– Ариша! Я расскажу тебе одну историю! Но сначала… сначала… – он делает шаг назад и снимает свое пальто.

– Я выдам вам форму и вы сможете переодеться в кабинке, – говорю я, но мужчина отмахивается, швыряя пальто прямо на стойку:

– Не торопи меня!

Под пальто у него оказывается серого цвета джемпер, и его он тоже начинает снимать.

– Вам лучше уединиться, – я пытаюсь остановить его в последний раз, и тут он уже откровенно на меня рявкает:

– Заткнись! – а я крепко вжимаю в столешницу красную кнопку.

– Мирон бы тебя медовым молоком отпаивал, но у меня есть кое-что получше, – Петр подмигивает и ставит передо мной бокал с чем-то горячим и пахучим. Что это такое? Глинтвейн? Грог?

– Спасибо, – я киваю и делаю глоток. И вправду, что-то вроде глинтвейна, только без алкоголя. На работе пить нельзя, хмыкаю я мысленно. Непривычный напиток для секс-клуба. Но как оказывается, мужчина сделал его специально для меня, в барной карте этого нет.

– Серега не успел предупредить тебя по рации об этом клиенте… Он тоже постоянный и вот такой вот – ебанутенький. Каждый раз докапывается до девчонок. Оксана с ним тоже не справлялась. А вот Кира вполне. Что странно, в самом клубе он ведет себя прилично, – мужчина умехается. – Ну, насколько это возможно. Он только подрочить приходит. Если бы шел на контакт с кем-то, кроме персонала, – мы бы его забраковали от греха подальше. А так – пускай дергает свой стручок, кому жалко?

– Если бы я не вызвала охрану, чем бы все кончилось? – спрашиваю я.

– Да ничем, – Петрон пожимает плечами. – Он бы рассказал тебе очередную дурацкую историю из своей жизни и пошел смиренно переодеваться. Ну и вообще, ты не забывай: везде стоят камеры, охрана тебя и так видит, если что – к тебе бы пришли и спасли тебя, – он улыбается, и я тоже невольно улыбаюсь в ответ.

Мужчина сидит не напротив меня, а рядом, и когда я спрашиваю, почему, объясняет: профессиональная привычка. БДСМ-мастер садится напротив, если важнее зрительный контакт, и рядом – если важнее тактильный. А мне сейчас нужны «обнимашки», как он выражается. Петр и вправду обнимает меня за плечи, и в этом нет никакого грязного умысла или намека. По крайней мере, мне так кажется. Хотя я все равно испытываю странное, непривычное волнение рядом с этим мужчиной. Его пальцы касаются моих плеч, а мой мозг короткими вспышками представляет, что умеют делать эти пальцы, где еще они могли бы оказаться… Чтобы стряхнуть наваждение, я трясу головой… Ну ты и дура, Арина!

– Ты в порядке? – Петрон смотрит на меня обеспокоенно.

– Ага. Просто переволновалась.

– Это нормально. Работа у тебя нервная, но постепенно ты привыкнешь и научишься справляться со всеми нашими особенными клиентами. Так что не бойся: так будет не всегда.

– Спасибо, – я киваю. – Очень вкусно, кстати.

– А то! – он явно собой доволен. – Идем, провожу тебя. Надо работать.

Следующим вечером, когда мы сидим с Костей обнявшись и делимся впечатлениями прошедшего дня, мне ужасно хочется рассказать о случившимся, но приходится перекраивать, подгонять историю, где секс-клуб превращается в обычный ночной, а должность администратора – в работу официантки. Если однажды я проколюсь – будет полная жопа.

– Если бы кто-то посмел обидеть тебя при мне – я бы ему врезал, – заявляет Костя воинственным тоном, явно играя роль рыцаря в сияющих доспехах. Я улыбаюсь: какая прелесть. Сегодня он наконец-то со мной, а не со своей любимой приставкой.

– Ему было уже за пятьдесят, думаю, хватило бы грозного предупреждения, – предлагаю я.

