– Знаю я людей, которые хотят что-то изменить, – произнёс мастер загадочно. – Даже до последнего идиота на заводе дошло, что так больше нельзя: нормы выработки неуклонно растут, зарплата как никогда стабильна, конца и края этому не видно. Я уже половину оклада отдаю на съём жилья. А ты сам где живёшь?
– Живу на окраине трущоб, близ Ненвиля, тут, недалеко, – ответил Арким. – Так что за ребята и как с этим могу быть связан я?
Арким действительно снял жильё на окраине трущоб, куда поселил Жанну и Флорентину. Они были недовольны ухудшением быта, но так было надо для дела. Никто не станет связываться с «рабочим», проживающим в неплохого уровня отеле.
– Ребята непростые, а ты пока никак не связан, – усмехнулся Андре, а затем придвинулся поближе к уху боевой платформы. – Социалисты.
Произнёс он это очень тихо, после чего опасливо огляделся по сторонам.
– О-о-о… Социалисты… – тихо выдохнул Арким, а затем усмехнулся. – Как всегда будут много говорить и мало делать?
– Эти больше не будут болтать без толку, – покачал головой Андре, которому не понравилась такая оценка. – Всем понятно, что если кончать текущее беззаконие, то только в самом его сердце – в Париже.
Он вновь замолк и опасливо огляделся.
– Да не переживай, в ближайших ста метрах нет никаких слухачей, – махнул рукой Арким. – Знаешь какое дело… С социалистами мне не по пути, точнее по пути, но не с теми, которые могут вылезти в настоящий момент. Вот какие у них декларируются изменения? Небось, облегчить ярмо рабочим, ограничить власть капитала, ввести восьмичасовой рабочий день и так далее?
– Девятичасовой, – поправил его мастер Андре. – Но да, в основном это.
– История показывает, что капитал рано или поздно вернёт свою власть, – хмыкнул Арким. – И ограничения отменит, причём по мановению руки. Кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому все эти полумеры дерьма собачьего не стоят.
– А у тебя, конечно же, есть идеи получше? – скептически усмехнулся мастер.
– Нашёл я тут одну интересную книжечку… – произнёс Арким. – Могу принести, если есть интерес.
– Она, надеюсь, не в перечне запрещённых? – Андре всё так же огляделся вокруг. – А то мне не улыбается на каторгу в Гвинею уплывать…
– Не запрещена, – ответил Арким и вытряхнул прогоревший табачный пепел. – И прекрати оглядываться, ты так вызываешь больше подозрений. В следующее воскресенье встретимся у триумфальной арки, а оттуда прогуляемся кое-куда.
//Французская империя, г. Париж, триумфальная арка, 24 июня 1860 года//
– Заходи, – Арким отпёр дверь и пропустил мастера в небольшую комнатку в доходном доме. – Устраивайся вон там и бери книгу.
Мастер опасливо осмотрелся в комнате, опасаясь жандармской засады, но в душе он понимал, что будь у Аркима желание схватить его, ему бы не понадобилась помощь жандармов или кого-либо.
– Это что? – мастер взял в руки толстый том. – «Капитал»?
– Читай и всё сам поймёшь, – махнул рукой Арким. – Книжка пока что никому не известная, но стоит жандармерии или Сюрте[15] узнать о её содержании, как они тут же начнут активные чистки в трущобах и по всему городу.
Андре погрузился в чтение, а Арким в это время сканировал окружающее пространство. Никого подозрительного вокруг доходного дома не шаталось.
– Я много чего не понимаю… – признался мастер спустя полчаса. – Кто это такой – Карл Маркс?
– Давно мёртвый человек, зверски убитый в Нью-Йорке, – ответил Арким. – Но труд его сохранился и я собираюсь распространить его в как можно большем масштабе. Он поможет нам организовать борьбу за светлое будущее. Даже если от нас избавятся текущие власти, труд не исчезнет и позволит будущим поколениям побороть это гнетущее дерьмо. Так или иначе.
– Это крайне опасная книга, – произнёс Андре. – Но её должен увидеть Вик… Её должны увидеть правильные люди.
– Бери этот экземпляр, – разрешил Арким. – Только постарайся не попадаться жандармам, иначе тебе конец. Пойдём, доведу тебя до дома.
