Раздраженный, Десмонд свернул слишком резко, машина соскочила двумя колесами с узкой дорожки и накренилась. Пришлось сдавать назад и выбираться на твердое покрытие. Когда Мидори протянула руку с заднего сидения, чтобы включить радио, он едва не ударил по ней. Только шума не хватало! Но вспомнил про восьмичасовые новости и сдержался. Радио для него безопасно, никаких фотографий, так отчего бы не послушать.

Раскачиваясь и переваливаясь через крупные ветки, машина пробралась к дому. Десмонд решил на всякий случай поставить ее чуть в стороне, чтобы не было видно с дороги. Выключил фары, сложил руки на руле. Машину Айрис он не пропустит.

— Она обычно не опаздывает, — сказал вслух. Мидори промолчала. Она за всю дорогу не издала ни звука. Должно быть, все еще сердилась за то, что он на нее накричал.

Джаз сменился выпуском новостей. Главным событием, конечно, стала затянувшаяся непогода: подтопления, обрушения, нарушения работы телефонных и электрических сетей. Ситуация в порту. Крупный пожар в Бронксе. Правительством принят пакет стимулирующих мер. Прерваны гастроли Бинга Кросби… Диктор говорил, говорил, наконец снова заиграла музыка. Десмонд почувствовал вдруг, как болят плечи, принудил себя подвигаться, принять более расслабленную позу. О нем ничего не сказали.

Пятнадцать минут девятого.

Глаза Десмонда сами собой то и дело обращались к дороге вдоль берега озера, которая вела к «Дому у ручья». Это было глупо — что можно увидеть в такую погоду? Да, там лежат эти несчастные люди. Но какой смысл смотреть в темноту, это никак им не поможет. Они не страдают. И как только будет возможность сообщить об их смерти, он это сделает, а пока… Десмонд нахмурился, вглядываясь. Ему показалось или там что-то движется?

Это же… Он резко обернулся назад, к заднему сидению — пусто! Чертыхаясь и оскальзываясь в грязи, он бросился туда, где ему привиделось мелькание ног. Проклятье, вокруг двигалось все! Клонились к земле и взлетали ветви деревьев, качались стволы, гнулись то в одну, то в другую сторону кусты. Все вокруг шелестело, хрустело и скрипело. Отчаявшись что-то разглядеть, Десмонд выбежал на дорогу — вон она!

Мидори неслась с удивительной для женщины скоростью. В туфлях и юбке разве возможно так бегать? Десмонд бросился следом, едва различая впереди мельтешение светлых ног — это их он заметил, бежевые чулки, вся остальная одежда Мидори была темной. Куда она так мчится? Зачем? Нелепая, вздорная женщина! На что она рассчитывает в своем костюме, на каблуках? Десмонд попытался окликнуть ее, но дыхания не хватило. Как же она быстро бежит! Он старался ускориться, ничего не выходило, он то и дело поскальзывался, ноги терли и жали чужие сапоги. Проклятье! Он никогда не имел спортивных увлечений! И он не такой сумасшедший, как эта женщина, чтобы нестись, не разбирая дороги!

Он нагнал ее у поваленной ели — Мидори не ожидала этого препятствия и заметалась, отыскивая пути обхода, то и дело оглядываясь. Потом принялась перелезать через сучковатый ствол, и тут наконец ее подвели туфли, одна нога с хрустом провалилась между веток, и выдернула ее Мидори уже без обуви.

А потом она увидела Пикеттов.

Десмонд, едва не налетевший на нее с разбегу, готов был к тому, что сейчас услышит визг, но не к тому, что Мидори вмиг по-кошачьи отпрыгнет и замрет, чуть присев и не сводя с него сузившихся в щелки глаз. Это было так нелепо — хрупкая женщина в дорогом костюме, с одной босой ногой, в сбившейся шляпке, стоит в странной позе! — Десмонд нервно, криво улыбнулся и тут же понял, что не стоило этого делать.

— Это не я! — поспешил крикнуть он, но поздно, рука Мидори ударила его в лицо, и он инстинктивно отшатнулся, но в следующий момент пинок в голень заставил его скрючиться от боли. Он ухватился за ветку, стараясь не упасть. Дождь и слезы заливали глаза, и он моргал, пока не увидел наконец, что Мидори нырнула под еловый ствол и пытается добыть оттуда туфлю. Не раздумывая ни секунды, все еще полуслепой, он набросился на нее со спины и стиснул обеими руками, пытаясь удержать. Мидори рычала, выгибалась, норовила упереться ногами в дерево для толчка, но теперь-то уж Десмонд знал, чего от нее ожидать. Это не женщина, а животное! Злое, хитрое и очень сильное. Даже выгодная поза не дала Десмонду большого преимущества, он с огромным трудом удерживал в руках верткое, жесткое тело.

