– Не делай так больше. У меня здесь важная встреча, я не хочу, чтобы нас видели вместе.

Потухший взгляд девушки о многом рассказал бы Фрэнку и, возможно, подарил бы ему надежду завоевать её, раз объект её страсти не питает к ней ответных чувств, но было уже поздно.

– Да подожди ты! Куда рванул? – закричал ему вдогонку Джастин.

Фрэнк остановился. Осенний тёплый ветер резким порывом взъерошил его чёрные волосы, и Джастин едва удержался от соблазна провести по ним пальцами.

– Не переживай, найдешь себе лучше. Ты правда не знал, что у неё есть парень? Как я тебя понимаю! Сам недавно пережил нечто подобное, – затараторил Райли, ободряюще положив руку ему на плечо. – А может, это её брат? Хотя, нет, они совершенно непохожи. И поцелуй… Точно не сестринский.

– Перестанешь ты болтать, наконец? – буркнул Фрэнк, нетерпеливо дёрнув плечом, и сбросил его ладонь. – Мне не до тебя.

– Я тебя на самом деле понимаю, – повторил Джастин. – Тебе следует отвлечься от печальных мыслей. Пойдем ко мне, покажешь что-нибудь из своих игровых приемов.

Фрэнк обернулся. Перед ним стоял избалованный, самоуверенный мальчишка, не имевший никакого представления о другой стороне жизни. Фрэнк вздохнул. Он знал, что порой судит людей слишком категорично и поспешно, но ничего не мог с собой поделать.

– Ладно, пойдем, – только и ответил он, сам не зная, что заставило его в этот вечер поддаться настойчивости Джастина.

За три месяца много воды утекло.

После занятий Фрэнк часто заходил к Джастину. Они играли в теннис и порой так увлечённо, что не замечали, как бежит время. Матери Джастина приходилось прерывать их в разгар игры и звать к столу. Иногда они рассматривали коллекцию фотографий, сделанных Джастином во время путешествий по разным странам. Он рассказывал Фрэнку о быте и обычаях этих стран и показывал наброски пейзажей, написанных им вполне профессионально.

Помимо тренировок на корте, Фрэнк помогал другу с проектами и презентациями, что тот должен был делать на компьютере – Джастин ненавидел торчать за монитором. Он не очень-то жаловал современные технологии, однако имел дорогой смартфон и “навороченный” ноутбук, половины функций которых он не знал и не хотел разбираться, а его дом был оборудован по последнему слову техники. Как Фрэнк впоследствии понял, это было не потому, что хозяева очень уж нуждались в чём-то подобном, а просто им нравилось демонстрировать толщину своего кошелька.

Джастин любил красивую одежду и мебель, дорогие машины, выпивку и крутые вечеринки, полагая, что его жизнь всегда будет легкой и беззаботной. Иногда он приглашал Фрэнка присоединиться к его сходке с друзьями в баре, но тот всякий раз отказывался, чувствуя себя неуютно среди людей из высшего общества.

Фрэнк ощущал себя старше и опытнее товарища. С малых лет он был предоставлен самому себе. Его отца насмерть сбила машина, а мать умерла от лейкемии, когда ему было два года, и родителей он совершенно не помнил. До шести лет он жил в приюте, а потом его взяла к себе двоюродная сестра его матери из-за того, чтобы получать пособие за третьего ребенка. Она не обижала мальчика, но относилась к нему равнодушно, не то, что к собственным детям.

В восемнадцать лет Фрэнк ушёл из дома, и тётка не выказала ни малейшего сожаления по этому поводу. Однокашники помогли ему перебраться в общагу, где он проживал до сих пор. Свободная от надзора взрослых жизнь, как ни странно, не прибавила ему наглости и уверенности в себе. Он был замкнут и нелюдим, предпочитал проводить время, играя по вечерам в сквош или в теннис, читал книги или сам писал что-то. В общении Фрэнк был очень избирателен. У него была пара приятелей, с которыми он, в основном, обсуждал вопросы, касающиеся учёбы.

Фрэнк и сам не заметил, как привязался к Джастину и его семье. У Джастина были одиннадцатилетний брат Джой и семилетняя сестра Линда, воспитанию которых посвящала всё свободное время миссис Каролина Райли, яркая элегантная блондинка. Увидев её впервые, Фрэнку сразу бросилось в глаза, что Джастин очень похож на мать.

