— Я. Вызову. Дирижабль, — уведомил нас Туриан, прядая ушами, — До волков.
— А что, идти далеко? — поинтересовался я, подбирая последний нужный нам ингредиент в виде призрачной вуали, упавшей с упокоившейся с большим миром в душе невесты.
— Доложился. Приказали, — пожал плечами плод любви эльфа и троллихи, прядая ушами, — Незачем. Уровни. Показывать.
— Мач-Мач! — тут же подскакала к нам рыжая, неся в глазах мольбу за все беды и муки иудейского народа с начала летоисчисления, — Мы же сюда вернемся, да? К тараканам? К тараканчикам? Ну Мач?
— Обязательно вернемся, — не выдержав, я погладил гному по рыжей голове, — Прокачаемся! Весь мир в труху! Но потом.
Времени оставалось не так уж много до коронации, где бедного Кинтаро радостно назначат на всё подряд. Ох, не завидую пареньку. Только, можно сказать, опробовал жизнь, только пошли первые публичные дома, как на тебе. Держи Внучку, держи трон… хотя нет, вряд ли Внучке светит что-то серьезнее, чем место любовницы. Не тот статус у нее. Хотя, что я понимаю во всем этом императорстве и его раскладах? Может быть, старым перечницам такая вот мелочь самое оно?
Не мои проблемы. Мне бы деда уговорить, который Одай, пусть и по мелочевке. Скажем, мы будем вести себя очень прилично и достойно, прямо постараемся как боженьки, а он нас потерпит. Здесь, в Скриггане, с тараканами. Годик. Книжек нам сюда даст, пожрать прикажет привозить. А потом мы тихо-мирно покинем континент, как он хочет. Все будут довольны, все будут счастливы.
Так, думая свои грязные планы и лелея замыслы, я и не заметил, как прошёл полёт мелкого летательного аппарата до леса с катар-волками, жаждущими передать свои печенки в нашу собственность. Выгрузив нас четверых на полянку, дирижаблик шустро умотал, а мой магикон забился в конвульсиях — звонили.
— Мач, — мрачный тон оябуна не оставлял сомнений в том, что дед либо задумал гадость, либо опасается таковой.
— Я за него! — бодро отрапоротовал я, имея вид лихой и придурковатый.
— Эргонохильду за что? — вопросил сердито и возмущенно старик, явно испытывая к последней какие-то близковозрастные чувства.
— Иначе её бы нагнули другие, — перешёл на серьёзный тон я, — и по-другому.
— Ладно, поговорим еще на эту тему, — хмыкнул Тсучиноко, — Доклад Туриана я видел, но очень интересно мне тут — вы Самару не обижали? А то она у моей мамы любимица…
— Мы тебя не обижали же? — с намеком-уточнением-просьбой-шантажом-угрозой-лаской в голове спросил я стоящую невдалеке шинобю.
Та сделала большие глаза, которыми и начала смотреть вокруг, явно находясь в когнитивном диссонансе. Ну да, с одной стороны, вроде так обидели, как еще никто не обижал — верхом катались, красться заставляли, били, «исцеляли» … В общем, девочка заколебалась, от чего Саяка и Тами, у которых внезапно проснулось что-то вроде инстинктов самосохранения, начали девушке-лошади на пальцах показывать, что они её любят и ценят, а еще — разные там императоры далеко, а Мач — вот он. Рядом. Наконец, под тяжелый обреченный вздох Туриана, Самара отрицательно покачала головой.
— Говорит — не обижали! — тут же «перевел» я.
— Гады вы, — устало выдохнул как-то всё понявший дед, — Она ж еще маленькая. Возвращайтесь. Есть у нас еще до коронации дела. С Гильдией. И не только.
— А с чем еще могут быть проблемы? — хмыкнул я, — Вроде нигде не успели…
— У всего мира проблемы, Мач Крайм, — максимально серьезным тоном отрезал Одай, — Большие и неведомые! Поэтому чем быстрее вернетесь, тем будет лучше! Вы мне нужны!
— Значит — пора менять мир! — отрезал я, нажимая на отбой. Фиг ему! Не дам себя ни во что втравить!
Задолбало! Я взрослый, ответственный человек! Мне много лет! У меня всё хорошо! Сила есть, ума не надо, две женщины, живущие между собой в мире и согласии, а спящие при этом со мной. Финансы не поют романсы, сильный, молодой, красивый, умный! Нафига я ношусь как бешеная собака по этому миру, постоянно во что-то влипая? Сейчас печенок волчьих нарежем, сопляка на царство занесем, и здравствуйте, насекомые! Последний раз потрудиться в жизни, а потом класть на всё настолько отросший хвост, что никто его сдвинуть не сможет!
