« Как я могла сбежать от такой прекрасной партии? Ведь, как любая девушка королевства должна была бежать к нему, а не от него!»

– Перевожу, Ваша Светлость, – слуга Афлер сделал шаг вперед, привлекая внимание Адриана, – Двадцать телков из королевской стражи мало того, что упустили из виду юную девицу! Так еще и не могли ее поймать, пол ночи гоняясь за ней по столице!

– Развяжите, – махнул рукой герцог в мою сторону.

– Не советую Ваша Светлость, – отозвался начальник стражи.

– По-твоему, я ее так под венец поведу? – рыкнул Адриан, явно теряя терпение.

– На Вашем месте, я бы ее и после свадьбы не развязывал, – глубокомысленно посоветовал стражник.

– Вон отсюда! – ровно произнес Ренард, беря себя в руки. – Оплата вами получена. Вон!

Стражники, пятясь назад в поклоне, покидали гостиную герцога.

Я же так и осталась стоять посреди комнаты.

– Реми! – позвал слугу герцог, и господин Афлер тут же подошел к нему, – Я прошу тебя, приведи ее отца. И модистку.

– Надо бы развязать, Ваша Светлость, – Реми кивнул в мою сторону. – Мало ли что люди подумают.

– Думаю, не стоит, – прищурился на меня неизбежный муж. – До приезда отца и модистки постоит так.

– Не думаю, что модистка сможет доделывать платье на… связанной девушке, – заметил Реми. – Лучше развязать перед их приездом, иначе…

– Значит «обмотаться шторой» – прекрасное платье для беглянки, – перебил Адриан, пожимая плечами и испепеляя меня взглядом. – Иди, Реми.

Слуга поклонился и вышел, а между нами повисло тяжелое молчание.

Я силилась проверить мамин шарик, который любезная стража примотала ко мне веревкой.

– Не пойму, – пыхтела я, от усердия, извиваясь змеей в крепких веревках.

Герцог молча, но очень внимательно следил за моими действиями.

– Что ты делаешь? – озадаченно произнес Ренард, вставая с кресла и медленно подходя ко мне.

– Шарик ищу, – я всеми силами старалась высвободить руку, но, кажется, только затягивала узел.

– Какой шарик? – всё еще не понимая произнес герцог, обходя меня по кругу.

– Елочный, он во внутреннем кармане плаща, – пояснила я, вся раскрасневшись от неудачных попыток и негодования.

Его Светлость выдохнул сквозь крепко стиснутые зубы.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – тихий голос над ухом, со стальными нотками заставил вздрогнуть от неожиданности. Горячее дыхание опалило кожу.

По спине пробежала стайка мурашек, а колени ослабели. Что это со мной?

– Ты. Опозорила. Меня. – отчеканил Адриан и отошел назад. – Об этом утром будет гудеть вся столица! Наваждение схлынуло, как будто и не было. Ренард был зол. Очень зол.

– Я не… – хотела оправдаться я, но осеклась. – Я ни в чем не виновата. Это всё Вы, Ваша Светлость. Я – не товар. Я – живой человек. И договор вы заключили с моим отцом. Не со мной.

Герцог дернулся и застыл, с презрением глядя на меня. Мы так простояли с минуту, буравя друг друга взглядом. Потом выражение лица герцога резко изменилось.

Он улыбнулся. Даже нет, не так. Ренард оскалился в улыбке.

– Тебе повяжут алую ленту на подвенечное платье, – приказным тоном, не терпящим возражений тоном, произнес Адриан, выбивая почву из-под ног. – Только так я могу отмыть позор со своего рода.

– Но это же не правда! – закричала я, хватая ртом воздух. – Это клевета! У меня не было мужчины!

– Да мне плевать. И еще, король обязательно спросит как мы познакомились, – продолжая улыбаться, произнес герцог, глядя на выступившие, от обиды, слезы. – Скажешь, что пришла наниматься горничной в мой дом около полугода назад. Потом я тебя заметил – так и завязались отношения. Все поняла?

Я кивнула, крепко стиснув зубы. Боишься за свою репутацию герцог? Хорошо…

– Не слышу! – наседал Адриан.

– Поняла! – прямо в ухо закричала я, подпрыгнув. Ренард поморщился, стараясь унять появившийся звон.

– Что ты поняла? – уточнил герцог, видимо, считая, что все простолюдины недалекие.

