– Это было отлично! – похвалил её Жан II, принц Алансонский. – Твоя атака была весьма кстати!
Доспехи его были залиты кровью, имелось несколько новых вмятин, но он счастливо улыбался и тяжело дышал.
– Если бы послушали меня, то сегодня погибло бы гораздо меньше наших солдат, – недовольно буркнула Жанна и направилась проверять состояние своих латников.
Из них, к её удивлению, никто не погиб, лишь несколько получили лёгкие ранения и контузии. Это действительно был отличный результат, но в нём была доля экспромта, так как согласованностью действий разных частей их армии тут даже не пахло.
Вот эта полуавтономная самодеятельность здорово напрягала Жанну, которая хотела бы, чтобы армия действовала как единый организм, точно так, как было написано в книгах по тактике из Франции параллельного мира.
О некоторых вещах остаётся только мечтать…
В Орлеане её встречали как победительницу.
Вести о победе дошли быстро, народ ликовал, громко скандируя её имя, но радости ей это не доставило. Сен-Лу – это ведь даже не половина дела.
– Де Олон, сегодня вечером собирай штаб, будем обсуждать следующий шаг, – дала указание своему фактически адъютанту Жанна.
– Будет сделано, госпожа главнокомандующий, – поклонился де Олон.
//Королевство Франция, полуосаждённый Орлеан, 5 мая 1429 года//
– У нас нет времени на споры! – продолжала убеждать всех присутствующих Жанна. – Пока мы тратим его на споры, англичане могут что-то предпринять!
– Но мы не можем просто так бросаться в лобовую атаку! – выдал контраргумент Орлеанский ублюдок.
– Вчера вы ничего против этого не имели и даже не смогли придумать ничего лучше, кроме как попытаться взять Сен-Лу в лоб! – саркастически ответила ему Жанна. – Сегодня мы действуем так, как говорю я!
– Это не вам решать, мы отвечаем за… – вмешался принц Алансонский.
– Мне! – прервала его Жанна. – Дофин назначил меня главнокомандующим! Я отвечаю за успех деблокады Орлеана! Вы почти ничем не рискуете после провала, а я при любом исходе осады, кроме одного, рискую своей головой! Не мешайте мне работать или я буду вынуждена забить каждого из вас до смерти в многочисленных поединках чести! Сегодня действуем по моему плану!
Никто не рискнул нарваться на поединок. Жанна недавно вызвала на бой капитана германских наёмников Клауса фон Нассау, которого показательно избила тренировочным мечом.
Закон силы тут понимали прекрасно, поэтому она таким образом доказала свою правоту касательно вертикали власти. Капитан в ближайшую неделю непригоден для битвы, а остальные получили очередной недвусмысленный сигнал о том, что Жанна не только вдохновляет и убеждает словами, но может также прибегать к насильственным методам вразумления несогласных.
Уже никто не сомневался, что в поединке она разделает под орех любого из местных аристократов, поэтому слишком сильно перечить ей никто себе не позволял. Пытались больше словами, уговорами…
//Королевство Франция, осаждённый Орлеан, 6 мая 1429 года//
Форт святого Августина собрались брать самым ранним утром.
Войска вышли на позиции в конце собачьей вахты, то есть ближе к четырём часам ночи. По словам Аркима, в это время часовые наименее внимательны и иногда банально спят на постах.
Французские солдаты вчера очень рано легли спать, поэтому сейчас были очень бодры и готовы к действию.
Режим тишины время от времени нарушался, хоть солдатам и было запрещено говорить под страхом смертной казни. Кто-то ронял оружие впотьмах, кто-то спотыкался и лязгал бронёй, но у англичан это не вызвало никаких подозрений.
С первыми лучами солнца начался штурм.
Здесь так никто не воевал, это весьма нетрадиционная тактика для Западной Европы, поэтому эффект был ошеломительный.
Стены форта были взяты без единого выстрела со стороны англичан, так как когда очухались часовые, французы уже были на лестницах, а затем и на стенах.
Ворота брали латники Жанны, поэтому очень скоро они были открыты и внутрь прошла основная часть штурмующих под контролем Орлеанского ублюдка.
