Десмонд взглянул на часы. Вот досада, он пропустил уже две минуты новостей! Нужно было все же оставить музыку, только убавить звук. Он торопливо нащупал ручку радиоприемника.
—… ураган с красивым именем Карина проявляет недобрый нрав. Сегодня утром он прошел мыс Хаттерас, и теперь движется на север. На юго-востоке округа Абингтон им повреждена линия электропередач, на данный момент…
Лобовое стекло перед ним расцвело желтыми звездами, впереди наконец появились фонари. Он въезжал в город.
========== Часть 2 ==========
Десмонд ни минуты не раздумывал, где ему укрыться, решение казалось очевидным — только «Элефтерия». Последний проект его отца. Проект, ставший памятником всему погибшему вместе с довоенной эпохой.
Этот курортный городок «Вудс и сыновья» начали строить в тридцать восьмом, для него был тщательно выбран участок леса с озером: медные сосны, живописные скалы, белый песок. Идеальное место для жилья высокого класса. «Вудс и сыновья» знали, для кого строят, и уже имели удачный опыт: дома в их проекте «Тюдор» были раскуплены нью-йоркской богемой за считанные месяцы, и «Элефтерия» должна была развить этот успех, охватить покупателей иного склада. В ней не было броской роскоши и единства архитектурного решения. Не было даже улиц. Дома в «Элефтерии» располагались вокруг озера достаточно далеко друг от друга. Каждый строился по своему проекту и вписывался в ландшафт своего участка наилучшим образом. Одни дома возвышались на скалах, другие выдвигались на сваях в озеро, третьи тонули в густой прибрежной зелени. Здесь каждый мог жить так, как ему нравится, освободившись от городской толчеи, но не утратив связи с миром. Свобода? Нет, Элефтерия. Греческий язык придавал знакомому слову величественность, в нем звучало нечто райское, возносящее над суетным миром. Но мир при этом оставался в приятной доступности, новое шоссе проходило всего в двух милях от «Элефтерии», до Нью-Йорка сорок пять минут, до аэропорта Линкольн Парк — полчаса. Идеально. Продажи начались 15 ноября 1941, когда война еще казалась чем-то далеким.
До событий в Перл-Харборе оставалось три недели.
Они продали всего восемь домов из сорока двух. Спрос на респектабельные, уединенные имения рухнул, и идеальный город фирмы «Вудс и сыновья» умер, не родившись. Даже те особняки, что обрели владельцев, использовались ими только в теплое время года как место отдыха домочадцев, и Десмонд был уверен, что сейчас, в ноябре, все они пустуют. Когда война закончилась и спрос оживился, он возобновил попытки продаж домов в «Элефтерии». В прошлом году он дважды добился успеха, да и теперь у него были с собой ключи от «Трех сосен», краснокирпичного дома на восточном берегу, который он обещал в четверг показать Нику Элрою, адвокату из Филадельфии.
Что ж, несбывшийся идеальный город станет идеальным укрытием. Безлюдное, но обустроенное место, в котором никому в голову не придет искать Флойда Ламберта, ведь он никогда не был связан с «Элефтерией», его сфера — подразделения «Вудс и сыновья» на Западном побережье. На Восточном он бывал достаточно редко, поводом служили семейные торжества и охота, иногда — какие-то деловые вопросы.
Остановившись у вокзала, Десмонд вытащил носовой платок и тщательно вытер приборную панель, все рукоятки, руль, снял и свернул красную охотничью куртку, чтобы не привлечь внимания своим внешним видом, ничем никому не запомниться, и выбрался под дождь. Он перебежал под ближайший козырек в надежде там укрыться, но дождь не лил сверху, ветер швырял его из стороны в сторону, и Десмонд основательно вымок, пока ловил машину. Это оказалось весьма непросто, ночное время и непогода сделали свое дело, и такси было непросто отыскать даже здесь, в центре города. На первой машине он доехал Мауншельда, там с еще большим трудом нанял такси до городка Эшли, примыкающего к тому же шоссе 513, что и «Элефтерия», и вышел на его окраине. Для этого у Десмонда имелись серьезные причины — даже поздним вечером в непогоду его здесь могли заметить и узнать, его лицо было известно многим жителям Эшли. Строительство «Элефтерии» стало для них заметным событием, лица Николаса Вудса и двух его сыновей, Десмонда и Джеффа, улыбались со страниц газет и плакатов, имя отца носила здешняя футбольная команда. К тому же в Эшли жил обслуживающий «Элефтерию» персонал. Оставшиеся три мили Десмонду предстояло пройти пешком.
