заставить любить.

– Тогда зачем вы поженились? – всматриваюсь в его лицо. Мы первый раз общаемся как отец с сыном. Мне важно понять. – Ты мог просто стать папой выходного дня и строить свою жизнь дальше.

– Не мог. И Сара не могла, – тяжело вздыхает. – Мы были слишком молоды и не могли сопротивляться родителям. Это их брак. Это их слияние компаний.

– А Дарья?

– Даша бросила меня, как только узнала про тебя и Сару несмотря на то, что уже была беременная. Вернулась ко мне после аварии, когда все врачи твердили, что я больше не буду ходить. Она заставила дать обещание, что я встану и пойду. Ну а дальше «Мужик сказал – мужик сделал».

– Когда ты понял, что любишь её? – замираю, ожидая ответа.

– С первого удара, – мечтательно улыбается, покручивая кольцо. – Как глаза открыл, так и влюбился. Она сбежала, а я искал. Ничего о ней не знал и искал.

– А как понял, что действительно влюбился, а не просто яйца зачесались? – не отстаю.

– Так яйца-то сначала и зачесались, – смеётся. – Думал сдохну, если не почешу об неё. А потом понял, что сдохну, если отпущу. Она моя половинка. Мы очень долго шли друг к другу.

Очень богатая почва для обдумывания. Ухожу в себя, делая вид, что капаюсь в папках. Как разграничить любовь и похоть? Как понять, что именно я чувствую к Рине? Как вообще могло случиться, что я задаю себе такие вопросы? Возможно, я просто сильно ударился головой? Я же точно слышал треск при падении. А может Дарья в еду что-нибудь подмешивает? Может поэтому у нас с отцом крышу несёт? А может Марина моя половинка? Просто мы слишком быстро пришли друг к другу.

Марина

Андрей домой так и не вернулся. В какой-то мере я была этому рада. Не смогла бы смотреть ему в глаза. Жалею? Нет. Хочу продолжения? Не знаю. Я потерялась. Не могу отличить влечение от обиды.

Покормив Лёшку, поднимаюсь к маме. Мужчины уехали в офис, а мамочка занимается пирогами, положив Дину в люльку на кухне.

– Мам. Почему ты столько прожила с отцом? – беру нож, начинаю чистить яблоки для начинки и посматриваю на мать. – Я же видела, что уже несколько лет вы просто терпите друг друга.

– Я хотела для вас полную семью, – вытирает руки и садиться рядом. – Думала, так вам будет лучше.

– А когда выходила за него – любила?

– Скорее всего нет, – сводит брови, и на лбу появляется несколько морщинок. – Я очень хотела уйти от матери и её диктаторского воспитания. Денис предложил пожениться, а я на почве очередного скандала согласилась. Потом побоялась его обидеть и отказать, а потом забеременела тобой. Думала стерпится – слюбиться, Денис же мне нравился. Но только стерпелось, слюбиться не получилось.

– А отец?

– Ты не подумай. Он не плохой. Раньше, наверное, даже любил. Но любовь должна подпитываться с двух сторон. Если с одной – она выгорает.

– И как же ты это выносила?

– Любовь к вам. Она сильнее, чем любовь к мужчине. Вы помогали мириться с этим браком.

– А Макс? Когда ты его полюбила?

– С первого поцелуя, – приподнимаю бровь кверху, а мама с улыбкой продолжает. – Он, когда открыл глаза после удара головой, сразу с поцелуем набросился. Вот тогда я и поняла, что пропала. Сбежала от страха.

– Догнал?

– Нет. Нашёл через месяц. Случайно. Судьба, наверное, – берет нож и тоже начинает чистить яблоки. – У тебя всё хорошо?

– Да… Нет… Не знаю, – потерянно отвожу глаза. – Кажется я ошиблась в Андрее. Полное непонимание друг друга. И чем дальше, тем хуже. Не хочу всю жизнь ради Алёшки терпеть пренебрежение.

– Ошибиться не страшно, – берёт меня за руку. – Страшно не успеть исправить. У тебя есть и время, и возможности, осталось только найти желание.

Всегда люблю готовить с мамой. Она заряжает всё пространство теплом, и хочется приготовить много всякой вкуснятины. Через два часа мы пьём чай с пирожками с творожно-яблочной начинкой. Лёша сидит в детском стульчике и с деловым видом уплетает суп. Смотрю на него и размышляю, не сделаю ли я ошибку, лишив его отца. Ведь пока он растёт, ему необходим пример для подражания. А какой пример у меня? То, что Андрей не изменится, я поняла ещё девять месяцев назад. Растить сына похожим на отца не является моей мечтой. Вопрос, что делать? Конечно, есть замечательный образчик для соответствия – Максим, и у него хватит любви на всех нас, но… Огромное но! Я не хочу забирать эту часть любви у мамы с Дианой. Я не хочу быть для них бедненькой, которую надо всё время жалеть.

– Ма. Я пойду к себе, – вытаскиваю сына из стульчика. – Алёшку пора укладывать.

– Уложи его в детской, если хочешь? – предлагает, закидывая посуду в машинку

– Нет, мам. Пойду к себе. Дел много накопилось, – пытаюсь найти причину бегства. Мне надо всё обдумать до возвращения мужа. И этим я хочу заняться в одиночестве.

– Придёте на ужин? – внимательно смотрит на меня.

– Не знаю, – тяжело вздыхаю. – Если не придём – отпишусь.

– Ты же мне скажешь, если он будет тебя обижать? – звучит не однозначно, но понимаю, что это относится к мужу.

– Конечно, мам, – спешу покинуть квартиру, пока не расплакалась.

Уложив Лёшу, вяло занимаюсь домашними делами. Мысли крутятся, мешая сосредоточиться. К приходу мужа не приняла никакого решения. Наверное, я слабая трусиха. Даю себе ещё неделю и делаю вид, что успокоилась.

– Марин! Есть хочу! – кричит от двери муж. Не извинений, не сожалений.

– Мой руки и проходи на кухню, – ставлю разогревать ужин, отправляя маме сообщение, чтобы нас не ждала.