– То есть окоп рыть не будут и пушки тащить сюда тоже? – сделал свои выводы комбат.

– Точно, палец о палец не ударят, – подтвердил знаток Японии и её обычаев.

– Вот и замечательно. Значит, без спешки подготовимся. Обеспечим себя боеприпасами.

Спустились вниз, а там Устюгов, который начальник погранзаставы «Хасан», он про отсутствие японцев на сопке уже знал и предложил немедленно захватить окопы и уничтожить постовых и пулемётчиков.

– Пётр Петрович, но ведь окоп не дорыт, а пушки не подняты на высоту. Кроме того там всего пять или шесть человек наверху. Мелочь, мы настроились на целую батарею. Давайте денёк подождём и сделаем, так, как планировали и то, что запланировали.

– Да как вы не понимаете, под расстрелом ходим, никому не сообщаем, что часть территории СССР захвачена, а мы и сами ни чего не делаем, и руководство не извещаем. Тут сразу, как выяснится – трибунал и расстрел.

– Ну, Пётр Петрович, успокойтесь. Все рапорты вы писать будете, и что пулемёты захватили, и целую батарею артиллерийскую отбили. Это орден однозначно, а не расстрел. Ещё денёчек давайте потерпим, – взмолился Брехт. По выражению лица пограничника понял, что даже орден не повлиял на решимость Устюгова повести своих людей на захват сопки. Что делать-то?

– Пусть идут, – вдруг махнул рукой бывший хорунжий.

Как же так в своих рядах предателя вырастили?! Иван Яковлевич повернулся к Светлову и хотел гневную тираду прочитать, но увидел подмигивание «замка». Что бы это значило?

– А вы, Иван Яковлевич, завтра, когда японцы всеми силами выбьют оттуда горстку пограничников, напишите рапорт, что действиями начальника погранзаставы «Хасан» Устюгова сорвана тщательно подготовленная воинская операция и допущены неоправданные жертвы среди личного состава, – тем же безразличным тоном продолжил бывший белогвардеец, – Вот тогда точно расстрел. Пусть идут, если бог ума не дал. А партия его не добавила. Одним дураком меньше будет.

Холерик Устюгов, схватился за дедовский наган, но лапищи хорунжего обхватили ручонку и сжали. Начальник заставы ойкнул, и револьвер оставил в покое.

– Жду ровно сутки, – выкрикнул и погранцов увёл.

Да, доброе слово и револьвер…

Гидросамолёты или летающие лодки в спор начальников не вмешивались. Летали себе и летали целый день. Большая, или ПМ-1, совершила три рейса и привезла, вооружённых карабинами Арисака со снайперскими прицелами, двадцать одного красноармейца из диверсионного взвода, а маленькая она же – Летающая лодка Ш-2, сконструированная Шавровым Вадимом Борисовичем, привезла шесть противотанковых ружей системы Симонова с боеприпасами первым рейсом и ручные гранатомёты Шавырина, тоже с боеприпасом, вторым, ну и ещё два ящика патронов. Опять пришлось ей здесь ночевать.

Брехт смотрел на неё и головой качал. Почему две большие не попросил? Историком авиации он не был и творит ли дальше этот Шавров, не знал, но сделал себе заметочку разузнать у авиаторов, не произвели ли шавровцы девайс побольше и побыстрее.

Что ж, раз японцы и пограничники предоставили дополнительный день для подготовки, Брехт дал команду назавтра летунам доставить к театру будущих военных действий две спаренные зенитные установки и американский крупнокалиберный пулемёт Browning M1921. Раз лежит эта газонокосилка и даже патронами обеспечена, то почему не усилить огневую мощь.

– Иван Яковлевич, про гранаты пилотам напомните, – изобразил жабу и Светлов.

Ну, да, гранаты у нас той системы. РГД-33 – ручная граната, разработанная в 1933 году на основе гранаты Рдултовского. Ещё и по совету Шавырина, которому кое-что Брехт подсказал, её чуть улучшили.

Блин блинский, а про повара забыли.

Событие девятнадцатое

– Вот бы попасть в первую сотню богатейших людей страны!

– Как???

– Из пулемёта!