— Да прекратите наконец! — сквозь сжатые зубы выдавил он. — Истеричка! Что на вас нашло?

Мидори и не подумала ему отвечать — умно! Не хотела тратить дыхание.

— Я никого не убивал! Их задавило деревом! Вы что, не видите? Если… Если бы я так решал проблемы… — Ему пришлось поддать Мидори коленом, потому что она не оставляла попыток ударить каблуком ему по ноге. — Я бы давно вас придушил! Придушил к черту! От вас одни проблемы!

Он поскользнулся, и Мидори тут же отскочила от него, развернулась, готовая снова броситься в драку. Прическа ее рассыпалась, мокрые волосы облепили щеки, но лицо оставалось бесстрастным, непонятно было, куда она смотрит, на него или сквозь него, и это пугало так, что Десмонд вытянул вперед руку в защитном жесте.

— Да стойте вы! Куда вы… Ну какой смысл?! Вы мокрая, грязная, так холодно, куда вы бежите? Зачем? Ну стойте… Можно же договориться! Стойте, ну…

Он быстро присел, выдернул из-под ствола туфлю, подтолкнул ее ногой к Мидори.

— Вот, возьмите, смотреть на вас невозможно… Зачем вы побежали? Ну смотрите… Мы оба мокрые и грязные. Зачем вы это устроили??

Мидори проворно надела туфлю, обеими руками смотала в жгут волосы и отбросила их за спину, но расслабляться и не подумала.

— Давайте вернемся в машину, — Десмонд примирительно поднял руки. — Может быть, моя сестра…

— Хватит врать!

— Я… — Десмонд вздохнул. Становилось холодно. — Хорошо, ладно, в чем-то я вам врал. То есть не говорил правды. Если вас это успокоит, я все расскажу… Понятия не имею, какой в этом смысл, однако если вам так важно… Но не здесь же! Давайте вернемся!

Мидори долго смотрела на него, на дорогу, потом кивнула.

— Хорошо.

— Ну, — Десмонд взмахнул рукой в сторону «Трех Сосен». — Тогда пойдем? Не знаю, как вам, а мне холодно.

— Нам туда, — Мидори указала за поваленное дерево.

Десмонд нервно рассмеялся.

— Да, наш дом там, но…

— Мой дом.

— Да ваш, ваш! Но вы не понимаете! Нам придется лезть по склону, это около двадцати минут, какой в этом смысл? Быстрее будет вернуться к машине.

— Нет, — Мидори молча принялась перелезать через ель.

Тупое, злобное упрямство! Невыносимая женщина. Десмонд с тоской обернулся на «Три сосны». А вдруг Айрис все же приехала? Он не особенно в это верил, но… И так глупо будет бросить машину. Но отпустить Мидори одну решительно невозможно, кто знает, что еще выкинет эта вздорная особа. Безмозглая. Куда она помчалась, зачем? У нее ведь даже ключа от дома нет!

За всю жизнь Десмонда никто так не выводил из себя, как эта женщина всего за несколько часов! А ведь еще утром он не знал ее…

До «Дома у ручья» они добрались промокшими, дрожащими от холода. Никто больше не проронил ни слова.

Десмонд запер за ними дверь. С мрачным удовлетворением подумал, что есть свои плюсы в том, что машина осталась у «Трех сосен». Теперь Мидори если и сбежит — а она точно на это способна! — то далеко не уйдет. Можно спокойно лечь спать.

Он поднимался вслед за ней по лестнице и смотрел, как при каждом шаге ее левая стопа заваливается вбок. Туфля явно была сломана, что-то случилось с каблуком. Тем лучше для него! Вряд ли у нее есть запасная пара. В том чемодане, что она разбирала при нем, туфель не было, а второй очень тяжело шлепнулся на пол, в нем точно не коробки с обувью.

Мидори свернула к своей комнате, а он, отбросив деликатность, открыл дверь спальни напротив. Очевидно, это комната ее мужа, и здесь должна быть его гардеробная. Раз уж эта женщина втравила его в неприятности, и он имеет полное право по меньшей мере одолжить себе немного одежды. Это, в конце концов, не прихоть, а насущная необходимость.