Открываю кабинку душа и, взяв наугад полотенце, начинаю вытираться. И только открыв глаза, понимаю, что это не мое. Улыбаюсь сам себе, вытираюсь им и бросаю мокрое полотенце на корзину с грязным бельем. Беру своё, сухое, и, оборачиваю вокруг бедер. Дьявол. Снова замечаю ее вещи на полке и срываюсь. Сгребаю все ее барахло и выкидываю в мусорку. Если ей надо, пусть хранит у себя в комнате. Подхожу к лестнице и останавливаюсь. Что-то подталкивает сейчас подняться наверх и поставить ее на место. Но не делаю этого. Не иду на поводу эмоций. Лучше утром.

Спускаюсь на пару ступеней и слышу шум наверху. Кто-то выходит и тихо спускается по лестнице. Шаги неуверенные. И это ни отец, и ни Лесли. Это она. Кривлюсь в зловещей улыбке и, развернувшись, поднимаюсь на пару ступеней назад. Становлюсь в тень, чтобы не заметила меня.

Сегодня хочу последить за ней и узнать, что скрывает. Почему вчера пряталась? На улице ночь, в доме темно, но очертания видны в уличном освещении. Проходит мимо меня и направляется в ванну. Спокойно открывает дверь, включает свет и замирает. Вероятно, заметила, что ее вещей там теперь нет. Не могу не доставить себе удовольствие поиздеваться и поставить на место, раз уж попалась мне на пути. Тихо ступаю по паркету и проникаю в приоткрытую дверь. Как и думал, стоит с озадаченным видом и смотрит на полку. Прикрываю за собой дверь и защелкиваю на замок.

Дергается и ахает от неожиданности. Делаю несколько быстрых шагов и сокращаю расстояние между нами.

– Что твои вещи делают в моей ванной? – произношу, отделяя слова друг от друга, и приближаюсь нависая. Улавливаю, как часто дышит от неожиданности.

– Лесли, сказала, что я могу принимать душ там, – оправдывается. По правде только пытается. Потому что говорит неуверенно.

– Нет, не можешь. Иди к Лесли и принимай душ с ней. Она тут не хозяйка устанавливать правила, – отрезвляю словами глядя в глаза. Одним взглядом показываю, кто здесь устанавливает правила.

– Где мои вещи? – вскидывает подбородок, делая вид, что ее это не задело. Только частое дыхание говорит об обратном. Волнуется, когда я рядом. Тем более в таком виде.

– Там, где и должны быть. В мусорке, – киваю в сторону.

– Придурок, – дерзит в ответ. Сжимаю губы и иду на нее. Девушка отступает, пока не упирается в стену.

– Что ты сказала? – упираюсь руками в прохладный кафель, возле ее головы. Прижимая телом, чтобы не могла и шага сделать. Позвать на помощь. Убежать. Главное, чтобы начала путаться в мыслях. – Ты тут прислуга. Никто. Поэтому будь незаметна. И вещички свои храни у себя.

– У меня всего-то шампунь и зубная щетка.

– Хочешь сказать, что прокладки и тампоны в шкафчике это моё? – опускает глаза и краснеет. – Надеюсь всё понятно? Тебе же нужна эта работа. – Кивает в ответ.

– Не ты нанимал меня на работу, ни тебе увольнять, – решается поднять глаза и ответить.

– Не мне увольнять? – Смеюсь ей в лицо. – Девочка, ты что-то перепутала, но я тебе покажу, что к чему. Ты сама захочешь отсюда сбежать и уволиться.

– И что ты такого сделаешь? – смелее смотрит в глаза, пытаясь противостоять. Но уже показала свою слабость прошлой ночью.

Вижу решительность, но чувствую, что это показательное. Стоит нащупать тонкое место, и оно порвется. Наклоняюсь к ней. Совсем близко. Застываю в паре сантиметров от нее. Приоткрываю губы, она следом неосознанно делает тоже самое. Часто дышит, вспоминая ночь. Знаю, что хочет еще. Получить, возможно, второй раз в жизни настоящий поцелуй.

– Сделаю твою жизнь в этом доме невыносимой, – шепчу и, оттолкнувшись от стенки, иду в сторону двери. Оборачиваюсь в дверях, открывая замок. Вижу, как наворачиваются слёзы в беспомощных глазах, и оставляю одну, чтобы не видеть этого и не разрешить ей вызвать во мне жалость.

Внутри снова приятное удовлетворение от того, что могу на ком-то отыграться. Кого-то мучать и доводить, спускать всех драконов, что распаляют душу.