Они покинули арендуемую Жанной комнату и направились обратно в трущобы.
Мастер Андре уже понимал, что Арким не так прост, как кажется.
– Особо не отсвечивай и не показывай книгу никому, – придержал Арким мастера у двери его съёмной хибары и вручил ему две купюры по пятьдесят франков. – Вот тебе денежки в качестве спонсорской помощи. Можешь уйти с завода. В следующем месяце, если будешь достаточно осторожен, передам ещё одну сотню. Занимайся правильным делом, если не передумал. Передумал – говори сейчас.
– Я не передумал и не передумаю никогда, – твёрдо ответил мастер. – Уйду с завода и полностью посвящу себя правильному делу. Познакомься, это моя жена, Анжелика.
– Здравствуйте, – кивнул Арким усталой замызганной женщине с руками прачки, вышедшей из хибары. – Меня зовут Аркимом Эспадой, я коллега вашего мужа.
– Здравствуйте, – прошепелявила женщина и поклонилась.
– Зайдёшь? – предложил мастер.
– Нет, у меня очень много дел в городе, – ответил Арким. – В следующий раз встречаемся там же.
Далее он направился в свою халупу, где его ждали Жанна и Флорентина.
– Что читаешь? – увидел Арким в руках Жанны толстую книжку.
– Капитал, – ответила та. – Вообще ничего не понятно.
– Это нормально при первом чтении, – улыбнулся Арким. – Но тебе такие труды скорее вредны, чем полезны. Я же нашёл для тебя хорошие книги про тактику средневековых сражений…
– Там всё и так понятно, – махнула рукой Жанна. – А тут непонятно, значит, интересно.
– Ну, как знаешь… – вздохнул Арким. – Эх, тяжело ж тебе будет с такими знаниями в своём родном мире…
– Почему? – не поняла девочка.
– Потому что ты не сможешь там ничего изменить, – ответил Арким.
//Французская империя, г. Париж, триумфаль ная арка, 1 июля 1860 года//
– Мы не договаривались о левых… – Арким увидел группу людей, пришедших с бывшим мастером Андре. – О, здравствуйте.
Виктор Гюго, именно этот человек стоял на пороге этой съёмной квартиры и изучающе смотрел на Аркима.
– Здравствуйте, господин Эспада, – поздоровался с ним Гюго. – Мы пройдём?
Всего их было четверо: Андре, Гюго, а также два прилично одетых мужчины, личностей которых Арким не знал.
– Это Луи Шарль Делеклюз, – представил Андре примерно сорокалетнего мужчину с пышной бородой. – Это – Виктор Гюго, ты мог слышать о нём…
– Приятно познакомиться, – пожал им руки Арким.
– А это Луи Эжен Варлен, – Андре представил обладающего мощной бородой без усов молодого мужчину в строгом костюме.
Они расселись в гостиной, где Арким положил на журнальный столик три тома Капитала.
– Труд небесталанный, – произнёс Виктор Гюго. – Только несколько расходится с моими взглядами. Я вижу революцию не так.
– Это не моя проблема, а ваша, – ответил Арким. – Любые альтернативные способы смены власти ведут к тому, что капитал вновь вернёт себе власть и всё скатится обратно к текущему положению или даже к худшему.
– Кто вы такой? – задал самый главный вопрос Гюго.
– Я просто рабочий, – пожал плечами Арким. – Батрачил некоторое время в колониях, скопил денег и приехал сюда.
– Зачем? – спросил уже Андре.
Видимо, присутствие старших товарищей придало ему уверенности.
– Чтобы попытаться что-то изменить, – честно ответил Арким. – Вы не были в колониях. Здесь дела обстоят даже чуть лучше.
– Хорошо, что вы предлагаете? – спросил Гюго.
– Я ничего не предлагаю, – улыбнулся Арким. – Вас вообще здесь быть не должно, мы с Андре об этом не договаривались и вы могли привести за собой хвост.
– «Хвост»? – не понял Эжен Варлен.
– Жандармы имеют свойство отслеживать подозрительных личностей, – пояснил Арким. – И вешают «хвост» из скрытных наблюдателей. Вы же шли напрямик, не пытаясь запутать возможных наблюдателей?
Судя по недоуменным лицам, никто о таком даже не думал.
