«Оно-то надо! – с грустью подумала про себя белокурая девушка, которой оказался удачливый налетчик на виллу Борго. – Только войско из столицы виноватых искать не будет – спалят все ближайшие деревеньки, если надо будет – и город с землёй сравняют».

– Ты чего задумалась, Джай? – спросила её рыжеволосая спутница, уже робко улыбаясь. – Тебя сильно ранили, когда полезла туда меня спасать?

– Да нет! Ну что ты? – встрепенулась девушка. Но машинально пощупала разбитый нос. – Пара синяков и мелких ссадин. Пустяки. Просто…

Джай задумчиво понурила голову.

– Что? – с подозрением покосился Гинго. – Ты там что-то потеряла, или кто-то видел твое лицо?

– Не совсем, – замялась совсем ещё юная воительница. – На вилле мне казалось, что всё будет просто. Но Гвен была спрятана не там, куда нам указал подкупленный слуга. А ещё в гостях у жирдяя находился молодой воин.

– И что? Он тебя видел?

– Д-да!

– Вот зараза! – в сердцах Гинго рассек воздух кулаком. – Я надеюсь ты его пришила.

– Брат! – возмущенно воскликнула Гвен. – Ты разговариваешь, как лесной душегуб, следи за своим языком, пожалуйста!

– Так ты его пришила или нет? – не обращая никакого внимания на сестру, уточнил Гинго.

– Я не знаю, – произнесла Джай, отчаянно пытаясь в памяти воссоздать все подробности поединка. – Я его точно вырубила, возможно… убила… он не видел моего лица, Гинго! Зато рассмотрел шрамы на руке.

– Плевать! – отмахнулся молодой человек и, смягчившись, наконец, добавил:

– Пошли уже! Сумерки укроют нас! За холмом нас ждут все остальные. Шаваро обещала держать за тебя свечу. Вы живы – это главное. Будем надеяться, что тот вояка мертв.

Джай оглянула на полыхающую вдалеке виллу Борго и с сожалением осознала, что не хотела бы смерти тому смельчаку, попытавшемуся выторговать у герцога жизнь Гвен.

Его глаза не принадлежали просто бандиту, жаждущему наживы и крови. Это были глаза благородного человека, поставившего на кон свою жизнь.

– Так ты хочешь сказать, что тебя уложил на лопатки, какой-то мальчишка?!

Рене не смеялся, нет. Но веселился знатно.

– Послушай, не вижу повода для веселья, – раздражённо произнес Дитар, морщась от боли, пока Пьеро обрабатывал его раны на лице. – У его левой руки есть смертоносный секрет, машинерия или магия. Чёрт, не знаю!

– Протез?! – подал голос Ингмар, расположившийся на узком топчане, как и все члены отряда, в закрытых покоях дешевой гостиницы. – Это слишком дорогое удовольствие для простого смертного.

– Нет, но скажу больше! – продолжал рассказывать Дитар. – Это довольно тонкая механическая работа, мерзавец шевелил пальцами, как кукловод. А перед этим чуть не отрезал мои собственные, да вместе с руками.

Мужчина выставил раненые запястья.

– О, да! – согласился Олигеро. – Значит, все-таки клан.

– Сомневаюсь. – уже деловито произнес Рене – тот самый юный оруженосец из отряда, и внимательно посмотрел на единоутробного брата. – Говоришь, он искал какую-то девчонку?

– Да. Гвен… кажется, так он её называл, – пояснил Дитар. – Этот подонок, чёрт, дохлый подонок собирался развлечься с ней, а наутро сжечь свидетельницу своего грехопадения под видом ведьмы.

– Давно понятно было, что его развлечения зашли слишком далеко, безнаказанность совсем свела ублюдка с ума, – констатировал Рене, повернувшись к окну и рассматривая столб дыма на другом конце города. – Адаваль слишком многое спустил ему с рук.

– Не то слово! – согласно кивнул Пьеро, закончив с лицом Дитара и сгребая пропитанные кровью тряпицы.

– Жить будешь! – кивнул он своему командиру. – А кривоватый нос ещё ни одного солдата не испортил! – весело рассмеялся он. – В твоем случае, даже украсит.

– Девицы так и будут на шею вешаться! – кисло промолвил командир.

