– Ну там все так туманно и смысла почти нет… Ты права одно чувство, – на самом деле Лане не особо хотелось делиться сокровенным. Даже перспектива избавиться от кошмара не прельщала откровенничать. Возможно, это и не было до конца кошмаром?

– Ну не хочешь говорить не надо, – театрально обидевшись, сказала Ирочка, потом подмигнув, продолжила. – Может быть, Виктору все выложишь? Кстати, давно его не видела. Он будто пропал, когда ты очнулась. Вы поругались?

– Кто есть Виктор? – спросила Лана. Из близких, кто мог навещать ее в больнице, никого с таким именем не было.

– Вроде как твой парень. Он несколько раз навещал тебя со своим братом. Не запомнила, как его зовут. Он как-то странно на тебя смотрел. Ты их не знаешь. – интерес зажегся в глазах Ирины. – Кажется, Виктор вызвал скорую, привез тебя в больницу, ухаживал за тобой. Цветы, кстати, тоже от него.

Медсестра пальцем указала на, уже увядающий, букет на тумбе. Лана впитывала информацию. Видимо вид у нее был удивленный, поэтому Ира продолжила рассказывать.

– Он не отходил от твоей кровати до приезда твоих родителей. Кстати, он же и рассказал, как связаться с ними. И как тебя зовут, какая группа крови и про аллергию на кетопрофен. В семейных парах и то меньше знают друг о друге. Поэтому сомнений, что вы встречаетесь, ни у кого не было. Не припоминаешь?

– Н-ннет. Я и сама не в курсе, что у меня аллергия на кетопрофен. Никогда его не принимала.

– Слушай, мне надо сообщить об этом Эдуарду Андреевичу. Прости детка, но это похоже на еще один провал в памяти, – сказала медсестра и направилась к двери.

Лана задумалась. Нет. Ни один знакомый Виктор не мог за ней так ухаживать. Может Ник? Ну конечно! Ира просто перепутала имя. Все сходится. К тому же они встречались в тот вечер. И цветы вполне в его стиле. Правда, это должны быть розы, а не ромашки…

– Ира! – громко крикнула Лана в надежде ее остановить, но звук не прошел сквозь закрытую дверь. – Сейчас опять консилиум врачей соберется. И каждый будет высказываться, что не так с моей головой.

Лана встала с кровати и подошла к окну. За окном уже разгоралась весна. Все вокруг было зелено, воздух наполняла солнечная теплота, птицы вовсю обсуждали планы на лето. Они говорили, о том, что жизнь началась, и скажем ей «ура!».

Было около семи вечера. Время, когда ночь еще борется за место в мире с днем. Когда было еще тепло и светло, но сумерки незаметно и настойчиво наступали. Это был тот момент, когда дети возвращались домой после второй смены в школе, когда взрослые шли с работы. Когда у овощных лавочек образовывались мини-очереди. И когда начинали включать яркие вывески магазины и кафе.

Именно за этими движениями вечера наблюдала Лана. Окно палаты выходило как раз на улицу, а не во внутренний двор больницы. За тротуаром и полоской деревьев располагалась проезжая часть, а за ней тесным строем шли магазинчики, лавочки и ресторанчики.

Люди курсировали по обеим сторонам дороги.

Солнце зашло, и сумерки заняли свое законное место. Люди, как всегда споря с природой, включили свет то здесь, то там, желая продлить уходящий день. Вереницей зажглись уличные фонари. На темном фоне они выглядели, словно парящие шары света, как будто маленькие звездочки.

Вывеска местного кафе, вспыхнула уютным названием «Монпансье». Очень скоро станет совсем тепло и перед кафе выставят несколько столиков, в качестве летней веранды. Ведь так приятно наслаждаться ароматным кофе, и свежей выпечкой прямо на свежем воздухе, на зависть прохожим, не правда ли?

«Какое хорошее место! Несмотря на то что здесь больница, жизнь бежит довольно здоровым ручьем… Ой!» – Лана почувствовала укол в области сердца, и засосало под ложечкой. Ощущение было, как будто она только что солгала, а ее раскусили и пристыдили. Борясь с этим чувством, девушка продолжила смотреть в окно.

