Однако, Хлоя, по всей видимости, и в самом деле сильно приложилась головой – потому что снова ничего не заметила и не заподозрила. Лишь послушно кивнула мне вслед, приготовившись ждать – как была, не вставая с пола.

Медичку я все же вызвала – не гоже оставлять человека одного с возможным сотрясением и без медицинской помощи. Даже в спешке.

А спешить ох как надо было. Родовая память подсказывала мне, что у меня в запасе около двух часов, после чего я начну обращаться в саму себя. Возможно сразу, возможно постепенно, но начну.

Но сначала необходимо было сделать то, что я умирала сделать с того самого момента, как Хлоя назвала меня «мэтресса Лойд». Заскочив по дороге в женскую комнату, я остановилась перед огромным, во всю стену зеркалом.

– Одуреть… – прошептала, непроизвольно поднимая руку и трогая лицо.

Сходство было потрясающим. Даже не так – не было никакого «сходства». Это просто была она – пожаловавшая к нам из престижного университета тридцатилетняя магистресса, эффектная, статная брюнетка, лоск которой не мог испортить ни мой домашний свитер, ни растрепанная из-за валяния на полу прическа.

Никто меня не заподозрит. Никому даже в голову не придет, что «я» это не «я».

О, да… Оторопело я водила по своему новому телу ладонями, щипала кожу, приглаживала черные волосы, стриженные под модный «боб»…

Такой искусной трансформации, такого высшего пилотажа магии – с первой попытки, между прочим! – я от себя не ожидала. Что бы это не значило, но Иллюзорный маг из меня… как минимум сильный.

– Спасибо вам, дорогая прабабушка! – прошептала я своему новому отражению. – А вы господин ректор… готовьтесь терпеть меня еще как минимум три года.

Один коридор, второй, третий…

Теперь налево…

Не оглядываясь и стараясь не спускать с лица выражение надменной скуки, с какой, по мнению студентов, ходили поголовно все профессора, я миновала крыло общежития, центральное здание – где проходила большая часть занятий – и оказалась в здании администрации.

Кабинеты практически всех мэтров и магистров находились именно здесь, соединяясь с их же жилыми квартирами. У тех, в свою очередь, был еще один выход – в сад, с другой стороны административного здания.

– Улыбнуться, кивнуть, здрассте… – бормотала я себе под нос, готовясь к встречам с «коллегами», коих здесь, по идее, должно было быть великое множество. Необходимо было четко балансировать между приветливостью и неприступностью, чтобы, не дай бог, не вызвать желание остановить меня для ненужных мне разговоров.

Параллельно я продумывала варианты, что сделаю, если встречу саму мэтрессу Лойд – скорее всего визг и глубокий обморок решат мою проблему…

А если она будет с кем-то еще? С кем-то, кто захочет поймать меня и выяснить, кто я и что я… А ну как с ней будет сам ректор?!

Вряд ли – мысленно заверила я саму себя, приветствуя «коллегу» – мэтрессу Валейн – и, завернула в еще один одинокий коридор и, наконец, остановилась перед огромной, дубовой дверью, на табличке которой было выведено строгими, квадратными письменами – «Мэтр Габриэль Осмонд ди Вэльфор, магистр наук и кавалер ордена „Дю Орвей“, Его Сиятельство лорд Келльский».

Я шумно проглотила слюну.

Спокойно, Эль, не нервничай – в отличие от всей остальной профессуры, наш сиятельный ректор не спит сейчас в этом кабинете – ректорская это просто-напросто рабочее пространство, совмещенное с архивом и комнатой-сейфом, где хранятся экзамены – не более. Спать мэтр Вельфор всегда уезжает домой – в свою зимнюю резиденцию, в соседний город Крестон.

Разумеется, ночью его кабинет заперт, однако доступ в архив и к сейфу можно получить, нажав на металлическую кнопку рядом с дверью – широкий, зеленый луч вырвется из специального устройства в потолке и просканирует ваш облик. Мне довелось наблюдать за этой процедурой, когда я принесла мэтру Ирвингу свое запоздалое эссе в прошлом месяце, а он тут же, при мне, отнес его куда полагается.

