— М-м-м, — провел подушечкой по вогнутому лезвию с чернеными готическими буквами. — «Эдельвейс». Тебе еще нужна помощь с острыми бритвами?

Десмонд не мог на это смотреть, просто не мог, он бросился отбирать несессер, но как-то вышло, что схватил он не кожаный футляр, а руку Генри. Теплую. Сжал зло, отбросил.

— Говори наконец, зачем ты здесь? Пришел требовать долг в виде ответной услуги?

Генри склонил голову, будто задумался.

— Не могу вспомнить… Ты когда-то просил меня об услуге?

— Не валяй дурака, — пробормотал Десмонд с раздражением. — Будто я не понял, что ты сделал. Тебе, конечно, нравится воображать, что ты самый умный… Благородный…

— Знаешь, ты прав. — Генри выпрямился, очень широко развел колени и уперся ладонями в край стола между ними. Десмонд заставил себя отвести глаза, но проклятые зеркала с трех сторон не давали возможности перестать видеть. — Я пришел за долгом. Но раз я не оказывал тебе услуг, а делал, что хотел, то самое время тебе этот долг вернуть.

«Хочешь?» — услужливо прошептала память, хотя Генри молчал и только смотрел своими невозможными длинными глазами. Черными, беспросветными. Десмонда бросило в пот, стало горячо щекам.

— Самый умный! — прошипел он в черные смеющиеся глаза. — Самый благородный! Самый… Ты…

Он схватил Генри за горло — вот это он точно всегда хотел сделать! Стиснуть, заставить вырываться… Этот долг он отдать согласен! Но Генри с шумным выдохом запрокинул голову, подставляясь, и рука сама собой скользнула с его горла на затылок, в жесткие черные волосы. А глаза жадно метались с приоткрытых губ к выступившему под натянутой кожей кадыку, с блестящего края зубов к подрагивающим ресницам. Все это множилось в склоненных к ним зеркалах. Все, как он помнил, как он хотел…

— Ненавижу тебя, — выдохнул Десмонд, припадая губами к золотой коже шеи, сжимая ими пульсирующую жилку. — Ненавижу…

Генри застонал, заерзал, сдвигаясь к краю, стиснул бедра Десмонда коленями и ловко запустил ему ладони за спину, под ремень.

— Ругаться как следует так и не научился? — слышно было, что он улыбается, вытягивая Десмонду рубашку из брюк и оглаживая спину под ней горячими ладонями. — Ничего, я не брошу тебя без помощи… Слушай, как надо. Я выебу…

Десмонд рванул его на себя, затыкая поцелуем рот, запустил ладонь под маленькую жесткую задницу, смял ее пальцами до стона — не разобрать, чьего.

И улыбался.

Комментарий к Эпилог

* на самом деле на 6 лет позже

** архитектурная премия, тоже возникла несколько позже