– Хорошо, – парень кивает. – Я был бы с ним очень, очень, очень грозным, – тут он берет мою ладонь в свою, подносит к губам и начинает выцеловывать подушечки пальцев. Очень медленно и очень нежно. Я замираю, немного ошалев от неожиданности, но уже через несколько мгновений блаженно расслабляюсь, прикрывая глаза и прикусывая нижнюю губу. Он шепчет мне прямо в ухо мокрым шепотом: – А вот с тобой я могу быть только очень, очень, очень нежным…

От его слов у меня мурашки по всему телу, а он только этого и добивается: обхватывает мое лицо ладонями и припадает к губам, крепко целуя. Я прижимаюсь к нему покрепче, хотя под пледом и так жарко, и с готовностью отвечаю.

Неужели сегодня это наконец произойдет?

Эта мысль пронзает меня электрическим током, перемешивая восторг, возбуждение, страх и какую-то неожиданную неуверенность.

Блин, это точно должно поизойти с ним?

Я точно готова?

Черт, Арина! Конечно, готова! Давно уже готова! Ты девственница, но не святоша. Пора бы уже избавиться от этого досадного недоразумения между твоих бедер и наслаждаться жизнью, как все нормальные девушки. Ты и так ждала слишком долго. Тебе почти двадцать!

И вообще: все изменится! Все же изменится? У Кости больше не будет причин бегать от тебя. Давай, сделай это хотя бы ради него!

– Все нормально? – шепчет он в губы. Запутавшись, как в пледе, в своих мыслях, я и не заметила, что он уже повалил меня на спину, навис сверху и продолжает целовать, спускаясь теперь губами по обнаженной шее.

– Да, конечно, а что такое? – не понимаю я.

– Ты как-то зависла… и перестала отвечать мне.

– Прости, прости, все отлично, все прекрасно, – я растягиваю губы, чувствуя себя сейчас Кирой с ее сияющей и холодной белозубой улыбкой, а никак не самой собой. Но Костя не замечает подвоха, оно и к лучшему. Он продолжает целовать меня, стягивает через голову мою футболку, рассыпая каскад светлых волос, путается в них пальцами, дышит громко и рвано куда-то в шею, потом целует ключицы, грудь, покрывшуюся мурашками от холода, спускается еще ниже, и я невольно втягиваю живот, чувствуя на коже мокрые мужские губы…

Блин, зачем я это делаю?

Он вроде бы нежен, но мне начинает казаться, что недостаточно. Он сдергивает с меня домашние спортивные штаны, и на мгновение мне даже кажется, что он груб. Его поцелуи становятся требовательней, но реже, и я думаю, он слишком торопится. Он мнет мое тело пальцами, и я напрягаюсь, словно пытаясь отразить его прикосновения, окаменеть, не дать себя сломать…

Да что за херня!

С чего бы ему ломать меня?!

Я снова трясу головой, стараюсь забыться, ощутить тепло, но вместо этого ощущаю его каменный стояк в штанах и понимаю, что ни о каком возбуждении с моей стороны нет и речи. Я только растеряна и напугана.

– Да что с тобой не так? – голос Кости звучит уже не так ласково, как в первый раз, скорее раздраженно. – Ты же сама хотела этого, в чем проблема?

Он стаскивает с себя футболку, обнажая поджарое, гибкое тело, и я скольжу дрожащими пальцами вдоль его ребер, припадаю кожей к коже в надежде ощутить тепло и желание. Глажу его живот, перемещаюсь ладонями на спину, обнимаю, касаюсь пальцами выпирающих лопаток. Костя целует меня часто и беспорядочно – куда попало, все ниже и ниже, потом подцепляет резинку трусов, стягивая по бедрам кусочек ткани. Теперь мысль ощутить его пальцы внутри уже не кажется мне такой уж возбуждающей и приятной. Я инстинктивно свожу ноги вместе, но он все равно разводит их, протискивается между, слюнявит пальцы и касается меня там… Я дергаюсь от первого прикосновения, а потом Костя растерянно сопит мне в ухо:

– Да ты почти сухая…

Он на мгновение убирает руку, и мне кажется, он вот-вот скажет: ладно, любимая, ты сегодня не готова, давай в другой раз, – но вместо этого он подносит пальцы к моим губам и тоном, подсмотренным в каком-то тупом порно, требует:

– Соси!

Видимо, это должно выглядеть сексуально, но у меня вызывает только отторжение. Чтобы пересилить себя, я закрываю глаза и все же открываю рот, позволяя ему засунуть внутрь два пальца по три костяшки – до упора, так что в горле возникает рвотный рефлекс.