– Задумалась. – встряхнулась, сбросила с себя наваждение. – Так что, продолжать свои гадания будете?

– Как-то боязно теперь, – пробормотала Мила.

– Так мы же только начали! – разочарованно воскликнула Светлана. – Неужто испугались?

– Собирайте вещи свои и давайте по домам расходиться, – скомандовала Варна. – Сейчас я…

Сдернула с зеркала платок и попятилась. Гость зазеркальный не ушел никуда, стоит, смотрит, взгляд потухший, волосы светлые неопрятными прядями висят.

– Господи… – выдохнула Варна.

Исхудавший, с запавшими глазами и острыми скулами, но это все еще Свят. Смотрит на нее, взгляд не отводит, головой качнул и в сторону отошел. За зеркалом тень появилась, зыбкая, клубящаяся тьма тянется за ней. Никто ни звука не издал, всех сковал ужас, только Варна на пол не осела, следом за тенью пошла, а та сквозь дверь просочилась и вышла на улицу.

Холодно, плащ остался в бане, в темноте ничего не разглядеть.

– Свят!

Бесформенный клубок тьмы вперед покатился, она кинулась за ним, но догнать никак не получается – ноги в снегу вязнут. Выругалась сквозь зубы, разбудила звериную силу, по телу жар волной прокатился. Зрение обострилось, видит теперь, куда тень летит, бросилась за ней с прытью, недоступной простому человеку. Через забор перепрыгнула, выбежала на дорогу, на повороте занесло так, что снег из-под ног брызнул в разные стороны.

«Церковь!» – поняла Варна и побежала быстрее прежнего.

Жарко, внутри словно костер горит, сердце стучит набатом, ничего не видит вокруг, только размытые очертания домов и цель – темное пятно на пороге церкви.

Ворвалась внутрь, еле-еле остановиться смогла, чтобы в жаровню с Живым Огнем не врезаться.

Тень обошла высокую подставку, встала за пламенем и тут Варна увидела что-то по-настоящему страшное – по спине пот побежал, задрожали руки.

Клубок мрака снова превратилась в Свята, а за ним висит крест перевернутый. Та же церковь, но одновременно совсем другая – с потрескавшейся побелкой, сквозь трещины инфернальный свет пробивается. Через стены деревья проросли черные, ветви пульсируют, как живые, узлы на них изливаются смрадным соком.

Свят стоит, смотрит так, будто поверить не может, что им посчастливилось снова встретиться. Даже руку протянуть хотел, но одернул себя, на шаг назад отошел и видение подернулось рябью.

– Что случилось? – задыхаясь от неописуемой вони, Варна подошла к огню. – Где ты?

Молчит, даже головой не покачал, выглядит как человек, которого вот-вот на эшафот поведут.

Церковь за его спиной вздрогнула – с потолка посыпалась побелка. Могучие ветви к Святу тянутся, а он стоит, смотрит на нее сквозь пламя, с места не двигается.

– Беги. Беги! – заорала Варна.

Он оглянулся, поднял лицо к потолку, испуганно отпрянул, бросил на нее последний взгляд и от огня отбежал. Померкло видение, растворилось, и он вместе с ним.

– Свят? – тишина в ответ. – Свят!

Кто-то пронзительно закричал.

– О, нет, нет…

Выбежала из церкви и понеслась по улице назад, к бане, да с такой скоростью, будто ей вожжа под хвост попала. В ушах ветер свистит, глаза слезятся, сквозь слезы увидела бегущих навстречу женщин – непокрытые, в белых рубахах они похожи на лебедей. Бегут, кричат, руками машут как крыльями.

– Мила! – Светлана вцепилась в ее руки, Варна силой удержала женщину на ногах.

– Где она?

– В бане осталась! Разбудили мы лихо!

Выругалась крепче прежнего, припустилась бежать, на ходу меч из ножен достала.

– Отец наш Небесный, дай мне… Ай!

Одновременно силу Зверя использовать и к Господу обращаться – это плохая идея. Тело судорогой свело, она повалилась в снег.

– Вставай, давай же! – ее резко поставили на ноги. – Отбрось колдовство, Варна! – Дарий трясет ее за плечи. – Отец наш Небесный!