– Ты, комбат, без сомнения, парень красивый, даже местами умный. Кроме того, энергии в тебе на двоих, словно маленькому самолётику мотор от большого поставили, но…

– Да я не хуже…

– Вот, не хуже…

– В сторонке…

– Утром! – Светлов скрипнул зубами, и уже не обращая внимания на Брехта, скомандовал своим диверсантам, – Первое отделение по левому маршруту, второе по правому. Третье отделение рассредоточивается по намеченным точкам, не стрелять. Только в самом крайнем случае, – хорунжий перевёл взгляд на Ивана Яковлевича, – товарищ комбат с Соловьёвым у точки, помеченной на карте буквой «О», прикрывают отход… – Светлов вздохнул. – Если всё пойдёт не по плану. Всё. Попрыгали. Пошли.

Почти начало светать. Апрель, и в шесть часов уже светло вполне, а вот сейчас ещё и не видно ничего, только небо начало сереть и звёзды не всем своим роем на небе. Малюсенькие стали прятаться, только всякие Арктуры, Бетельгейзе да Веги с Проционами ещё стойко сопротивлялись желанию мелкой, никому даже не известной среди этих небожителей, жёлтенькой звёздочки с дебильным названием Солнце вылезти из своих ночных подвалов и засиять на небе ярче их Величеств.

Весна началась вчера. Этому самому Солнцу надоело прятаться в тучах, и оно организовало небольшой антициклон в Приморье. Сдуло махом и тучи и облака. Ветерок очень слабый с Кореи южный дует и несёт с собой настоящее тепло.

Хорошо. В тепле воевать лучше, а то ползай по грязи и дрожи. Кроме того, ещё один плюсик, теперь деревья и кусты на сопках махом покроются листвой и партизанить будет гораздо удобней. Плохо то, что сопка «Пулемётная горка» на севере этого полуострова, что река Туманная и озеро Хасан организовали. Когда придётся стрелять из снайперских винтовок, то оптика бликовать будет, лучики светила отражая, а у супостатов будет за спиной сиять и опять мешать прицеливаться красноармейцам.

Во всех, ну, ладно, в большинстве фильмов, разведчики вырезают патрули ночью. В Час Волка.

– Ты, комбат, своими делами занимайся, – не ласково ответил бывший хорунжий, когда Брехт сказал, что нужно ночью патрули снять и спящими японцев вырезать.

– В смысле? – не понял Иван Яковлевич. Даже обиделся за отповедь.

– Ночью не видно ни черта. Вполне можно пропустить какого часового, присел он у камушка по своим японским делам большим, а мы его и не увидим. Так, что выйдем, конечно, по темноте и на позиции будем ждать, когда расцветёт. Подъём у них играют в половине седьмого, а светать в шесть начинает. Полчаса есть. И им умереть, и нам этим озаботиться, времени хватит. Ещё и останется. Не журись.

Да. Ночью шастать по горам это не днём. Один раз Соловьёв поскользнулся и обоих завалил, а через пару минут с командиром диверсионного взвода это проделал Брехт. Долг платежом красен. Так уж получилось, что командир, он же взводный, у диверсантов есть, а командует заместитель командира роты Светлов. И не потому, что Василий Соловьёв пацан безусый, ничего не умеющий. Он уже полтора года этот взвод возглавляет и научился всему тому же, чему каждый из его бойцов научился. Василий парень умный и вполне себе понимает, что если начнёт авторитетами с бывшим хорунжим меряться, то примерка будет не в его пользу, а это соперничество только во вред взводу пойдёт. Потому, разделили обязанности, подготовкой и тренировкой личного состава занимается бывший белогвардеец с четырьмя треугольничками в петлицах, а всем остальным Соловьёв с двумя кубарями. И у того и другого отлично получается.

Брехта и лейтенанта будущего в рейд не взяли. Отставили прикрывать возможный отход взвода в точке, которую вчера разведали. Там северный склон сопки делает ход конём, а не, верблюдом – пытается горб изобразить. Будто силился это горб второй вершиной стать у сопки, да силёнок не хватило, так горбом и остался. Чуть пониже вершины этого горба есть приличная каменистая площадка и с неё видны оба маршрута, по которым диверсанты будут подниматься или драпать, если вдруг рейд не получится. А уж если их ещё и преследовать начнут, то немецкий пулемёт MG 34 по прозвищу «Пила Гитлера» или «Косторез», только в этом году присланный в батальон на испытания, прыти преследователям поубавит.