В избе надсадно ревет Ладушка! Вдруг туда еще один враг зашел? Вдруг обидит мою девочку? Рванулась изо всех сил. К дому кинулась. Да, только на самом пороге, возле двери замешкалась, догнал, обхватил руками, прижал к двери, зашарил по телу, не оставляя никаких сомнений в намерениях своих. Со мной вместе в избу ввалился. Прижимая к себе, стал горницы осматривать - нет ли кого проверять. Ладушка кричит, он злится - не лицо, а оскал звериный! Что же делать? Меч дедушкин спрятан в амбаре - не достать! На постель швырнул - так, что головой о стену со всего маху ударилась! Потемнело в глазах на секунду, не увидела, что случилось. Да только, когда открыла глаза, лежал мучитель мой на полу, а над телом его Милорад стоял, меч от крови об одежду врага вытирая. 

- Ясна, быстрее! Бери дите, уходим!

- Милорад, вещи в корзине, еду возьми! Еще что взять-то?

- Ничего больше, некогда. Уходить надо! Это разведчик был! Скоро отряд прискачет. Думал, видно, что ты одна тут. Мужики-то все в поле.

Сам говорил, а корзины одну на другую ставил, да к выходу тащил. Я Ладушку схватила, в одеяльце завернула, прижала к себе - успокоилась сразу, замолчала девочка моя... 

Дед с мечом из амбара выбегал. Испуганный, видел, наверное, коня этого ворога, к плетню привязанного. Понял,  что спасены мы, выдохнул, меч в ножны засунул. Милорад корзины в телегу поставил - наши да свои. Я подумала, что чугунок взять надобно, на костре-то как готовить без него? Дед за чугунком в дом побежал. Тут я и заметила, что Любавы нигде нет.

- Милорад, а Любава где? 

- К своим побежала, предупредить! 

Дедушка нас с Ладой усадил, да за вожжи схватился. Тут и Любава показалась - бежала, живот свой руками придерживая. Руками махала. Милорад на телеге на встречу направился. 

- Что, Любава?

- Не поедут они! И соседи тоже остаются! Говорят, может ничего страшного половцы эти делать не станут? Может, и правда, обойдется? Может, и нам лучше остаться?

Милорад с дедом моим переглянулись. Милорад покачал головой:

- Нет, Любава, уходить надобно. Не побоялся он на Ясну напасть - значит, не будут добрыми они, не затем пришли. Хозяевами себя здесь чувствуют. И защиты у нас нет. Раз Изборск захвачен, значит войска княжего нет больше! 

- Что ж делать нам?

- В Муром поедем! Вдруг успеем еще!

Он подсадил Любаву на свою телегу и мы отправились в путь. Ох, и страшно было! Смотрела назад и казалось мне, что вот-вот на дороге, лентой уходящей к горизонту, черные всадники появятся! Догонят сразу же! Правильно, Милорад говорит, уходить, убегать надобно! Прямо в телеге Ладу грудью кормила. Дедушка лошадь подгонял - к реке надобно, за бабушкой! 

- Милорад, вы с Любавой едте! Мы за Любомилой завернем!

- Нет, мы с вами. Нельзя нам разделяться!

Да только от реки по тропинке бабушка уже навстречу к нам бежала! Увидела, поняла, что беда случилась! 

- Горит, горит, деревня наша! От реки-то хорошо видно! Увидела дым, сразу домой побежала! Что стряслось-то? Неужто вороги напали?

- Беда, беда, Любомила! Уходить в Муром будем!

Еще быстрее стали погонять коней. Бабушка, закрыв глаза, молилась. А я о Муроме думала. О том, что где-то там по улицам Богдан ходит. О том, что не узнает он меня, даже если встретит. Только, как ни жаль дома родного было, все равно в Муром сердце звало!

Долго ехали мы по лесу. Сзади, вроде бы, преследования не было. Милорад, ехавший впереди, чуть замедлил бег лошадей. А у меня в груди волнение нарастало, жгло и давило, будто случиться что-то должно было. Подумала так и увидела всадников, выехавших на лесную дорогу далеко впереди нас. И свернуть, спрятаться нельзя - поздно уже, заметили нас. Да и тропок никаких нет! Что делать-то? 

Уговорился я с молодым князем взять себе в путь других воинов, оставив опытных и бывалых в Муроме. Как ни хотелось мне в дальнюю дорогу отправиться с проверенными и верными друзьями, но и сам понимал, что сейчас нельзя оставлять город без хороших дружинников. Да только поздно вечером за ночь до отъезда, когда с молодыми дружинниками все уже было оговорено, раздался стук в дверь.

