– Опять! – вскрикнула она. – Это происходит опять! Эдвард!

Эдвард выронил ложку на стол и посмотрел на мать. В его взгляде нельзя было ничего прочитать.

– Он держал ложку двумя пальцами! Он держал ее двумя пальцами! Смотрите! – София умоляюще посмотрела на Каза и Тима.

Кристина тихо отодвинулась от брата и кричащей матери, испуганно посмотрев на них. И тут Эдвард засмеялся. Он хихикал тоненьким голосом, неотрывно смотря на мать. Потом поднял ложку со стола двумя пальцами и снова уронил ее. Снова поднял и снова уронил. Его смех не прекращался. София ахнула, отпустив руку сына и зажала себе рот рукой. Эдвард смеялся, поднимал и ронял ложку.

Карел резко поднялся из-за стола и его стул со скрипом отъехал назад.

– Достаточно. Эдвард, марш в свою комнату!

Не сказать, чтобы на Эдварда сильно подействовал приказ отца, так что Карелу пришлось подойти к сыну и вытащить его за шкирку из-за стола.

– Хватит кривляться, – рявкнул Карел, а потом ухватил Эдварда за руку и силой увел из гостиной.

Эдвард так и продолжал смеяться, так что Тим слышал медленно стихающие хихиканье, пока то не утонуло в тишине.

– Это ужасно, – тихо прошептала София, а потом вскочила из-за стола и бросилась следом за мужем и сыном.

Как только мать ушла, Кристина сползла со стула, посмотрела на Тима и Каза и приложила палец к губам:

– Т-с-с-с.

А потом убежала из комнаты. Тим поднялся из-за стола.

– Нам надо бежать следом? – уточнил Каз у Тима.

– Конечно, – рявкнул Тим. – Или ты будешь жрать, пока у тебя тыква из ушей не полезет? – поднял он бровь.

– Тыква закончилась…

– Идиот, – бросил Тим. – Думаю, нам нужна комната Эдварда, – предположил он, а потом побежал наверх.

Тим поднялся на второй этаж и окликнул Каза, но тот не ответил. Видимо, напарник остался внизу. Тим буркнул кое-что нецензурное, а потом оглянулся в поисках бабочек. Их не было. Тим сначала подумал, что их убрали, но затем осознал, что он находится в другом крыле. Нужно было вернуться и подняться по правильной лестнице, но вместо этого Тим тихо пошел вперед по коридору. Комнаты, что располагались по обе стороны, были опять заперты. Заперты, заперты, заперты… Тим чуть не провалился внутрь, когда одна из дверей внезапно поддалась и открылась.

Комната оказалась детской. На кровати сидела Кристина, а у нее на коленях была открыта книжка с рисунками. Она подняла взгляд на Тима и снова приложила палец к губам.

– Папа отлупит Эдварда ремнем, – сообщила Кристина. – Эдвард плохо себя вел за столом.

Тим поежился.

– А с тобой бывает так, что ты плохо себя ведешь? – спросил он.

– Я стараюсь так не делать, – ответила Кристина. – Я давно не вела себя плохо.

Кристина листала страницы книжки, не рассматривая их.

– В Эдварде правда живет дьявол? – спросила она.

– А как ты сама думаешь? – поинтересовался Тим, доходя до Кристины и садясь на краешек ее кровати.

– Эдвард иногда злой, – ответила Кристина, не поднимая взгляд на Тима. – Но мне нельзя про это говорить.

– Со мной можно, – заверил Кристину Тим. – Я не буду пересказывать наш разговор твоим родителям, но мне нужно знать ответы, чтобы разобраться, правда ли Эдварду нужна помощь экзорцистов. Что он делает, когда злой?

– Бьет меня, – сказала Кристина. – Ломает мои игрушки. Я не играю с ним, когда он злой.

– Когда такое случилось первый раз?

Кристина пожала плечами.

– Не помню, – ответила она.

Тим постарался улыбнуться Кристине ободряюще. Он рассудил, что вряд ли бы она успела забыть, если бы брат впервые поступил так неделю назад. В целом, Тим бы уже даже согласился с Казом, что дело тут вовсе не в мистике, если бы не пугающие поведение отражения. Факты говорили одно, а знаки совсем другое.

– Понятно. Ты очень помогла мне. И последний вопрос. Скажи, тебе не страшно спать так далеко от других спален?

На губах Кристины появилась застенчивая улыбка, как будто Тим разгадал какой-то ее, не самый страшный, секрет.

