— Мистер Скабиор, — Гарри сказал это на редкость ядовито. Гермиона чуть нахмурилась. Мистер Скабиор. Ну да, так его и следовало называть, пока правда не всплыла на поверхность. Она сглотнула. Скоро. Но “мистер Скабиор” звучало просто ужасно, на ее вкус. МакНейр, как-то получше. — Надеюсь, в Азкабане вам понравится гораздо больше, — хмыкнул Поттер. Гермиона почувствовала, как по спине прокатилась капля холодного пота. Она знала, что Гарри шутит, что он поддерживает легенду, но в груди все равно противно потянуло, а сердце пустилось в пляс. Точнее — пляску святого Витта.
Двери открылись. Поттер пошел первым, за ним последовали авроры, потянули за собой егеря. Крейг еще успел бросить Гермионе косой насмешливый взгляд и подмигнуть. Мерлин! Сколько раз она представляла себе суд. И вот оно началось! Грейнджер замкнула процессию, выходя на поле бюрократической битвы, с замирающим сердцем. Они смогут!
Герми решила не смотреть, как Скабиора будут сажать на то самое железное кресло, на котором пять лет назад она видела десятки сторонников Волдеморта. И где теперь сидел ее оборотень. Цепи щелкнули в гулкой тишине. Сердце пропустило удар. Она запнулась, сильнее впилась ногтями в кожаный переплет папки, и прошла на свое место, на скамью стороны защиты. Герми была тут совсем одна.
Ее скамья оказалась ближе всего к железному креслу для подсудимого, все остальные сидели в амфитеатре. Гермиона огляделась. Не полный состав, спасибо Мерлин! Несколько членов Визенгамота, конечно, присутствовали. Она пробежалась взглядом по людям в сливовых мантиях и забавных головных уборах… Двенадцать! Это хотя бы не пятьдесят. И Министра, конечно, нет. Все-таки время им выпало весьма удачное: половина Министерства Магии на летних каникулах, половина затянута в дело Болденхейта. Никто не захотел тратить свой день на мелкое разбирательство с еще одним егерем, наверняка, и эти присутствуют исключительно по жеребьевке. Гермиона немного выдохнула. Пока не нашла взглядом Робардса. Он сидел рядом с Огденом и с Гарри, смотрел на Скабиора очень пристально. Гермиона недовольно поджала губы: так и не смогла выведать у егеря подробности их разговора. Занервничала еще сильнее. Будет ли Робардс чинить препятствия защите?
За главной трибуной стоял седовласый и представительный Тиберий Огден. На вид ему было около семидесяти лет, но многие волшебники выглядели гораздо моложе своей сотни, возможно, Огнден тоже уже перевалил за целый век. Он хмурился, глядя в левитирующий прямо перед его носом пергамент, что-то беззвучно шептал, покачивая головой в седых кудрях. Потом поднял взгляд и перевел его на Скабиора. Гермиона тоже решилась.
Тот расслабленно сидел на жестком металле стула. Руки, скованные волшебными цепями, покоились на подлокотниках. На Гермиону он не смотрел, зато с интересом глазел на присутствующих здесь членов Визенгамота. Кривая ухмылка становилась все шире по мере того, как он узнавал этих волшебников. Как Крейг и предполагал: здесь присутствовали те, кого он неоднократно встречал в Министерстве в период его егерства. Вот, например, эта дамочка, которая сейчас глядит на него с таким отвращением, принимала грязнокровок и выписывала чеки, которые обналичивались у другой дамочки, что сидела чуть справа. Они его, конечно, узнали тоже. Одна отвела взгляд испуганно, а вторая вот нет. Та, которая не отвела, как-то пыталась предложить ему прогуляться до Аппарационной площадки вместе. Как они с парнями узнали потом, у министерских работниц появилось что-то вроде соревнования — трахни дикаря. Оборванные егери оказались для скучающих бюрократок настоящей диковинкой, многие из них отчаянно флиртовали. В основном, конечно, со Скабиором. Он ей тогда вежливо отказал, однако, судя по кровожадному взгляду, дамочка собиралась отплатить сполна. Хреново.
Остальных всех он тоже видел. А вот членов Визенгамота сегодня узрел впервые. Глава Визенгамота был ему знаком только по фамилии — Огден. Но, насколько Скабиор помнил текущий рынок огневиски Британии, “Огденским” сейчас управлял то ли его троюродный брат, то ли еще более дальний родственник. Короче, Тиберия прокатили мимо семейного бизнеса. Может даже и не зря, получился Верховный чародей Визенгамота, а не какой-то егерь. Но забавно все оборачивается, надо признать, хмыкнул про себя Скабиор.
