Пока шли я вертела головой, силясь разглядеть окрестности. Рассмотрела только очертания каких-то сооружений. С одной обзор сильно загораживал Виктор, а с другой непроглядная тьма. Фонарь здесь горел только в одном месте – на крыльце здания агентства.

– Я так у вас и не спросила…, – шепотом обратилась я к своему спутнику.

– Да, Эллочка.

– А что вы охраняете?

– Так…кх-х-х…памятники…старинной архитектуры, – чуть замялся с ответом Виктор, – Культурное наследие страны. Очень-очень ценные экспонаты.

– А-а-а, – понимающе протянула я.

– Поэтому, моя дорогая, – чуть понизив тон, предупредил он, – попрошу вас отнестись к работе со всей ответственностью.

Я только покивала в ответ, не в силах говорить, потому как перехватила очередной подозрительный взгляд Евдокии Прокофьевны.

Вошли в здание через задний ход, который, видимо, был сделан специально, для жилого этажа.

– Заходите, вытирайте ноги и наверх, – скомандовала женщина и резво поскакала на второй этаж.

Жилой этаж, вопреки ожиданиям, совсем не напоминал безликую казенную квартиру с шатающейся мебелью и ржавой сантехникой. Санузел я, конечно, еще не видела, но небольшой уютной гостиной в викторианском стиле было достаточно, чтобы составить представление о моем новом месте обитания на неопределенное время.

– Дусечка, – ласково обратился к дородной мадам Виктор, – Не могла бы ты быстро сообразить мне бокал вина, а Элле Аркадьевне легкий ужин?

Евдокия Прокофьевна мило покраснела от такого обращения и почти побежала на кухню, но тут остановилась и не понимающе уставилась на обожаемого блондина.

– Вина? Но вы…

– Того самого красненького, – с какой-то особой интонацией утонил мужчина, – И быстро-быстро.

Дусечка поскакала за винишком резвее молодой племенной кобылы.

«Что же ты гад с бабами-то делаешь?» – подумали мы с Язвой одновременно.

Исподтишка бросила быстрый оценивающий взгляд на Виктора.

Хорош стервец.

Сердечко подпрыгивает даже у меня, поскольку помимо смазливенькой внешности, есть в нем что-то эдакое. Невероятная харизма, сексуальность, уверенность в себе.

И ведь пользуется он этими всеми данными просто виртуозно, намеренно и наверняка, чтобы потешить свое мужское тщеславие.

– Давай я тебе помогу руки обработать, – мужчина ловко перехватил мои ладони и стал осторожно лить на ссадины невесть откуда появившуюся перекись.

Пока Виктор мягко промокал кусочком ваты шипучую жидкость, в комнату вернулась Евдокия Прокофьевна и, узрев такую милую картину, мгновенно растеряла дружественный настрой.

Поднос с едой с грохотом приземлился на стол, а сама женщина чинно опустилась в кресло, зло сверкая глазищами.

– Я дальше сама, – поспешно выдернула свои несчастные конечности из захвата, – Спасибо.

Все дальнейшее происходило в тишине, которая изредка прерывалась редкими замечаниями мужчины, который со смаком потягивал красное вино из красивого бокала и загадочно поглядывал в мою сторону.

Я же пыталась впихнуть в себя хоть кусочек принесенного Дусечкой ужина и это не смотря на недавний зверский голод.

Пока усердно пыталась жевать кусок холодной курицы, Виктор поднялся со своего места, отставив опустевший бокал.

–Я думаю вы дальше и без меня разберетесь. Вас Евдокия Прокофьевна попрошу ввести Эллу Аркадьевну в курс дела. Если будут вопросы звоните.

Мы с женщиной обменялись не самыми приятными взглядами, но покорно согласились.

Когда только мужчина ушел, Евдокия Прокофьевна поднялась со своего места и довольно холодно произнесла:

–Пойдем, я покажу тебе спальню.

Меня даже не расстроили ее грубые слова. Ведь совсем скоро я окажусь в теплой мягкой постельке!

Как оказывается мало нужно человеку для счастья. Ужин, душ и кровать, чтобы после тяжелого дня вытянуться на ней и всласть забыться, отключиться от всех проблем.

Весь второй этаж помещения занимали три спальни, гостиная, кухня и общий санузел.