Он дождался, когда огни машины скроются в темноте, решительно натянул куртку, поднял ворот, надвинул поглубже шляпу и двинулся по знакомой дорожке через лес. Под ногами было скользко, Десмонд выломал себе палку покрепче и сжал в руке. Так будет надежней. И пускай сапоги Флойда были ему тесноваты, сейчас они его спасали.
Продрогший, обессиленный, мокрый насквозь и исцарапанный ветками, он добрался до «Трех сосен» на исходе ночи. Пальцы не слушались, скользили, ключ не попадал в замок, и он едва не застонал от облегчения, ввалившись наконец в сухое безмолвие пустого дома. Десмонд долго стоял, вслушиваясь, не веря еще, что его адский путь сюда окончен. Потом содрал с себя сапоги, мокрую куртку, брюки, жакет, свалил все это на коврик у порога — нельзя пачкать дорогой пол! С одеждой он разберется позже.
Он щелкнул выключателем, и прихожая осветилась. Выключил. Электричество подключено, очень хорошо, но незачем давать понять, что в доме кто-то есть, хватит того скудного света, что падает в окна от двух фонарей перед входом. Дрожа и оскальзываясь, Десмонд перебежал через просторный холл к лестнице — ему нужно на второй этаж, там ванные и спальни. А еще там окна закрыты ставнями, это он заметил сразу. Мистер Пикетт с женой добросовестные работники и поступили предусмотрительно, ведь такой ветер может обломить ветку сосны или даже уронить одну из них, выбить окна, испортить пол.
В ванной он первым делом покрутил ручки крана, и — о счастье! — горячая вода была! Впрочем, в иное время он бы за это Пикеттов хвалить не стал, ведь это расточительно. Да, он вчера звонил им и предупреждал о показе «Трех сосен» в четверг, но сегодня только вторник! И электричество, и обогреватель достаточно было включить вечером в среду. Но сейчас его мало волновала трудовая дисциплина управляющих, он торопливо сбросил с себя остатки одежды, выкрутил оба крана, чтобы ванна наполнилась скорее, а сам бросился к шкафчикам. Всего одно полотенце, зато белоснежное, пушистое. Отлично! Ему не терпелось вымыться, очиститься от всего произошедшего. Обязательно нужно будет отыскать стиральную машину, прачечная в цокольном этаже. Устанавливали ли они здесь сушильные аппараты? Десмонд не помнил. Все его мысли сейчас занимала ванна. Он не нашел в шкафчиках мыла, но это его не огорчало. Главное — горячая вода!
Когда, согретый и чистый, он завернулся в большое полотенце, а потом нырнул под одеяло, он чувствовал себя счастливейшим человеком.
Все складывалось удачно.
========== Часть 3 ==========
Он проснулся и открыл глаза. В доме было все так же темно, за окнами выл ветер и где-то стучал плохо закрепленный ставень.
Среда!
Сегодня среда, а значит, Пикетты могут — и даже должны! — сегодня провести в доме уборку перед показом. Какой глупостью было вчера не подумать об этом. Сколько времени?
Десмонд вскочил, отыскивая, куда вчера положил часы. Ах вот они. Часы, бумажник, галстук, ключи. Почти одиннадцать! Он бросился собирать валяющуюся на полу одежду. Что делать? Надеть ее, грязную и холодную, и перебраться в другой дом? Он поежился от отвращения. Нет, он поступит иначе.
Десмонд спустился к входной двери и вставил в скважину ключ. Вот так-то. Никто не сможет открыть. Ключа от задней двери у него не было, и он просто подпер ее стулом. В цокольном этаже сияла белизной и золотом автоматическая машина Bendix, а сушильный шкаф был ярко-желтым, и Десмонд поморщился. Нужно будет распорядиться,чтобы устанавливали машины одного цвета! Впрочем, нет. Уже не нужно.
Он затолкал в машину сразу все, кроме куртки, шляпы и сапог. Никакого моющего средства, разумеется, не нашлось. Машина загудела, наполняясь водой, Десмонд окинул ее задумчивым взглядом. Ему не доводилось прежде пользоваться такой техникой, но все выглядело достаточно очевидным, ручку он закрыл, таймер и температуру установил, протечек не наблюдалось. Итак, у него час, чтобы привести дом в порядок.