– Что мой папенька застал вас в моей комнате, когда вы лезли ко мне в окно, – бодро вещала я, глядя на то, как отвисает челюсть Его Светлости, – И пригрозил вам топором, если вы на мне не женитесь!

– Но это же чистая ложь! – возмутился Адриан, – В нее никто не поверит!

– А мне плевать! – вернула я его же слова. – Мне лента, вы в окно.

Все честно. А вообще, врать королю – незаконно!

– Расскажи это придворным, – усмехнулся герцог, глядя на меня оценивающим взглядом. – В общем так, либо ты говоришь, то, что сказал я. Именно про горничную, либо я аннулирую договор с твоим отцом.

– Да пожалуйста! – обрадовалась я, чуть не подпрыгнув на месте, – Я могу наконец-то идти?

– Разумеется, ты можешь идти, – выдохнул герцог, падая в кресло и откидываясь на спину, – Вот только твоя младшая сестра, Лиззи, вряд ли найдет себе достойного мужа. После такого-то поступка сестры. Она умрет в нищете старой, никому не нужной девой. После того, как ты отсюда уйдешь, все вокруг будут уверены, что ваша семья не умеет держать слово. И иметь с вами дело – себе дороже. Ваша лавочка скоро прикроется, поскольку в ней не будет покупателей.

– Что вы имеете ввиду? – насторожилась я, глядя на ухмылку герцога.

– Как что? Свадьба расстраивается. Но я прибуду в церковь к назначенному часу и буду долго ждать тебя у алтаря. – Адриан сделал невинное лицо, а потом схватился за сердце, – Затем выяснится от моей охраны, что ты сбежала ночью с любовником. Что в свою очередь, скажет о твоем воспитании. А так как вы воспитаны одним отцом то… Нет гарантий, что твоя сестра не поступит так же. А посему она останется старой девой до конца своих дней. А то, что отец со своей стороны не выполнил свою часть договора, обманул меня, дурно скажется на его торговой репутации. И на репутации вашей семейки.

– За столько лет история позабудется, – предприняла я попытку спора, – Через пару лет ее и не вспомнят.

– Да, если она периодически не будет всплывать, от щебечущих кумушек, в чьих дочерях единственный герцог Террии будет искать утешение. – развел руками Ренард, вызывая у меня приступ гнева, – И будет рассказывать жалостливую историю каждому отцу, который приедет сватать свою дочь. О том, что безутешен и до сих пор любит….

На секунду герцог задумался, прищурившись на меня.

– Как твое имя? А, впрочем, не важно. И не может жениться на его дочери, так как сделает ее глубоко несчастной. И будет всю оставшуюся жизнь сравнивать с тобой. – закончил Адриан, ухмыляясь и подпирая рукой голову.

– Ну Вы и чудовище! – сквозь зубы выдавила я, глядя на улыбающегося герцога.

– Нет, милая, чудовище здесь одно – это ты. – на полном серьезе проговорил герцог, – Ты своим поступком пытаешься перечеркнуть мою репутацию, будущее сестрички и лишить средств существования свою семью!

– Репутация не сравнится с поломанными жизнями! – выкрикнула я, и чуть не потеряла равновесие. – К тому же все знают, что мой отец – самый честный человек!

– Да ну? – изогнул бровь герцог, подавая вперед, – Репутация нарабатывается годами, памятью предков и поступками семьи. Репутацию очень легко запятнать, а восстановить невозможно. Мне кажется, похожими качествами обладает и девичья честь, я прав?

Я осмысливала услышанное молча. Герцог продолжал:

– Аристократы, чья репутация испорчена теряют все: вес в обществе, уважение, деньги. Они не могут выдать своих дочерей и женить сыновей, – перечислял Его Светлость , а мне становилось дурно. В комнате почему-то стало невыносимо душно.

Я закусила губу и старалась вслушиваться в слова герцога, но мне в этих веревках было невыносимо жарко. В голове набатом билась одна мысль: «Боги, как же здесь душно!»

– Они вынуждены продавать имущество, чтобы прокормить семью! Покидают столицу и чаще всего селятся на выселках, в полуразвалившихся родовых замках!

Огонь в камине разгорался всё ярче и ярче, хотя дров в него не подкидывали. Может, какой-то магический артефакт? Мысли ускользали и путались.