Дрожащим пальцем я надавила на металлическую кнопку. Уф! Будто прохладным душем окатило! На мгновение в глазах позеленело, потом потемнело…

– Ты бы еще в пижаме пришла, – ласково пробормотали мне в затылок. Тем самым, бархатным, слегка рокочущим голосом, от которого хотелось закрыть глаза и сладко передернуться.

А потом две мужские руки пролезли ко мне подмышки… и крепко схватились за грудь.

От неожиданности я прикусила язык и не сразу отреагировала, прижимая укушенное место к небу. Металлический вкус крови во рту отвлекал и заставлял сосредоточиться на нем, а не на реальности, в которой мэтр Вельфор, прямо посреди коридора, дышит мне в затылок и щупает грудь, причем не мою. И как щупает! Вот-вот свитер задерет…

Мысли бешено роились в голове и ничего толком не предлагали. Все было слишком безумно, слишком из ряда вон, чтобы еще как-то это анализировать. Не упасть бы в обморок, и то счастье…

– Ну что, зайдешь? Или трахнуть тебя прямо здесь? – небрежно спросил господин ректор, одновременно с легким укусом в ухо.

Закатив на мгновение глаза, я лихорадочно соображала, пыталась понять, что же, черт возьми, происходит… Что за безумие нашло на него – вот так лапать по коридорам девиц, пусть и профессорш…

Ректор же времени не терял – пару настойчивых дерганий за подол, и он уже был там! Там, под свитером, обжигая кожу требовательными, грубоватыми ласками, сминая напряженный живот и пробираясь выше, обратно к груди – только уже под одеждой! Вот-вот доберется, вот-вот сожмет горячей ладонью чашку лифчика с полной, налитой грудью внутри – и я почувствую это, потому что тело – всего лишь Иллюзия, искажение реальности, а на самом-то деле все это произойдет со мной… Мое тело, мою грудь впервые коснется рука мужчины! И кого?! Ненавистного и люто ненавидящего меня ректора!

Да он спит с ней! Спит мэтрессой Лойд! – выдал, наконец, мой полностью ошалевший мозг. Причем спит, судя по свойскому обращению, уже давно.

Великие предки, вот это в переплет я попала!

– Не надо… здесь… – пискнула, вцепившись в его запястья у себя на груди, останавливая их за сантиметр до цели и имея в виду, что вообще не надо, а не только «здесь».

Но он воспринял это именно так – что, мол, здесь не надо, а внутри – всегда пожалуйста, какие проблемы? И, толкнув ногой открывшуюся перед нами, дверь, быстро пропихнул меня в кабинет.

– Что… что вы делаете? – пролепетала я, но не успела опомниться, как дверь захлопнулась.

Я тут же почувствовала себя мышью в мышеловке – пойманной большим, ловким и сильным котярой…

– Так-то лучше, – ухмыльнулся ректор.

В предбаннике ректорской было темно – хоть глаз выколи. Но из-под полуоткрытой двери внутреннего кабинета тянулась тоненькая полоска света – явно от настольной лампы.

И будь я хоть сколько-нибудь в состоянии думать, хоть сколько-нибудь способна анализировать ситуацию, мне бы обязательно стало интересно, почему он не уехал, почему в столь поздний час вернулся в собственный рабочий кабинет…

Но думать было некогда – вжав меня в стенку так сильно, что перехватило дыхание, мэтр Вельфор задрал обе мои руки кверху и легко зафиксировал их одной своей…

– Мне нравится твоя игра… – ухмыльнулся он, поедая меня взглядом. – «Что вы делаете?», «Ах, не надо…» Оделась, понимаешь, как студентка… Может, перекинуть тебя через колено, задрать юбку и отшлепать как следует? Что скажешь, Арвин?

Какая игра? О чем он?

Не успела я ответить очередным слабым «не надо», не успела осознать, что происходит, как он сделал то, что вышибло мои последние мозги – коленом раздвинул мои ноги, толкнувшись им прямо в промежность, а потом отпустил мои руки, наклонил ко мне голову… и поцеловал.

Поцеловал, мать его! Настоящим, «взрослым», по-хозяйски глубоким поцелуем – каким до сих пор меня целовали разве что во сне.

Вкусный… – изумленная мысль была единственной, что не испарилась от первого же соприкосновения его языка с моим… Какой же он вкусный – там во рту… Как малиновый чай с медом и корицей… и еще сигары с коньяком…