В неоновом коридоре направо и налево ведут бархатные шторы и закрытые двери. Теперь я примерно догадываюсь, что там происходит, а заодно слышу чьи-то крики, стоны и свист плетей. Отчетливый, плотный аромат секса, пота и чьей-то тяжелой туалетной воды бьет в нос. Не то чтобы противно, но ужасно непривычно.

Петр затаскивает меня в одну из комнат, где уже столпился какой-то народ, и быстро прикрывает дверь. Разрозненная компания улыбается до ушей и принимается хлопать в ладоши.

– Это наша команда! – объявляет мой проводник. – Мирон – наш третий мастер! Виолетта и Соня – администраторы зала! Жека и Андрей – бармены! Леся – диджей! Лера – психолог! Катя – сексолог! Настя – юрист! Это охрана: Олег, Макс, Серега, Серега номер два, Захар и Ромашка! Еще есть несколько приходящих мастеров, с ними познакомишься потом, – тыкнув в каждого пальцем и показав мне, кто есть кто, теперь Петр обращается к ребятам: – Ну что, у нас сегодня свежая кровь, вы поняли, поняли, да? Ее зовут Арина, и она наш новый администратор, прошу любить и жаловать!

И вот тут, вместо того, чтобы снова зааплодировать или, на худой конец (не люблю рандомные обнимашки), подойти ко мне по-очереди познакомиться, эти странные люди срываются с места, перемешиваясь, и бегут куда-то к стеллажам. Я вижу, что они хватают плетки, кнуты, стеки и еще какие-то шлепалки всех форм и размеров, а потом облепляют меня, как новогоднюю елку, принимаясь лупить как попало прямо через одежду. Все это, конечно, совершенно не больно, но, мать вашу, куда я попала?

Они смеются, отпускают какие-то реплики в мой адрес, и вся эта катавасия длится секунд тридцать. Под конец смешно становится даже мне, так что я перестаю уворачиваться, но тут Петрон дает команду «отбой».

– Больные люди, – улыбаюсь я невольно, когда все принимаются раскладывать БДСМ-атрибутику обратно по полкам. Тут уже раздаются наконец приветственные возгласы:

– Добро пожаловать!

– Наша новая плохая девочка!

– Не бойся, мы нежно кусаемся!

Петр хлопает в ладоши, пытаясь утихомирить народ:

– Ну все, все, теперь за работу! – и обращается ко мне: – А мы с тобой идем дальше, смотреть клуб. Потом я объясню тебе твои обязанности и дам на подпись документы. Там много всего, в том числе договор о неразглашении. Обычно этим занимается Егор, но он сегодня занят.

– Окей, – я киваю. Все оказалось не так уж страшно. Очень даже милые ребята. И никто пока не собирается меня трахнуть.

– Под утро приглашаем тебя на общую вечеринку.

– Куда? – уточняю я.

– Сюда, – мужчина разводит руками. – Когда все клиенты уходят, этот клуб полностью наш: танцпол, музыка и бар.

– Посмотрим, – отзываюсь я. – Я вообще-то учусь, мне на пары надо.

– Ох, не будь занудой, не каждый день ты устраиваешься на работу в секс-клуб! – он пихает меня плечом, и мне почему-то становится весело.

Под утро, отпустив последних клиентов, вся эта компания и вправду собирается в баре. Бармены – я еще не запомнила имен, – разливают по бокалам шампанское в честь нового сотрудника.

– Мне немного, – прошу я, но Петр передает мне полный бокал: – За себя нужно пить до дна, крошка!

Я делаю один глоток, касаясь губами искрящихся пузырьков, и в голове сразу становится легче, проще, свободней… И вправду, почему бы не прогулять сегодня пары? Главное – не пить слишком много. Бокал я возвращаю на стойку.

Диджей заряжает какую-то музыку, и Петр протягивает мне руку:

– Потанцуешь со мной? За знакомство, раз уж пить ты не умеешь…

Танцевать с едва знакомым мужчиной – перспектива опасная: непонятно, к чему это может привести. Если бы предложение поступило посреди ночи, под покровом неонового света, пока в нескольких метрах от нас занимались сексом другие люди, я бы отказала. Но прямо сейчас сквозь алый бархат штор пробивается рассветное солнце, и полтора десятка человек весело болтает, держа в руках бокалы с игристым. Что со мной может произойти? Ровным счетом ничего. Поэтому я соглашаюсь.

