– Нет, – качаю головой, – скорее всего, нет, но я еще не думал об этом.

– Подожди, ты затащил ее в постель и украл их?

– Нет, и не собираюсь, – отвечаю серьезно, нахмурившись.

– Страшненькая? – кривится Мэтт.

– Нет, – делаю еще затяжку.

– Хм, покажешь?

– Боже, ты говоришь про нее, как про экспонат. – Достаю телефон и открываю фотографии. Показываю фотографию, что сделал раньше. – Вот. – Протягиваю ему телефон. – Может, видел раньше? Не понимаю, откуда взялась и что ей надо в нашем доме.

– Ууу, черт, красивая. А я прав, что она сексуальная и игривая. – Качает головой из стороны в сторону. – Нет, я не знаю такую. А что она что-то скрывает?

– Похоже на то.

– Еще и загадочная. Райт, ты точно не имеешь на нее виды?

– Нет, – усмехаюсь.

– Познакомишь меня с ней? – заглядывает в глазах, а я улавливаю озорной блеск.

– Она няня и работает у нас. Не думаю, что Лесли будет в восторге от того, что она будет заниматься тобой, а не ребенком.

– Ну, у нее же бывают выходные. Она же уходит когда-то домой. – Молчу в ответ. – Нет?

– Она живет у нас, – выкидываю окурок в урну, – и работает двадцать четыре часа в сутки. Пошли на занятия, – направляюсь в сторону кампуса.

– Хочешь сказать, что с тобой под одной крышей спит такая красотка, – догоняет меня, – а ты ни разу не захотел раздвинуть ей ножки? – в памяти прошлая ночь и дрожащее невинное тело. Хотел ли я ее. Возможно. Но не потому, что это она. А потому, что давно не было секса. Всё же надо встретиться с Карри. Не хочу думать про Белоснежку. И этих ее котов.

– Нет. И давай закончим разговор. Не хочу ее обсуждать.

– Но я всё равно хочу познакомиться с этой девушкой.

– Думаешь, я не знаю, на кого она похожа?

– И что? Может, это мой типаж девушек.

– А если вдруг вернется Ракушка, тогда что будешь делать?

– Скажи хоть, как ее зовут?

– Эвон.

– Эвон? Это как Эйвон? Косметика?

– Я не знаю. Всё, отстань от меня с ней, – повышаю голос, показывая, что разговор окончен.

– Я только не пойму, как у тебя оказались ее бикини, если ты от нее шарахаешься? – как бы, между прочим, спрашивает он.

– Она разбрасывает свои вещи на моей территории. Я решил ее проучить, – также, между прочим, кидаю в ответ.

Как угораздило забыть про трусики с утра?! Доигралась. Шумно выдыхаю, сдерживая злость. Да. Да. Да. Сделала это специально. Хотела, чтобы увидел. Подумаешь, повозмущался бы немного. Но все обернулось совсем по-другому. Он снова ответил безумным поступком. Переиграл и сделал что-то срывающее крышу. Разместить мои трусики на аукционе. Да ещё и пригрозить опубликовать мою фотографию, если полезу к нему искать их. А ведь так заманчиво было бы проникнуть в его комнату и осмотреть ее.

В обед уложила Джейка спать, накормила Мануэля и, убрав на кухне, направилась к лестнице, чтобы спуститься вниз. В подвал. В пещеру этого придурка. Пусть не сделаю ничего в ответ, но найду какой-то компромат. Стучу на всякий случай. Вдруг он тихо вернулся домой, а я не заметила. Но мне никто не отвечает. Нажимаю ручку двери и заглядываю в комнату. Никого. Всё достаточно просто, ничего лишнего. Одновременно относительный порядок. Нет разбросанной одежды и вещей. Ещё раз разглядываю фотографии на стене. Вспоминаю случай из детства, когда гуляли с мамой в парке, а я каталась на велосипеде.

Тропинка узкая. Я ехала на небольшой скорости. Под колеса неожиданно выскочила небольшая собачка. Я вывернула руль вправо, чтобы ее объехать и не заметила мальчика, который ехал на велосипеде с другой стороны. Естественно мы столкнулись и я упала. На плече до сих пор есть небольшой шрам, как напоминание о том падении. Мальчик же сделал вид, что я виновата сама и даже не извинился. Мама так перепугалась пореза, что меня завезла в госпиталь, где наложили пару швов.

Выдыхаю. Не могу находиться в этой комнате. Везде чувствую, что Райт будто наблюдает за мной. Пытается пробраться через все мои двери и найти самое болезненное место. Капать туда медленно яд, заставляя корчиться от боли и истязать душу.