Быстро закрываюсь, как только остаюсь одна. Руки до сих пор подрагивают от неожиданной встречи. Будто специально ждал. Шумно глотаю, раздеваясь. Почему боюсь и всё равно делаю, чтобы задеть. Разозлить. Плохо было то, что не могла достойно ответить. Подавлял своим напором и внутренней уверенностью. Как бы не пыталась противостоять, но потерять работу и вправду могла в два счета.

Идиот. Сбросил все мои вещи в мусорку. Хотя они на самом деле не мешают. Райт просто снова цепляется. Как кот, на чью территорию, зашел соперник. Даже полотенце взял мое специально и вытерся им и бросил в стирку. Придется вытираться мокрым. Ничего другого всё равно тут нет.

Захожу в душевую кабинку, закрывая за собой дверь. Настраиваю воду и становлюсь под теплые, даже горячие струи воды. Стекло мгновенно запотевает, и я погружаюсь в приятную парность. Расслабляюсь, понимая, что в этой суматохе забыла взять свой шампунь. Оглядываю кабинку и над головой замечаю какую-то бутылочку. Достаю и, открыв крышечку, вдыхаю аромат. Такой же дерзкий и уверенный, как и его хозяин.

Дьявол. Хорошо, что я не привередливая и могу спокойно помыться мужским шампунем. Выдавливаю немного на руку, быстро мою голову и этой же пеной тело. Кабинку заполняет аромат. Прикрываю глаза, представляя парня той ночью. В одних спортивных штанах, без чертовой майки. Между ног начинает ныть. Быстро смываю остатки шампуня, выключаю воду. Скорее уйти отсюда.

Протягиваю руку и снимаю с крючка немного влажное полотенце после парня. Рука утопает в мягкой, пушистой ткани. Подношу к себе и улавливаю его запах. В животе снова вибрируют какие-то колокольчики. Трясу головой, прогоняя наваждение. Промакиваю полотенцем тело и волосы. Оборачиваю вокруг головы и выхожу из кабинки.

Одевшись, стираю свои трусики. Как-то неудобно, чтобы они валялись с его грязным бельем. Замечаю в углу сушилку и, аккуратно встряхнув, развешиваю своих котиков на палочке. Знаю, что его это жутко разлит. И пусть. Я же сказала, что меня нанял не он. И Лесли разрешила пользоваться и ванной, и душем.

Собрав все свои вещи, отнесла в комнату. От греха подальше.

***

С утра чуяла и была готова к новой вспышке. Если Лесли вдруг спросит, скажу, что я просто постирала и повесила аккуратно свое белье. Мне же надо где-то сушиться.

Замечаю в проходе, как поднимается из своей берлоги и, проходя по коридору, взъерошенный как медведь, после сна минует столовую и направляется в ванную.

Ага, теперь ждём грозный рык гризли, что опять в его берлоге кто-то похозяйничал. Поглядываю на часы. И, если раньше моя уверенность ликовала, то теперь началась паника. Ведь он мог сделать, что угодно. В том числе и выставить их на всеобщее обозрение за завтраком.

Слышу стук двери и сжимаюсь. О, Мадонна. Выдыхаю и делаю безразличный вид. Парень проходит и садится во главе стола напротив отца.

– О, сегодня запеканка? – отрезает кусок, запивая кофе. – Вкусно. Лесли, твоя? – вижу замешательство Лесли.

– Да, спасибо Райт. – Не смотрю на него, но чувствую взгляд. Поджигает и издевается. А почему собственно он такой весёлый и даже доброжелателен. Это настораживает. Боковым зрением поглядываю на него, и встречаемся глазами. Внешне равнодушен ко мне. Но потемневшая радужная оболочка до цвета асфальта с искринкой в зрачках выдают его мысли. Подмигивает, сдерживая улыбку. Ох, черт.

– Простите, я кое-что забыла, – вскакиваю, не дожидаясь ответа.

Быстро прохожу в ванну и осматриваю ее. Его улыбочка была неспроста. Да и он провел слишком много времени в ванной. Первый делом проверяю сушилку – их нет. Трусиков нет. Следом проверяю мусорное ведро – тоже нет. Корзина для грязного белья?! Пришлось покопаться в его майках, но ничего своего там тоже не нашла. Он что их забрал? Извращенец!

Поджимаю губы и возвращаюсь. Все уже позавтракали. Лесли убирает стол, Джейк смотрит мультфильм. Кевина не видно, вероятно уже ушел на работу. Взгляд Райта тоже прикован к телевизору. Облокотившись, делает не спеша глоток кофе с молоком из чашки. Сажусь за стол, чтобы доесть запеканку. Бросаю взгляд на Лесли, чтобы убедиться, что она не смотрит на нас. И перевожу глаза на парня.