– Нет, – ответила она, и добавила: – Самое страшное происходит не во сне.

Глава

6

Тим убежал не по той лестнице, пока Каз вылезал из-за стола. Каз не был настолько медлительным, чтобы его не догнать, но не видел причин носиться по чужому дому. Он хотел окликнуть Тима, но потом передумал. Пусть побегает, если не хочет ждать.

Комната Эдварда находилась в том же крыле, что и комната Каза, только двумя этажами ниже. Тим же побежал в свое крыло. Каз усмехнулся на это и пошел по правильной лестнице наверх.

Коридор все еще был облеплен бабочками, и Каз невольно вспомнил размазанную по бумаге тварь. В конце коридора, где располагалась комната Эдварда, был шум. Кто-то вскрикнул, затем Каз услышал неразборчивый баритон Карела и отчетливый крик Софии:

– Это не мой Эдвард!

Что-то с грохотом упало, и Каз поспешил на шум. Первое, что Каз увидел, открыв дверь комнаты Эдварда, был он сам. Каз отражался в огромном зеркале на двери шкафа-купе. Когда он был здесь впервые, шкаф был закрыт и отражение не бросалось в глаза при входе. Сейчас же дверца была отодвинута. Рядом стоял отец семейства, держа в руках сложенный ремень. Сам Эдвард забился в угол, между стеной и кроватью.

– Что здесь происходит? – спросил Каз.

– Убирайтесь! – зло бросил Карел.

С ним Каз разговаривать не хотел, поэтому обратился к Софии.

– Пани Горакова, – Каз постарался вложить в голос всю свою убедительность. – Это именно тот момент, когда нам нужно посмотреть на вашего сына.

– Вам тут не на что смотреть, – вмешался Карел. – Уйдите. Вас не касаются наши методы воспитания.

София подошла к мужу и вцепилась в рукав его рубашки.

– Карел, послушай, пожалуйста, что говорит Казимир.

Карел резко дернул рукой, будто стряхивая Софию.

– Я и так знаю, что он говорит. Все это чушь и шарлатанство.

София судорожно вздохнула, а потом, будто с опаской, снова взяла мужа за руку.

– Карел, пожалуйста, только один раз. Давай оставим их, милый? Один раз и потом… Если это не поможет, то ты всегда сможешь… Ты же знаешь, что мы всегда слушаемся тебя.

Карел задумчиво перевел взгляд с Софии на Казимира, потом на сына. Он постоял так с полминуты, будто раздумывая о чем-то. Потом пожал плечами.

– Один раз и вы, – он кивнул Казу, – больше не смеете вмешиваться. Иначе я вышвырну вас из этого дома быстрее, чем София успеет вступиться за вас.

На этом Карел крепко взял Софию под локоть и вывел из комнаты. Каз проводил их взглядом, а затем повернулся к Эдварду.

– Эй, вылезай, – позвал он.

Эдвард посмотрел на него, а потом встал и перелез через свою кровать и сел на край, со стороны Каза. Каз вздохнул и присел рядом.

– Как дела? – спросил он.

Эдвард промолчал. Каз не знал, что говорят в таких случаях.

– Я тут видел твою сестру, – рассказал он.

– Кристина, – отозвался Эдвард.

– Да. И вашу собаку.

– Бобо?

– Да, кажется… смешное имя. Кто его придумал? – спросил Каз, но Эдвард промолчал.

Возникла пауза.

– В общем, кто бы ни придумал, менять уже поздно, – подытожил он. – Крис рассказала мне, что твой отец ругается, когда Бобо копает газон.

При упоминании отца Эдвард вздрогнул, и Каз обругал себя. Нашел, что говорить.

– Знаешь, – решился Каз, – когда мы с напарником уедем, я кого-нибудь вызову сюда. Ну, социальную службу. Чтобы они вас забрали. Я думаю, вам с Кристиной не нравится здесь, правда? Придут специальные дяди и тети и разберутся во всем. В общем, вас никто не даст обижать больше, понимаешь?

– А когда вы уедете? – Эдвард посмотрел на Каза.

– Ну… очень скоро, – сказал Каз. – Не знаю, как решит Тим, но…

Эдвард вдруг порывисто обнял Каза, крепко схватившись пальцами на его свитер.

– Не уезжайте, – попросил он, зажмурившись и уткнувшись в плечо Каза.

– Ладно, хорошо, – растерялся Каз. – Не уедем. Позвоним отсюда, договорились?

Каз аккуратно высвободил одну руку и погладил Эдварда по волосам.