– Короче, после работы едем ко мне, – заключает он.

Я мрачно отзываюсь:

– Да, папочка.

– Давай только без всяких дружеских скидок и поблажек, – заявляю я прямо на пороге его квартиры.

– Я не собирался давать тебе ни единой поблажки, никакой пощады, торжественно клянусь, – он снова смеется в бороду, и я не знаю, как реагировать на этот откровенный флирт.

– Я буду платить тебе аренду, плюс будем делить напополам все коммунальные платежи, – говорю я. – Готовит каждый сам для себя.

– Эээ, нет, – он качает головой. – Ты что, серьезно не угостишь меня своими фирменными футербродами? Обещаю, взамен я приготовлю для тебя пенне ригате с черри и рукколой, что скажешь?

– Так значит, ты хорошо готовишь? – спрашиваю я мрачно.

– Я просто люблю итальянскую и французскую кухню. А вот по бутербродам не специалист, например. Будем обмениваться опытом. Вообще-то, думаю, я многому могу тебя научить…

От низких вибраций его голоса и неприкрытых намеков меня бросает в дрожь. При этом он ведет себя так, словно и не говорит ничего такого.

Я решаю, что это нужно прекратить, спрашиваю в лоб:

– Ты со мной флиртуешь? – и надеюсь таким образом сбить с него бравый настрой. Но вместо того, чтобы смутиться и замолчать, Петр улыбается и делает шаг навстречу с ответным вопросом:

– А тебе не нравится?

Тут уже смущаюсь я:

– У меня есть молодой человек!

– Я бы спросил, почему ты сейчас не с ним, но это будет невежливый вопрос. Но то, что ты предпочла своему молодому человеку общество едва знакомого мужчины, о многом говорит… Ты там как? Очень спать хочешь?

– Хочу, – буркаю я. – А что?

– Ты такая напряженная – пиздец, – сообщает он. Еще бы, блин! Расслабишься тут в такой компании! – Даже если уснешь, мышцы не отдохнут, – продолжает Петр с видом знатока. – Так что сначала я отправлю тебя в ванну. У меня есть ромашка.

– Мне и душа хватит, спасибо, – начинаю было я, но Петр качает головой:

– Мой дом – мои правила. Сейчас я наберу ванну, и ты туда залезешь.

Ромашка. Ромашка, черт побери!

От наполненной ванны и вправду приятно пахнет луговыми цветами, но я несколько минут стою перед ней, прежде чем решиться сбросить с себя выданный мне мягкий халат и нырнуть туда совершенно обнаженной.

– Не горячо? – спрашивает из-за двери Петр.

Нет. Как раз. Идеально.

– Все окей, – отзываюсь я, наконец прикрывая глаза и блаженно утопая в теплой, напоенной ароматом цветов воде. Только сейчас до меня доходит, что я ни разу не принимала ванну с тех пор, как уехала из дома. Два года прошло. В общежитии – только душевые кабинки, и то все вечно друг друга подгоняют. Ополаскиваешься кое-как, смываешь пену – а на пороге кабинки уже однокурсницы топчутся. А чтоб поваляться в ванне, понежиться… небывалая роскошь.

Голос совсем рядом заставляет меня вздрогнуть, распахнуть глаза и быстро прикрыть грудь и лобок.

– Какого хрена!

– Я принес тебе чашку зеленого чая.

– Издеваешься?! Я голая!

– Это естественное человеческое состояние, – говорит он без тени улыбки и таки протягивает мне чашку. Я киваю на бортик:

– Поставь сюда.

– Ну уж нет, я люблю эту чашку, разобьешь – получишь по жопе, и я не шучу, я даже знаю, какую плетку использую для таких целей. Так что бери руками или я унесу обратно в кухню. И учти: я видел достаточно женских грудей, чтобы понимать, что твоя от них ничем кардинально не отличается. Ну, разве что, у тебя есть третья грудь…

Я упорно мотаю головой, подтягиваю к себе колени, обнимая их и закрывая таким образом все тело.

– Если для тебя важно равноправие, я могу тоже раздеться, – он ставит чашку куда-то на полку, высоко над моей головой, и берется обеими руками за пояс своего халата, явно намереваясь его снять.