Туриан и Самара, расположившиеся в разбитом мной лагере на полянке, не выразили ни малейшего желания сопровождать нас в охоте за катар-волками. Лаконично выражающийся длинноух оповестил нас, что здесь, в центре леса, да еще и с доставкой по воздуху, мы гарантированно лишены внимания каких-либо внешних сил, поэтому можем охотиться, пока он и куноичи немного отдохнут от нашего замечательного общества. Гадко подумав, что полученные уровни слишком сильно начесали чувство собственного величия у двух гвардейцев, я скривил рожу, уводя наш маленький отряд в лес. Что я этих порнокопытных, уговаривать буду?
Оказалось, показалось.
Первый катар-волк, которого мы встретили, стоял к нам жопой и увлеченно ел оленя. Здоровенная такая и страшная собака, величиной с теленка, только пошире, покосматее и отчаянно бандитского вида. А еще явно обладающая чуйкой на грядущие неприятности — волк, почти сразу как мы его заметили, пружинисто подпрыгнул на месте с разворотом, припадая на передние лапы и оскаливая чрезвычайно зубастую пасть. Коротко взвизгнувшая Саяка тут же долбанула по страшной морде «колдовской пулей». От снаряда мохнатый легко увернулся, что уже было удивительно, но куда удивительнее стало то, что и от моей атаки рывком этот хищный гомосексуалист уклонился тоже!
Когда же тварюга, подпрыгнув и вновь крутнувшись, зарядила мне в голову задней лапой с вертушки, то в кусты я полетел удивленный максимально.
Дальше стало только хуже. Намного хуже. Я бы смирился с тем, что катар-волк ловок как укушенная в зад молния. Счёл бы относительно приемлемым то, что эта волосатая скотина бандитского вида знает кунг-фу. В принципе, учитывая, насколько исекаен это ушибленный мирок, я бы даже простил твари умение мимикрировать под местность, плеваться ядом и колдовать…
…увы, такой роскоши нам не предоставили.
Серый здоровенный волк не знал кунг-фу. Он просто был до усрачки ловок.
А еще он был не один.
Первым делом, выбравшись из кустов, я увидел Саяку, которая улетала в свои кусты в обнимку с какой-то корягой, которую в неё банально швырнули. Вторым — разглядел злобно ругающуюся Тами — её очень ловко поддели волчьим носом в том месте, где боевой купальник был уже всего, а затем просто дёрнули вверх, из-за чего вопящая гнома сейчас разглядывала лес над верхушками деревьев. Третьим… уже я заорал благим матом, так как чьи-то острые зубы в большой пасти решили, что моя левая ягодица очень аппетитна!
Дальше начался адище. Шесть скотов, обряженных в волчьи шкуры, не давали нам ни малейшего шанса на контратаку, постоянно маневрируя и отступая, заманивая в ловушки и выводя из равновесия. Они уворачивались, отпрыгивали, удирали, дразнясь хвостами, а затем возвращались на полянку, выбирая момент, чтобы внести свою собачью лепту в продолжающееся унижение. Мы не могли нанести им повреждения, но и эти твари вовсе не стремились впиться зубами при любой удобной возможности! Они кидались различной ерундой, подкидывали легких девчонок носами, устраивали мне подножки, но вот зубы и когти пускали в ход только тогда, когда видели гарантированно безопасную возможность это сделать! Почти все их атаки были критическими!
Я очень быстро понял, что такими темпами нас ушибут до смерти, поэтому сменил тактику — теперь, вместо того чтобы бегать за волосатыми подлецами со своей кулинарной киянкой, я занялся исцелением и поддержкой для девчонок. Встав к ним поближе, я назначал то одну, то другую «дамой», после чего активировал рывок, ускоряющий регенерацию. Ситуация слегка поменялась — Тами, переставшая летать вверх-вниз, тоже переключилась на защиту Саяки, а вот та раздухарилась, пытаясь поймать страшных собак то на область «драки», то устраивая «метель». Последняя и сработала лучше всего — попав в зону воющего ветра, катар-волки теряли подвижность, от чего их уже можно было атаковать мне и рыжей злющей гномке. На такую мелочь, как серьезные повреждения от заклинания нашей верховной мудрицы, мы внимания не обращали.