Мы с Петром выходим почти в центр зала, на танцпол, который немного возвышается и опоясывается мерцающей подсветкой. Пока я целую секунду соображаю, куда деть свои руки, мужчина притягивает меня к себе быстрым и решительным движением, сминая талию сильными пальцами.

– Ого, – усмехаюсь я. – А вы тут не церемонитесь.

– Если бы ты знала, что я тут делаю каждую ночь с женщинами, ты бы не удивилась, – отвечает мужчина, принимаясь медленно покачивать меня в такт музыке. Я наконец решаю, как поступить: кладу ладони на широкие мужские плечи. Кто-то из ребят свистит нам со стороны барной стойки, кто-то кричит:

– Да, Петрончик, затанцуй ее хорошенько!

– Не обращай внимания, – мужчина улыбается. – Они дурачатся.

– Это я уже поняла, – киваю. Мне становится интересно, и я все-таки комментирую его предыдущую фразу: – Так что же ты делаешь тут каждую ночь с женщинами? – вот только мой голос, похоже, звучит как-то слишком невинно, потому что Петр неожиданно почти повторяет фразу, сказанную Егором:

– А что интересного ты знаешь о сексе?

Я смущаюсь и едва не убираю руки с его плеч, потому что – какого хрена?! С другой стороны, я же сама спросила… Чего я хотела? Он просто задал ответный вопрос.

– То, что все знают, – отвечаю я уклончиво.

– То есть – практически ничего, – констатирует мой собеседник.

– Почему это? – я почти возмущаюсь. В моем распоряжении – весь опыт поколений, массовая культура, ПорноХаб, в конце концов! Тем временем, мужчина делает шаг назад, убирая руки с моей талии, берет за пальцы и заставляет дважды повернуться вокруг своей оси. Как мило. Почти по-школьному. Со стороны и не скажешь, что мы говорим о чем-то неприличном. Кто-то снова свистит, но я уже не обращаю внимания.

– В нашем обществе секс долго находился под запретом… Не в плане, что им не занимались, а в плане, что о нем не говорили, – объясняет Петр серьезным тоном, так что я едва не прыскаю от смеха: выглядит он сейчас как профессор сексологии в университете. Ему бы только очки на нос – и вперед, выступать перед студентами психфака. – В итоге, – продолжает мой собеседник, не забывая кружить меня по пустому танцполу. – В итоге, предвзятое, нездоровое отношение к сексу передается из поколения в поколение. Куча отвратительных родительских установок, стереотипов. Понадобится еще некоторое время, чтобы все это нормализовалось. Люди только в последние годы наконец начали об этом спокойно разговаривать и делиться знаниями по теме.

– Ммм, – мычу я неопределенно, потому что понятия не имею, что сказать.

– Сама как думаешь: у тебя здоровое отношение к сексу? – спрашивает он неожиданно.

– Слушай, мы не на сеансе психотерапии, – начинаю я, но он мягко прерывает:

– И все-таки?

– Нормальное у меня к нему отношение, – фыркаю я.

– И тебя не смущают никакие практики, например? Некоторые клиентки утверждают, что у них все с сексом окей, а потом оказывается, что они даже оральные ласки считают чем-то мерзким и недопустимым…

Я не выдерживаю и вырываюсь:

– Ладно, на сегодня достаточно, – и все только потому, что соски под блузкой у меня начинают чесаться, а внизу живота все сводит от невольного возбуждения. Я же не железная, честное слово, хоть и не планирую спать с этим парнем. Вот только его голубые-голубые глаза смотрят прямо внутрь меня, а талия все еще помнит теплые прикосновения пальцев.

Вот черт. Мне определенно стоит поторопить Костю. Работать в секс-клубе и не заниматься сексом – это почти трагично. Правда, сообщать о своем месте работы я Косте не собираюсь. Скажу просто, что устроилась официанткой в ночной клуб. В конце концов, официанток даже лапают. А вот администратора секс-клуба попробуй тронь – охрана тут же вышвырнет за территорию. С безопасностью тут все строго, в том числе с безопасностью персонала. И мне это нравится.