–А кто здесь живет? – я кивнула на одну из спален.

–Иван Иванович, – скривилась женщина, – Наш счетовод.

–Бухгалтер? – решила уточнить я.

–Да пойми этого беса, – буркнула в ответ женщина, – Как-то по заумному называется.

Неприветливость Дусечки не сильно располагала к дальнейшим расспросам, и я, промолчав, просто скользнула в любезно отведенную мне комнату и тихонько прикрыла дверь прямо перед носом мадам.

– А постель? – послышалось с той стороны.

– Обойдусь, – устало ответила, уронила чемодан на пол и щелкнула выключателем, бегло осматриваясь.

Комната была маленькой, пыльной и какой-то совсем неуютной. Особенно по сравнению с шикарной гостиной, где пахло не пылью и плесенью, а свежей выпечкой.

«Похоже директорские апартаменты Дусечка себе отжала» – зло подумала Язва, а я лишь отмахнулась от нее и устало опустилась на пыльное покрывало и тут же чихнула.

С трудом уже передвигаясь от усталости стянула покрывало, под которым оказалось довольно чистое одеяло и подушка без белья. Пять секунд на раздумья и я, скинув только верхнюю одежду и обувь, прямо в юбке растянулась на своем не обогретом ложе.

Первые минуты было очень холодно. Причем мне казалось, что этот холод идет изнутри, от самого сердца.

Очутившись в относительной безопасности, с более четким пониманием своего будущего, нахлынули мысли о бывшем возлюбленном.

Спазм сдавил горло, и я с трудом сдержала первый всхлип.

И как я не пыталась остановить истерику, как не храбрилась, а боль от предательства огненной иглой прострелила грудь.

Так я и уснула в слезах, судорожно обнимая казенную подушку.

Мозг просто устал и отключился, плюнув на издевательства хозяйки.

А мне почему-то всю ночь снились дьявольские глаза широкоплечего блондина, который искушающе улыбался и что-то шептал мне на ухо. Я не разбирала слов. Их смысл ускользал, как бы я не силилась его поймать.

– Не ври себе, Эля… – разобрала я и…проснулась.

Тяжело дыша, откинула кудряшки с лица и потерла потный лоб.

Эля…

Так меня звала бабушка.

Приснится же.

Вздохнула и огляделась.

Все та же пыльная комната, плотные шторы на окнах, сквозь которые едва пробиваются лучики солнца.

Уже утро?

И, судя по всему, уже далеко не ранее.

Отдохнувшей я себя не чувствовала, но вставать нужно, если не хочу прослыть на новой работе лентяйкой.

С трудом поднявшись с постели подошла к окну и рывком распахнула тяжелые портьеры.

Последний месяц осени решил порадовать нас солнечными деньками.

Солнце светило ярко, заливая непривычно зеленый газон, который резко контрастировал с уже почерневшим лесом, крестами и надгробиями…

Стоп!

Какими нафиг надгробиями?

Потерла глаза.

Не глюк.

Прямо под окошками чудненько так расположились ровные рядочки могилок, оградочек и…склепов?

Мамочки! Куда я попала?

«Если б я был Султан…»

Дамиан половину своей почти бессмертной жизни думал, что самая худшая из пыток это собрания Главного совета, где старейшие представители древних родов, решают тысячелетние проблемы, красноречиво соревнуясь в маразматических высказываниях.

Обычно такие собрания проходили раз в сотню лет. И каждый раз Его Темнейшество почти неделю морально готовился к сему торжественному событию.

Ну, как готовился…

Просто упивался лучшим в десяти мирах вином до поросячьего визга, чтобы на Совет пожаловать в состоянии полной прострации, когда все до одного, не в приличном обществе будет сказано, места.

Спросите, для чего же такие жертвы?

Так, традиция, раздери ее гоблины!

Положение главы правящего рода Его Темнейшество ко многому обязывает. В том числе и произвести на свет наследника.

И не одного!

А целых трех.

От каждой жены по отпрыску.

Думаете, счастье иметь три красавицы жены?

Это худшая из всех возможных пыток. Особенно если не знаешь за что страдаешь. Потому что наследников не прибавилось, а вот тещи в количестве трех штук, добавились и умножились в двойном размере, подтянув тяжёлую артиллерию в качестве пратёщ.