Отец семейства, сорокапятилетний Шелдон Райли, появлялся только к вечеру, приветствовал домашних и после ужина уходил работать в свой кабинет. В доме царила атмосфера дружелюбия, семейного счастья и покоя, который ничто не тревожило. Иногда приходили гости – друзья, родственники, коллеги и дом наполнялся радостным оживлением.

Фрэнку импонировало такое тёплое и внимательное отношение друг к другу. Ссоры и казусы случались, но члены семьи Райли обычно быстро мирились. Фрэнку казалось, что многие вопросы они решают, даже не вникая в суть проблемы.

Ничего страшного, если Джой расколотит дорогую вазу или разобьет окно, потому что любит гонять футбольный мяч прямо в доме. Мистер Райли, не вслушиваясь в объяснения, всегда готов оплатить любые расходы. Когда у Джастина сломался ноутбук, он не отнёс его в ремонт, а сразу же купил новый. Нет материальных проблем – нет ссор и переживаний.

Детям Райли не приходилось думать о завтрашнем дне, родители обо всём позаботились, заранее определив для каждого путь, по которому пойдёт их ребенок. Правда, Шелдон был недоволен тем, что Джастин выбрал карьеру художника-фотографа, а ратовал за то, чтобы сын стал экономистом, но смирился, решив, что организует выставку его работ, зная, как важен дебют для новичка.

Пока Фрэнк восхищался его семьёй и домом, Джастин с каждым днём всё больше убеждался в том, что ничего не может с собой поделать и хочет, чтобы Фрэнк ответил на его чувства. Ему было трудно держать себя в руках, когда тот был рядом.

Джастина сводил с ума аромат его парфюма с нотками мускатного ореха, его жесты и мягкий, вкрадчивый голос. То, как умел улыбаться только он, удивительно тепло и светло, застенчиво и оттого ещё более притягательно. Фрэнк казался ему рассудительным и спокойным, но Джастин ощущал, что под его внешне мягкой оболочкой скрывается устойчивый и прочный стержень. Фрэнк точно знал, чего он хочет от жизни, и это очень нравилось Джастину.

Всё чаще он украдкой бросал на него восхищённые взгляды, но Фрэнк этого не замечал. Вернее, Джастин лишь полагал, что тот ничего не замечает.

На самом деле Фрэнк давно знал, что Джастин тайком на него пялится, да и стремление последнего оказаться как можно ближе, как бы ненароком прикоснуться к его плечу или руке вызывало в нём смутное беспокойство.

Он никогда не разговаривал с Джастином на тему геев и нетрадиционных отношений и не высказывался по этому поводу ни за, ни против, и был не в курсе того, сколько бессонных ночей провёл Джастин, размышляя о том, как улучить удобный момент и признаться ему в любви.

***

Приближалось Рождество, и Джастин пригласил Фрэнка встретить праздник в кругу его семьи и друзей. На этот раз тот охотно принял приглашение. Ему надоело каждый год проводить сочельник одному.

После приготовленного миссис Райли обеда была вечеринка для молодёжи, музыка, танцы и весёлые игры, пение рождественских песен под аккомпанемент рояля, запуск фейерверков и, конечно, обмен подарками.

Фрэнк вручил Джастину книгу-биографию известного фотографа. Смущённо поблагодарив его, тот поспешил к другим гостям. Взаимного обмена подарками не произошло, хотя Джастин не обошёл вниманием никого, кроме Фрэнка. Его это немного озадачило и задело, но он не показывал вида, что он чем-то уязвлен.

Около девяти часов вечера, когда родители Джастина, его брат и сестра уехали к родственникам на другой конец города праздновать сочельник дальше, а гости стали понемногу расходиться, засобирался домой и Фрэнк.

– Куда ты? – остановил его Джастин, увидев, как он снимает с вешалки куртку.

– Домой, я и так здесь слишком засиделся. Спасибо за приятный день и вечер, Джастин, мне очень понравилось. Я попрошу Генри подбросить меня до общаги.

– Да, гости расходятся, но я не отпускал тебя! – ненароком вырвалось у Джастина, и Фрэнк кинул на него удивлённый взгляд. – Я же ещё не отдал тебе подарок.