– Нет-нет-нет, прекрати! – я захлебываюсь то ли негодованием, то ли смехом. Петр улыбается, снова протягивает мне чашку, и я все-таки беру ее, закрывая груди второй рукой, а бедра скрещивая так, чтоб между ними ничего не было видно.

– Вот и умница, – хвалит меня мужчина, пока я делаю первый глоток. – У меня есть еще одно предложение, но если ты продолжишь бояться меня, как огня, ничего не выйдет.

– Какое еще предложение? – я смотрю на него с подозрением.

– Вот такое.

Я не успеваю ничего сообразить, как он оказывается позади меня, за спиной, и его руки ложатся на мои плечи. Большие, крепкие, теплые мужские руки. Он сходу так крепко нажимает мне большими пальцами где-то между шеей и плечами, что я глухо выдыхаю, покорно наклоняя голову вниз.

– Ого, – вырывается у меня невольно.

– У тебя тут мощные зажимы, – говорит мужчина.

– А ты прямо специалист в этом деле? – я усмехаюсь и тут же издаю стон, чувствуя, как хрустят позвонки под его умелыми пальцами.

– Конечно. Это моя основная профессия. Я массажист.

– Твою-то мать, – я неровно выдыхаю, понимая, что массаж для такого, как он, – это не просто способ помочь расслабиться, но и способ развести на что угодно, соблазнить и совратить… Потому что даже я уже растекаюсь в его руках, а ведь он дотронулся до меня всего-то минуту назад.

Чашку с недопитым чаем я ставлю на бортик, опускаю руки в воду, отклоняюсь от спинки ванны, чтобы дать Петру доступ к своим плечам и спине, и прикрываю глаза, стараясь не думать, что он сейчас просто манипулирует мной и моим телом… Ничего, у меня есть отличное стоп-слово на такие случаи: девственница!

Но до этого не доходит. В какой-то момент я поворачиваю голову набок, и мои мокрые волосы, перекатываясь с одного плеча на другое, задевают стоящую на бортике чашку. Я вздрагиваю, лихорадочно пытаясь подхватить ее руками, но слишком поздно. Чашка переворачивается, летит на пол и бьется о кафель на десятки осколков.

– Ммм, – мужчина чуть отстраняется от меня и качает головой, показывая, как он расстроен, что его любимая чашка разбилась. – Ты очень, очень виновата, Арина. Ну и что мне теперь с тобой делать, скажи мне?

В моей голове пролетает мысль: а была ли эта чашка так уж дорога ему? Или ее специально принесли сюда, чтобы невзначай разбить? Я заглядываю ему в глаза. Он смеется, губы растянуты в улыбке. Вот ведь дурак. Он просто играет со мной! Меня немного отпускает. Я не испытываю по отношению к нему никакого страха.

– Ничего не надо со мной делать, – говорю я уверенно, сама с трудом сдерживаясь от улыбки. – Лучше закончи с массажем. Это было приятно. Обещаю, я уберу все осколки.

– Вот это ты командирша, – удивляется мужчина искренне, но руки на мои плечи возвращает, продолжая крепко, но ласково разминать. – Среднестатистическая девушка должна была уже попросить меня наказать ее.

– Значит, я не среднестатистическая девушка, – довольно хмыкаю я в ответ. Кажется, я его уже совсем не боюсь. Что он мне сделает? Шутник и провокатор.

Вот только пальцы его продолжают уверенно исследовать мои плечи и спину, спускаясь все ниже, выстукивая каждый позвонок, умело нажимая на каждую мышцу, так что постепенно я окончательно расслабляюсь в его руках, позволяя себе совсем опустить голову на грудь и тихо, протяжно застонать. Тут-то он меня и подлавливает:

– Стонешь ты очень даже среднестатистически, – его насмешливый голос звучит у самого уха, обжигая кожу, и я вздрагиваю от неожиданности, открывая глаза, оборачиваясь и нечаянно прикасаясь губами к его губам.

– Петр! – ворчу я растерянно, пытаюсь вскочить, но понимаю, что вода до сих пор – единственное, что хоть немного скрывает от него мою наготу. Кроме того, его сильные ладони все еще на моих плечах, и он не даст мне встать. Меня охватывает легкая паника с примесью возбуждения. – Отпусти!