Мордредовы яйца! И Робардс здесь, сидит рядом с Тиберием и Поттером. Вот теперь, пожалуй, он испугался по-настоящему. Один единственный вопрос. Один единственный ответ. И Гермиона никогда не захочет больше его знать. Судя по легкой усмешке, посланной ему Главным Аврором, они оба подумали об одном и том же. Дракклово дерьмо! Вопрос только в том, когда Робардс захочет достать этот свой туз из рукава. И захочет ли вообще. Плохо. Нацепив на лицо ироничное выражение, Скабиор еле заметно кивнул Гавейну в знак приветствия и перевел взгляд дальше, ни на ком особо не задерживаясь.
Лучший прогноз Гермионы сбылся — народу было мало. Двенадцать членов Визенгамота, Верховный чародей, его секретарь, еще человек семь из Министерства (включая тех двух дамочек), Робардс, два аврора за спиной, Поттер и… Гермиона. Он бросил косой взгляд на нее. Бледная, но решительная мисс Грейнджер сидела на самом краю лавки и сжимала в руках толстую папку, что лежала у нее на коленях. Глаза лихорадочно блестели. Тонкие губы сжались в ниточку. Она могла казаться испуганной, но Крейг знал: это лишь видимость. Бюрократический воин уже ступил на тропу войны, притащил целую кипу всяких документов и готовился начать выносить мозги присутствующим. За него.
Расскажи ему незадачливый провидец, что грязнокровка, которую он тащил на плече в Малфой-мэнор, через пять лет будет защищать его на суде, то Скабиор бы долго и с удовольствием смеялся. Но все изменилось. Смеяться больше не хотелось. Хотелось быть нормальным волшебником, достойным такой потрясающей женщины. Но… Сейчас судьи напомнят ей, почему он не таков. Крейг тихо выдохнул. Сука. Чего тянут-то? Он исхитрился вывернуться, положил подбородок на руку, приняв скучающую позу, и вперился требовательным взглядом в Тиберия.
— Судебное заседание от тринадцатого августа объявляю открытым, — проскрипел Огден. — Разбирается дело о пособничестве режиму Темного Лорда и участии в егерских дружинах мистером Скабиором, — запнулся Тиберий, глянув на своего секретаря.
“Мистер Скабиор” добило его еще раз, Крейг поразился стремлению бюрократов формализовать даже глупую кличку, прицепившуюся к нему в двадцать лет. Он хотел позубоскалить, но навострил уши, отчаянно желая услышать в чем еще его собираются обвинить.
— Допрос ведут: Тиберий Огден, верховный чародей Визенгамота; Гавейн Робардс, Глава Аврората; Гермиона Грейнджер, заместитель главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними; Секретарь суда — Джастин Финч-Флетчли, — закончив пассаж, Огден перевел дух и обратился к МакНейру. — Итак, мистер Скабиор, вас так следует называть?
— Меня бы больше устроило, если бы вы, ваша честь, называли меня просто Скабиор. Не вижу оснований лепить к глупой кличке такое уважительное обращение, получается слишком в стиле детских сказок. “Мистер Почесун” и всякое такое, понимаете? Звучит крайне нелепо, что в принципе соответствует духу времени, — растягивая слова в своей любимой скотской манере, заявил Скабиор, собрав удивленные взгляды присутствующих. Он практически почувствовал, как висок начали прожигать карие глаза малышки, призывавшие его захлопнуть пасть.
— Мы должны соблюдать процедуру, мистер Скабиор, — настоял на своем Тиберий, особенно выделив интонацией обращение. Меж кустистых седых бровей залегла складка. Верховный чародей всем своим видом показывал, что не собирался потакать наглецу, нарушая правила этикета, принятые в цивилизованном обществе.
Скабиор пожал плечами — мол, тогда не надо спрашивать, — и вновь уставился на чародея. Тот недовольно пожевал губами и стал зачитывать с пергамента:
— Вы обвиняетесь в пособничестве режиму Темного Лорда в период с 1997 по 1998 годы. Вы вошли в состав дружины егерей, которая нападала и похищала волшебников, именуя их “грязнокровками”. Те, кто отсутствовал в вашем особом списке, попадали к другим пособникам Темного Лорда…
