– Знаете первое правило хирурга? Никогда и никому ничего не обещайте, – уже взявшийся было за дверную ручку Лазарев обернулся и посмотрел на свою пациентку.

– Но я не хирург, Константин Германович, – усмехнулась Вика.

========== 5. ==========

Глава 5.

– Знаешь, Нинуль, последнее дело – начинать работу с ночной смены, – проворчала Вика, расписываясь в журнале.

– Ой, ты кому это рассказываешь, а? Ничего, зато есть надежда на то, что первая смена пройдет без особых происшествий. Легче втянуться будет.

– Девчонки, скучаем? – заговорщически пропел Брагин, запрыгивая на стойку к Нине.

– Никак нет, товарищ Брагин, – улыбнулась Вика.

– Вот, мой человек, сразу видно! – Олег хлопнул в ладоши, одобрительно глядя на девушку. – Не то, что некоторые.

Нина, к которой относилась последняя шутливая фраза, фыркнула и закатила глаза.

– Доброй ночи, смена, – к компании подошла Марина Нарочинская и взяла в руки протянутый Ниной журнал для подписей.

– И вам не хворать, Марина Владимировна, – приосанился Брагин, ослепительно улыбнувшись. Нарочинская ничего не ответила, лишь цокнула языком, и, попрощавшись сразу со всеми, вышла на улицу. – Потрясающая женщина,- протянул Олег, вновь поворачиваясь к Вике. Та лишь усмехнулась уголком губ, ничего не ответив. Нарочитое рисование Брагина перед Мариной было для девушки очевидным, и никакой радости или веселья не вызывало, даже наоборот – становилось как-то немного жаль обоих. Но лезть в чужие взаимоотношения совсем не входило в планы Вики. Поэтому она и двинулась в ординаторскую, провожаемая пристальным взглядом Брагина, по-прежнему лежащего на стойке.

– Костя, доброй ночи, – улыбнулась девушка, зайдя в ординаторскую.

– Угу.

– Давно сидишь тут?

– Угу.

Вика закатила глаза и подошла к мужчине, который загораживал собой экран компьютера.

– А, ну понятно – чем еще может заниматься взрослый мужчина, практикующий хирург? Только убивать зомби.

– Угу… – пробормотал Костя, словно и не слыша шуток. – Да, чёрт возьми, ну откуда он взялся, ну?

– Ну-ка, дай мне, – в Вике внезапно проснулся былой азарт к компьютерным играм. Буквально спихнув Лазарева со стула, девушка села на его место и схватила мышку. Пара попыток – и уровень был пройден.

– Да как так-то? – возмутился Костя, всё это время нависавший над девушкой и неотрывно следящий за происходящим.

– Магия, – развела руками девушка. Правда, через мгновение её лицо омрачила тень печали. – Брат обожал эту игру.

– Почему «обожал»? – Лазарев понял всю бестактность своего вопроса лишь после того, как Вика покачала головой, дав понять, что тему поддерживать не собирается. – Извини.

– Ничего. Как себя чувствуешь?

Костя передёрнул плечами и отстранился от девушки – всё это время он нависал над ней, сидящей в кресле, уперевшись руками в подлокотники.

– А по мне не видно? Послушался дипломированного психолога на свою голову – впрягся во все, во что только смог, дома только на пару часов появляюсь.

– Помогает?

– Вынужден признать, что да. Хотя иногда мне кажется, что я сорвусь.

– Не сорвёшься, поверь. Ну, просто поверь, и все.

Костя внимательно посмотрел на девушку, словно пытаясь понять, с чего бы вдруг он должен ей «просто поверить».

– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Хуже вряд ли кому-то будет. А сейчас я спать, не могу больше.

– Хорошо, а я еще пару уровней пройду, – Вика развернулась на стуле к монитору и запустила игру, до этого стоящую на паузе.

… – А что ты вообще умеешь? Ну, помимо того, чтобы вести с пациентами задушевные разговоры?

– Ты же спать вроде лёг, нет? Кстати, я могу построить вопрос точно так же – что ты вообще умеешь, помимо того, чтобы людей резать? – отбила подачу Вика, не отворачиваясь от монитора ни на мгновение. За спиной у девушки уже было пять пройденных уровней и полтора часа времени.

– Не спится. И я просто так людей не режу, я их спасаю. Ты в их числе, между прочим.

– Меня спас Брагин, – усмехнулась Вика.

– Не без моей помощи. Так что там с моим вопросом?

– Ну, сестринское дело и оказание первой помощи я знаю, не волнуйся. В случае чего буду работать наравне со всеми, а не отсиживаться здесь.

– Хорошо, а если не брать медицинский аспект?

Девушка наконец поставила уровень на паузу, и повернулась к своему собеседнику. Тот лежал, закинув руки за голову и растянувшись на диванчике, выжидающе глядя на Ковалёву.