Райт относился так ко всем. Он относился так к себе. Он сам себя загонял в клетку, прутьями которой были его предрассудки и страхи. Пока не переборешь их, не вырвешься на свободу. Но зачем это делать человеку, который одел на глаза повязку и живет в своем мраке. Сняв ее, он встретится с совершенно другим миром и ощущениями и, возможно, даже не будет готов к этому. Еще раз окидываю его комнату и ухожу оттуда, ничего не тронув. Не пойду у него на поводу. Обязательно отвечу ему, но не сейчас. Не так, как он ждет.

Выхожу из комнаты, оставляя всё, как было раньше и, закрыв дверь, поднимаюсь наверх, чтобы проверить Джейка. Мальчик уже не спит и, зайдя к нему, предлагаю переодеться. Пока он крутиться в кровати думаю, чем бы занять его сегодня.

Открываю многочисленный шкаф с игрушками. Не мешало сделать тут ревизию и выкинуть лишнее. Копаюсь в коробке и замечаю микрофон-караоке. В него даже вставлена флэшка.

– Джейк, ты поешь в микрофон? – разворачиваюсь к мальчику.

– О, давай, – подрывается с кровати ко мне в одних трусиках, так и не одевшись.

Нажимаю кнопку включения и следом “плэй”. Микрофон моргает несколько раз диодом. Из динамиков начинает звучать что-то активно-динамичное. “Offspring”? Черт, сколько лет этим песням и кто их записывал?! Джейк смешно крутит попой и понимаю, что он знает эту музыку. Чертята в глазах пляшут вместе с нами. Я тоже откуда-то знаю эту песню и начинаю подпевать. У Джейка получается подпевать, повторяя отдельные слова. Но танцевать определенно ему нравится. Двигаюсь в такт музыке и на припеве опускаюсь на колени, крутя распущенными волосами, как сумасшедший рокер.

Надеюсь, мы не мешаем Мануэлю. Потому что нам чертовски весело.

Еще смешнее от слов в песне “С этими детьми не всё в порядке…”. О да, сейчас определенно с нами не всё в порядке, но это круто. В проигрыш кладу микрофон на пол и имитирую игру на гитаре. Не знаю, кому веселее, но малыш явно доволен.

Переключаем дальше, он и это знает. Берет в микрофон, подпевая Бритни Спирс. Далее что-то, что я называю ритмично-динамичное. Джейк поет в микрофон, а я подтанцовываю, плавно двигаясь. Музыка, проникая в меня, обволакивает внутри. По ходу дела помогаю Джейку одеться и убираю игрушки.

Песня сменяется песней, пока не слышу стук сзади и не замечаю удивленную Лесли.

– Мам, мы тут песни поем с Эвон.

– Мне кажется, я слышала вас даже на улице. Пойдёмте есть, все уже вернулись домой.

Интересно, Райт тоже нас слышал? И что вообще с моими трусиками?

Возвращаюсь домой с занятий. Ни машины отца, ни Лесли нет, значит их еще нет. Мэтта отфутболил, спешить их знакомить не стал. Знаю, потом он будет давить, просить оставить ее в покое. А я не мог.

Не хотел терять возможность издеваться над ней, когда было хреново. Когда внутри все рвалось и горело. Мне даже не хотелось называть ее по имени. Та кличка, будто специально родилась в голове. Чтобы разграничить нас. Не привязываться и жалеть. Она просто никто. Не хочу, чтобы этот человек как-то на меня влиял. Пытался изменить. Переписывал мои мысли.

Прохожу в дом. Она и Мэтт сделали сегодня мой день и настроение. Не хотелось никого мысленно убить и придушить. В гостиной слышу наверху какую-то музыку и пение. Похоже на микрофон. Хм. Я вообще не помню, чтобы кто-то в доме пел. Как-то Джейку подарили игрушечный микрофон, он немного побаловался им, но никто не поддержал и он забросил это. Я петь любил. Но радоваться и веселиться желание давно пропало.

Интерес берет верх и я, бросив рюкзак возле лестницы, поднимаюсь вверх. Музыка становится громче, а я отчетливо слышу еще и девичий голос. Белоснежка? Подхожу к двери детской и приоткрываю дверь, заглядывая. Девушка стоит ко мне спиной и не замечает. Плавно двигается в такт музыке, подпевая. Джейк напротив дурачится на полу, пританцовывая. Ухмыляюсь.