– А может ему ещё и «копьё» искривить? – загоготал рыжебородый, – Так тебе поддам по порткам, долго колени не сдвинешь!

Его смех подхватили другие члены отряда. Только самому Дитару было не до смеха. Мало того, что болела голова, так ещё и самолюбие истекало кровью.

Борго – последняя надежда на возвращение в Солнца град, пусть сомнительная, но надежда. А теперь они навеки вынуждены будут гнить в Карпетрии – захолустье на краю света, беднейшей провинции, постоянно раздираемой пограничными войнами.

– Не хмурься! – успокоил его брат, сидевший к нему вполоборота. – Всё складывается как нельзя лучше.

– В чём лучше? – расстроенно спросил командир. – В том, что у нас пропала надежда на возвращение в столицу?

– Свидетелей твоей встречи с герцогом не осталось. От Борго нам нужно было только покровительство, – не согласился Рене. – Самое главное у нас есть – это деньги! А деньги решают все!

Молодой человек улыбнулся и снова отвернулся к окну, в котором отразился его, отнюдь не юношеский, взгляд.

В полутёмном зале над скрипторием, где велся учет всем словам жизни и смерти, как всегда, было много народа. Оттого было еще страшнее и неприятнее. От большого количества люда воздух наполнился запахами и не самыми изысканными, если честно. Одна-единственная мысль, одно желание билось в голове – пусть это поскорее закончится.

Казалось, не было ничего на свете страшнее ожидающего меня в этот день. Но на самом деле было… полгода назад. На таком же собрании сородичей, если так можно было назвать очередное сборище самых высококвалифицированных убийц не только во всей империи, но и за её пределами, случилось гораздо худшее.

Тогда меня признали негодной.

– Джай, старушка! – этакое своеобразное приветствие от кузины Мардж без церемониала и условностей. Они и ни к чему людям с сомнительной моралью.

– Мардж! – я сдержанно поприветствовала некогда близкую по духу и любимую сестру, теперь относившуюся ко мне, как никчемной, но знакомой девице.

– На этот раз ты притащилась в одиночку? – тёмная бровь взметнулась в нарочитом удивлении, будто бы она не знает, что бабушка совсем слаба.

К горлу подступила желчь. Правда, быстрее бы это закончилось, чтобы можно было отправиться домой и провести, отведенное ей время, рядом со старой Гринт.

От, и без того, натянутых до предела нервов, я переминалась с ноги на ногу, ища хоть одно приветливое лицо. Напрасно.

– Времена меняются, – скороговоркой отчеканила слова, чтобы не заикаться и не запинаться, когда придет время держать слово. Отвернулась к центру зала.

– Вот уж точно! – усмехнулась кузина и отошла от меня подальше.

Быстро, однако, она задрала нос. С тех пор как мы покинули Прибежище молодых клинков, прошло полгода, она явно выполнила не одно задание. Убила не одного человека.

Глупо, только глядя, как медленно уходит жизнь из некогда бодрой и бойкой бабушки, мне убивать было тошно. Отправлять немощного родича во тьму – неотъемлемая обязанность членов одной семьи.

Так-то вот!

Радовало, что меня и не гнали по такого рода поручениям – я самый худший результат подготовки в прибежище и позор клана Грассо. Какое счастье!

Теперь же у меня в кармане свиток, дарующий свободу раз и навсегда. И пусть утрется Мардж с ее самым лучшим результатом среди наших ровесников – молодых клинков.

Неожиданно в помещении стало тихо. В зал вошли старосты. Медленно, в силу своего преклонного возраста, разъедающей подагры и не раз перебитых конечностей, почетные члены семьи прошествовали и расселись по свои местам за полукольцом каменного стола. За ними, также не спеша, но не из-за возраста, а из-за осознания собственной важности, вышел глава нашего клана.

Моро.

Чужак.

Пришлый глава клана – еще одно недоразумение в артели наёмных убийц, как и мои результаты в умении убивать. Но ничего не поделаешь, правила гласили, что во главе тех, кто несет смерть, должен стоять сильнейший.

Чужак взял свое по праву силы.

Несколько лет тому назад Моро посягнул на главенство клана, вызвав сначала Прасо, но старик отказался, предложив заменить себя сыну, сразу дав слово, что если Дегал проиграет, он уйдет на покой.