– А с чего вдруг такое любопытство?

Костя пожал плечами.

– Просто поговорить хочется.

Вика встала со стула и, подойдя к столу, щёлкнула чайником.

– Я не знаю, Кость. Не умею говорить о своих умениях, выглядит со стороны, как хвастовство. Будем вместе работать – узнаешь.

– Я не то сказал что-то? Ты как-то резко скисла,- заметил мужчина, наблюдая за манипуляциями Вики, заваривающей кофе.

– Нет, всё нормально. Кофе будешь?

– Давай. Бело-синяя кружка.

Вика достала из шкафчика указанную чашку и задумалась. С раннего детства она занималась танцами, почти профессионально, посвящая этому всё своё свободное время и даже жертвуя школой ради конкурсов и тренировок. Более того, увлечение не надоело девушке с годами, а наоборот – занимало в её сердце всё больше пространства. И именно на тренировку Вика шла в тот вечер, когда её избили и изнасиловали. Из танцев пришлось уйти – девушке становилось панически страшно идти той дорогой, которой она каждый вечер ходила в зал. Да и сама мысль о тренировках вызывала ужас.

– На, держи, – отбрасывая ненужные мысли, девушка протянула севшему на диванчике Косте чашку, а сама забралась и села рядом, оперевшись спиной о стену и поджав ноги под себя.

– Спасибо, – Лазарев улыбнулся и отпил из чашки. – Тебе, кстати, повезло с первым рабочим днем – не помню такого спокойствия здесь, даже по ночам.

Вика сонно усмехнулась – глаза начали слипаться совершенно внезапно, несмотря на то, что она пила сейчас горячий и крепкий кофе. Поставив кружку на книжную полку, девушка стала перебирать подшивку медицинских журналов и книг, которые притаскивали из своих домашних библиотек работники отделения.

– Ты куришь?

Внезапный вопрос заставил Вику вздрогнуть и отдёрнуть руку от Дюма, к томику которого манило помимо воли.

– Угу, а что?

– Пойдём, потравимся?

– Иди, я не хочу что-то,- покачала головой Ковалева, схватив-таки заветную книгу. – Почитаю лучше.

– Как хочешь, – Костик поднялся с дивана, поставил пустую кружку в раковину и, взяв со стола пачку сигарет, вышел из ординаторской, оставив Вику наедине с графом Монте-Кристо. Правда, даже его приключения не смогли отогнать навязчивое желание вздремнуть. Поэтому, когда Лазарев вернулся в ординаторскую, Вика уже лежала посередине диванчика, свернувшись в клубок и обняв книгу. Усмехнувшись, мужчина осторожно вытащил из-под головы девушки плед и, встряхнув его, накинул на коллегу, предварительно забрав книгу. А сам сел за компьютер, удивившись тому, насколько далеко прошла игру товарищ психолог. Правда, поиграть мужчине так и не удалось – мирное посапывание действовало получше любого снотворного.

…И Салам Гафуров, пришедший на работу с утра пораньше, имел возможность лицезреть так и вовсе умилительную картину – всё так же спящая посередине кушетки Вика, и Костя, расположившийся в компьютерном кресле, придвинутом вплотную к диванчику – так, чтобы начавшая было ворочаться во сне девушка не упала на пол. Оба крепко спали, несмотря на то, что их смена уже подходила к концу. И Саламу отчаянно не хотелось нарушать эту идиллию, установившуюся в ординаторской хирургического отделения НИИ имени Склифосовского…

========== 6. ==========

Глава 6.

Дни сменялись один другим с космической скоростью. Виктория всё больше втягивалась в авральный ритм жизни знаменитого Склифа, всё больше становилась его полноправным членом, всё более незаменимым человеком в хирургическом отделении. В самом деле – у хирургов убавилось забот с появлением Ковалёвой – теперь им не надо было самим вести задушевные беседы с больными или пытаться успокоить особо буйных. Виктория чудесным образом находила общий язык практически со всеми. А с теми, с кем всё же не находила, разговор был совсем иным – медикаментозным – обычно Виктория не справлялась только с совсем неадекватными экземплярами. Только вот у девушки было одно, непререкаемое, условие – на время её работы с пациентом в палате не должно быть никого, кроме них самих. Вика выдворяла из палат и смотровых даже лечащих врачей, но делала это лишь по одной причине – терпеть не могла посторонних любопытных взглядов. А уж тем более, вопросов. Сначала её метод работы воспринимался в штыки, пару раз некоторые даже пытались нажаловаться Зименской, но, получив от ворот поворот, успокаивались, и через пару недель после выхода Вики на занимаемую должность, в хирургии восстановилась идиллия и покой. Если эти слова вообще применимы к Склифу.