Англичане ещё спали, когда кровавый бой переместился во внутренний двор форта.
Не сбежал никто. Сопротивляющихся убивали, а пленных вязали и цепочками уводили в тыл.
Комендант форта попытался оказать сопротивление и был убит на месте, что было досадно, зато в распоряжении Жанны оказалась фортовая казна.
– Невероятно! – Орлеанский ублюдок неверяще осматривал внутренний двор павшего форта и лыбился как придурок. – Так не бывает!
– Пути господни неисповедимы… – философски-теологически произнесла Жанна.
– Нет, так просто это не объяснить! – не согласился Орлеанский ублюдок.
– Это божье провидение, не сомневайся, – положил ему на плечо свою руку Ла Гир. – Я клянусь тебе, она истинная посланница Бога!
– С каких пор ты стал таким религиозным, Ла Гир? – удивлённо обернулся Орлеанский ублюдок. – Где старина Ла Гир, любитель женщин и выпивки? Святоша, куда ты дел старого Ла Гира?
– Не шути с этим, Жан, – серьёзно попросил его Ла Гир. – Прошу тебя.
Затем он отпустил его плечо и пошёл прочь. Де Дюнуа долго смотрел ему вслед.
– Завтра нас ждёт взятие Турели, – сочла нужным сообщить Жанна. – Нужно морально подготовить солдат, дать им удвоенные пайки провианта, а потом выслушать мой план.
– Если он такой же блестящий, как сегодняшний, то я с удовольствием выслушаю его хоть сейчас! – Орлеанский ублюдок оттянул высокий латный горжет и почесал шею.
– В ратуше, сегодня вечером, – сказала Жанна. – До этого времени я займусь приготовлениями.
//Королевство Франция, осаждённый Орлеан, 7 мая 1429 года//
После ошеломительно малокровного взятия форта святого Августина в скором освобождении Орлеана не сомневалась даже последняя скептически настроенная блоха на пессимистичной по жизни собаке.
Народ ликовал, были извлечены последние запасы спиртного и на улицах до ночи праздновалась очередная победа Жанны.
А сегодня с утра, когда больные после вчерашнего горожане страдальчески ползают по своим домам, Жанна уже стояла на мосту с видом на Турель.
Укрепления были впечатляющими. Высокие каменные стены, потрёпанные непрерывным обстрелом из бомбард, происходившим с начала осады и до сегодняшнего дня. Били редко, но систематически и это давало свои плоды: часть северной стены Турели в феврале этого года была обвалена и англичане в спешке починили её с применением, фигурально выражаясь, говна и палок. И у Жанны был этап плана, в котором она использует этот участок.
Минут двадцать назад она вернулась с утренней молитвы, где с нею говорил Архангел Михаил, заверивший её, что сегодняшний день завершится успехом. А она и не сомневалась в этом.
– Начинаем! – прокричала Жанна.
Четыре плота, на каждом из которых были бочки с нефтью, были отправлены к Турели.
Вся сложность ситуации с Турелью была в том, что в этой крепости имелся отведённый барбакан, который предусмотрительные англичане усилили дополнительными укреплениями и оснастили тремя бомбардами.
Задачей Жанны было отрезать барбакан от основной части крепости, а затем захватить его.
И чтобы отрезать сообщение барбакана с крепостью нужны были эти плоты, управляемые отчаянными храбрецами, укрывшимися в деревянных кабинках.
Один из плотов быстро потерял управление, так как некий английский лучник сумел достать управляющего движением храбреца, но зато остальные три достигли пространства под мостом и бросили якоря, зацепив их за опоры.
Далее они подожгли ветошь, пропитанную селитрой и серой, а затем попрыгали в реку.
Англичане даже не успели ничего предпринять, как бочки с нефтью, заполненные наполовину, загорелись и зачадили смрадным жирным дымом.
Пламя взметнулось очень высоко, начав облизывать деревянные опоры моста. Солдаты противника лили вниз воду, но расположение плотов было для них не очень удачным да и нефть водой не потушить.