Вышел на крыльцо. Стоят, все, как один! Братья Жданы, Мстислав, Ярополк, Волк, Третьяк!  Третьяк начинает разговор:

- Как же так, Богдан? Даже и не сказал нам... Неужто нас старыми да немощными считаешь, раз новых дружинников себе в путь взял, а нас, друзей верных, отсиживаться у жениных юбок оставил?

- Нет, не считаю вас немощными. Наоборот, думаю, что таких опытных воинов, как вы в Муроме надобно оставить. В случае нападения вятичей, кто его спасать будет?

- Да, что у нас в дружине княжей других опытных воинов мало? - Мстислав свое слово вставил. - Все, как на подбор!

- Много, много хороших, да таких, как вы - единицы! Вот ты, к примеру, Мстислав, на чудь в поход ходил? Ходил! На вятичей тех же? Тоже. За данью сколько раз мы ездили вместе? Не сосчитать! И всяко бывало в пути. В вас, как в самом себе уверен.

Ярополк изподлобья смотрит:

- Почему тогда тебя, самого лучшего из нас,  князь посылает? Почему не Дражко или кого другого из воевод?

- Да, он Дражко и хотел... Только сам я вызвался. Не отпускал Бажен. Вы и сами знаете, почему ехать я хочу. Теперь, когда знаю я, что жена у меня там, в деревне живет, не могу не поехать. Каждый из вас также бы...

Ярополк перебил:

- Я с тобой поеду! Сейчас же к Бажену иду! А не отпустит, сам тогда!

Пытался его остановить, да только куда там! И всей толпой они к княжему двору отправились. Махнул рукой! Пусть делают, что желают! Сам спать лег, чтобы рано утром в путь отправляться. 

Подхватился, еще темно было в горнице. Мать из печи хлеб достает - в дорогу мне старается! Увидела, что проснулся, присела на краешек постели.

- Богдан, слышала я, что ты сам в дорогу-то вызвался? Зачем, сынок? Не по чину тебе! Ты ж город охранять должен. А там к Изборску, люди говорят, войско нехристей половецких подходит! А вдруг, правда это? Не зря слух такой идет!

- Никто их пока в Изборске не видел. А слухи - они не всегда правдой оказываются. 

- Так зачем же ты, сыночек, едешь туда?

- За данью, мать! 

Кивает головой расстроено, печально.

- Ладно, все равно, как решил поступишь. Вот и Весняну прогнал! А ведь хорошая девка была! Детишек бы тебе нарожала! А ты!

- Ну, не люба она мне! Ка ты понять не можешь?

- Ничего, стерпится-слюбится, так люди говорят!

- Нет, мать! Так я не согласен. Все уже решено. Да, ты не волнуйся за меня, вернусь я скоро. Все хорошо будет.

Не стал ей о жене говорит. Что, как Ясна с Милорадом живет? Что, как Мира правду в шаре своем показала? К чему матери надежду давать, если напрасной она может оказаться? Она снова, как в прошлом году, крестик деревянный на веревочке из своей горницы принесла.  

- Надень, Богдан! Крест этот защитой твоей будет!

Не сопротивлялся. Да, и потом, когда одевался, прятать крест тот в карман на поясе не стал. Пусть видят воины!

Вышел во двор, коня запрягать стал. Эх, всегда Милорад первым к дому моему приходил! А сегодня все по-другому будет. Каково же было мое удивление, когда вместо молодых воинов, к дому моему сходиться стали друзья мои! Одетые по-дорожному, в путь далекий отправиться готовые! Одновременно, сразу все к избе приблизились, коней в поводу держа. И один только новый дружинник - Святослав, старший сын Волка, с ними был. Третьяк улыбался:

- Что, воевода, думал, бросим мы тебя? Не таковы мы, чтобы друга одного в трудный час оставить! Вот Святослава с собой берем, будем премудростям обучать! Разрешил нам Бажен, да и куда б он делся! А остальных воинов мы предупредили! Ну, что, в дорогу пора? 

Собрались выезжать было, как увидели, что со стороны княжего терема скачет кто-то. Так торопится, что сразу и на разобрали, что это сам князь наш! 

- Вот это да! - Третьяк, конечно, промолчать не мог. - Неужто сам князь с нами поедет?