Взгляд приковал поток оранжевых шариков, катившихся по тротуару. Откуда они взялись? Приглядевшись внимательнее, Лана поняла, что это были не шарики, а апельсины, которые рассыпал продавец овощной лавки. Мужчина был явно раздосадован. Ворча о несправедливости мира и размахивая руками, он стал собирать продукт обратно в ящик. Неравнодушные прохожие стали помогать. Особенно забавно было наблюдать, как это делает мальчик лет шести. Несколько штук сразу он брать не мог, поэтому он носил фрукты по одному и очень важно и бережно клал каждый в коробку. В награду от торговца маленький помощник получил самый большой, спелый и самый оранжевый апельсин.

Мама взяла ребенка за руку, и они продолжили путь. Остановились у пешеходного перехода. Горел красный. Женщина отпустила руку сына и полезла за чем-то в сумку. Может звонил телефон?

Сердце Ланы сжалось. Отчего? Ничего же плохого не происходит! Вот загорелся зеленый, и опасность полностью исчезла.

Мальчик уверенными шагами стал переходить дорогу. В руках он сжимал апельсин и смотрел на него, предвкушая, как съест свой заслеженный трофей.

Дальше вся картинка, которую видела Лана была как в рапиде. По дороге с бешеной скоростью летел красный внедорожник. Одна секунда, две, три…

Лана сначала подалась вперед в безмолвном крике «Осторожно!», но потом отстранилась назад, закрыв лицо руками. Последнее, что она видела это ярко-оранжевый апельсин, преспокойно катившийся по серому асфальту. Не в силах сдержать эмоции Лана закричала, слезы градом покатились по щекам.

На крик девушки в палату забежал Эдуард Андреевич, а следом за ним и Ирочка. Истерика Ланы испугала обоих. Они наперебой спрашивали, в чем же дело. Лана несколько минут не могла ничего толком объяснить и лишь указывала на окно и очень сбивчиво говорила о мальчике и апельсинах. Все казалось бредом сумасшедшей, учитывая, что когда доктор посмотрел на улицу, он увидел лишь сгущающиеся сумерки и суету обычного буднего дня.

– Ланочка, деточка, подойди, пожалуйста, к окну, – сказал Эдуард Андреевич тоном, как будто успокаивал психованного ребенка.

– Нет. Не хочу!

И все же Лана сдалась и подошла к подоконнику. Где-то в подкорке мозга она понимала, что такая авария это не совсем стандартная ситуация, чтобы реагировать так холодно. Тем более звать посмотреть на это пациента.

– Ну что? Убедилась, что здесь все в порядке?

– Да. Но… я же только что… – Лана пыталась подобрать слова. Доктор терпеливо ждал. Он дал время пациентке, чтобы она сама постаралась осознать ситуацию.

Лана смотрела на улицу.

«И как же сознание могло выкинуть такую шутку? Может мне место в дурке? Вот все же хорошо. Вот зажигаются фонари. Правда, они похожи на маленькие звездочки? О! Какое хорошее название для кафе – «Монпансье». Просто прелестное и там так уютно. Стоп!» – размышление Ланы поймали себя за хвост. Она уже знала, что будет дальше. Сердце бешено колотилось. Всеми силами Лана вцепилась в подоконник.

– Лана, что такое? – Ира тряхнула девушку за плечо. Но Лана не отреагировала. Она уткнулась взглядом в улицу, и казалось что-то искала.

«Что дальше? Торговец фруктами! Где же он?» – Лана увидела его лишь спустя некоторое время. Продавец видимо возвращался со склада и как раз с ящиком злосчастных апельсинов.

Лана моргнула, и следующий кто попался ей на глаза, был маленький мальчик, которого мама держала за руку. Они шли по тротуару. И вот к их ногам устремился водопад из апельсинов.

Лана уже видела, что будет дальше. Она знала это. Шестым, Седьмым чувством? Не важно! Надо было просто это остановить.

Резко оттолкнувшись от подоконника, девушка выбежала из палаты. Все помещения в больнице в момент стали одинаковыми и Лана поняла, что потерялась. Путь был выбран наугад. Двери, лестницы, коридоры. Главное успеть вовремя.

«Апельсины он уронил. Значит, сейчас они уже их собирают. Сколько? Минуту? Две, три минуты? Где же чертов выход? Помогите мне!!!» – мысли проносились у голове Ланы. Секунды тикали вместе с бешеным биением сердца.

Лана, как будто видела, как продавец протягивает мальчику награду. Мама берет его за руку, и они вместе продолжают путь.