– Дай мне сил, дай мне воли, – из глаз слезы полились, боль нестерпимая, – пусть рука моя не знает промаха, пусть сердце не знает жалости. Защити, Отец, от проклятий и ядов, от ведьминых взглядов, от морока и порока, от слова дурного, от страха и боли, от слабости плоти, Аминь.

Дрожь унялась, сила звериная снова уснула, теплая длань Слова обняла ее, обогрела, окутала саваном из света и веры. Она кивнула Дарию, они вместе кинулись к бане. Возможно, это промедление стоило Миле жизни.

Дверь распахнута, из темноты доносится тихое пение. Кто-то напевает под нос колядки, без слов, просто мычит. Дарий достал серп.

Стараясь не шуметь, они обошли баню и заглянули в окно. Единственная свеча горит, но ее света хватило, чтобы разглядеть безобразное существо, пляшущее вокруг лежащей на полу девушки.

Лохматое, сплошь покрытое волосами тело, когти длинные, морду не разглядеть. Напевает, зараза, пританцовывает, потом приседает и когтями куски плоти отрывает от Милы! Девка стонет, но пошевелиться не может, смотрит на нечисть округлившимися глазами и плачет.

– Святочница, – прошептал Дарий. – Есть что-нибудь блестящее?

– Часто ты на мне бусы видел? – огрызнулась Варна. – На Миле серьги есть, войдем, а там действовать будем по обстоятельствам.

Ворвались в баню, Дарий бросился на тварь лохматую, та замычала, на корточки присела и в угол отскочила. Варна к Миле кинулась, за ноги подтащила девку к себе. Попыталась серьги снять, но застежка проскальзывает, не поддается грубым пальцам.

Святочница прыгнула на Дария, тот махнул серпом, но промазал – тварь увернулась и когтями полоснула его по груди. Замерла, замешкалась, поняла, видимо, что не человек перед ней, но не отступила – набросилась на него, ногами обвила, пытается в шею вцепиться.

– Варна! – Дарий ударил нечисть по голове, но та и не думает отпускать его.

– Сейчас!

Плюнула, дернула сережку, из разорванной мочки кровь потекла. Подхватила Милу на руки, украшение на пол кинула и как свистнет! Святочница хватку ослабила, сползла с Дария, на колени опустилась, как завороженная на цацку смотрит.

– Уголь! – крикнула Варна и выбежала на улицу.

Положила девушку на землю, выхватила из рук Дария уголек и захлопнула дверь. Как только крест на ней нарисовали, завыло что-то внутри – поняла нечисть, что ее вокруг пальца обвели. Не сговариваясь, разбежались в разные стороны и окошки крестами пометили, чтобы не могла святочница из бани выйти.

– Жива? – Дарий склонился над Милой.

– Ж-жива, – простонала она. – Больно мне, очень больно.

Варна осмотрела раны – тварь успела отщипнуть от девушки плоть в трех местах, еще и ухо кровоточит, но без этого было никак.

– Потом вернусь, факел запалю от Живого Огня и сожгу баню. – Дарий помог Миле подняться. – Давай отведем ее домой.

– Я видела Свята, – сказала Варна. – Он в плохом месте.

– Насколько плохом?

– Страшнее ничего в своей жизни не видела.

Мила застонала, разговор пришлось закончить. Они подхватили ее под руки и повели к главной улице. Девушка указала на свой дом и потеряла сознание, Дарий взял ее на руки. Не успели они войти во двор, как раздался страшный грохот.

Обернувшись на звук, Варна увидела, как рухнула колокольня.

В какой-то момент река исчезла, он обнаружил себя стоящим в поле. Духи тоже пропали, вокруг никого нет. Пейзаж кажется смутно знакомым. Если это и есть Навь, то ожидания Свята не оправдались.

Это место не похоже на Ад, которым его пугал Мстислав, но и Раем не выглядит. Где же они, два великих места, о которых твердит Святая Книга? Где владения Зверя? Где сияющий божественный трон? Неужели язычники правы и существует только Навь?

Ноги сами несут его вперед. Пахнет так…странно. Он знает этот аромат, это полынь, сено и ладан. Ладан…

Прибавил шагу, пробежал через высаженные в ряд молодые деревья и остановился. Глазам своим не поверил, заморгал, уставился на серое здание с крестом на крыше и чуть не выругался.

Старая церковь, под полом которой целая сеть катакомб, ставших убежищем для сирот. Что он здесь делает?