Мужики-конвоиры чуть отодвинули горящий деревянный помост и лихо перевязали ведьму цепью и закрепили на столбе.
Вокруг женщины взвились птицы, они носились с криками в ночной тишине; усилился ветер, ясное небо с луной заволокло тучами. Даже погода взялась доиграть нелепую пьесу её жизни. Иресса уже не могла остановиться. Она хохотала во весь голос, когда жар от пламени начал подбираться к ступням; женщина начала терять контроль.
– Пока ещё жива, пока горит трава… огонь тебе к лицу… Танцуй, Ведьма, танцуй! – Кричала Золя, и люди подхватывали её песню.
Пламя жадно вцеплялось в ноги. Иресса действительно будто танцевала, пытаясь убраться от огня.
– Как у ведьмы четыре крыла и за плечами воздух дрожит
Нынче ей полыхать синим пламенем,
Как она горела во лжи…
Женщина перестала смеяться и начала кричать, чувствуя сильные ожоги. Толпа не унималась, будто в трансе подпевая:
Пока ещё жива, пока горит трава…
Огонь тебе к лицу…
Танцуй, Ведьма, танцуй1…
Ливень хлынул стеной, разметав толпу и потушив огонь. Никола не собирался оставлять все как есть, он схватил железный прут у ближайшей кузни и с яростным воплем кинулся на Ирессу.
Женщина невольно зажмурила глаза. Секунда, две, три – смерть не наступала. Ливень не прекращался, сквозь него плохо было видно пространство, он был будто завеса, тяжелая и не проходимая. Никол лежал рядом в обнимку с прутом. Он спал, как и другие зеваки, не разбежавшиеся от ливня. Иресса заплакала, повиснув на цепи, стараясь подогнуть ноги.
– Лалита, Агата, покажитесь, – проговорила она наконец.
Из-за угла торговой лавки вышли две женщины: высокая статная Агата и хрупкая голубоглазая Лалита.
– Ну здравствуй, сестренка, – проворчала старшая, легко смахивая цепи. – Крепко ты впуталась.
– Бедняжка, я так переживала! – Заворковала Лалита, которая всегда была чувствительной и ласковой.
Сестры подхватили Ирессу под руки, чтобы обожженные ноги не касались земли. Пострадавшая больше не могла вымолвить ни слова.
Спрятавшись в одной заброшенной избушке, сестры подождали, пока Иресса немного придет в себя, наскоро подлечили ожоги и покинули селение до первого луча солнца.
* * *
Оставшиеся на той земле Никола со своими работниками и прочие жители, уже спустя час после сонного оцепенения, совершенно ничего не помнили. Лалита постаралась, и все произошедшее казалось сном, оставив в головах устоявшийся ритм жизни, без ведьм и колдунов.
Колдун же на самом деле убрался из деревни еще накануне, когда «Агга» не явилась на встречу; он воспринял это как прямое личное оскорбление и, не зная всей сути, устроил коровий мор, внушил Николе и ближайшим к нему людям нужную мысль, подставив «конкурентку». После этого, успокоив свое «эго», ушел в соседнее село и планировал вернуться через пару недель. Он, сам того не зная, помог открыть вход в Незримый Проклятый мир, где была Ая. Хотя Колдун собирался всего лишь установить контрзаклятье на территории будущей дуэли. По замыслу, если бы Агга все же пришла и ударила первой, её отбросило бы и оглушило собственное заклятье.
А прибывшие (хоть и с опозданием) сестры, на том же самом месте, на границе наведенного Колдуном заклятья, решили вызвать «сонное» видение – этим иногда пользовалась Лалита, ведь иначе воздействовать на людей она не могла – которое показало им сквозь искаженные параметры прошлый день.
Зов сестры через сон вышел немного не таким, как ожидала Иресса: как только Лалита увидела сестру в безобразном виде (Агга могла напугать кого угодно), то без лишних вопросов просто втянула её «назад», и будь это реальный мир – Иресса проснулась бы у себя. Однако она во плоти вернулась туда, откуда пришла, а сестра, испугавшись не на шутку, поторопила Агату и те сразу выдвинулись на помощь.
Спустя день после костра, Иресса поведала родным ведьмам об Ае и странном заклятье, что настигло бедняжку. Агата пожала плечами, мол, никогда не слышала о таком. Лалита грустно сказала, что её дар не способен проникать в чужие миры, Ирессе просто повезло в тот единственный раз, когда магия сна вступила в контакт с нагромождением других магических «зарядов» и подействовала таким образом. Не один день думала женщина о новой подруге, даже отважилась уснуть специально и попробовать во сне приблизиться к девушке, под контролем Лалиты. Но ничего не выходило. Тогда Агата, глядя на бесплодные попытки сестер, изрекла одну простую истину:
– Иресса, это все глупости. Извини, Лалита, но это так. Помочь бедняжке можно только одним путем: убить того, кто наложил заклятье. Они ведь связаны крепкими узами, если всё это правда. Мы здесь ничем не поможем.
Глава 8
Ромэн увидел Аю снова в полдень, но теперь без стеснения и страха подлетел в виде сокола близко, приземлился на скамью рядом с девушкой. На нее выжидающе уставились два желтых глаза. Ая без слов обратила юношу, и тут же отвернулась.
– Здравствуй…
– Здравствуй, Ая. Знаешь, я хотел…
– Погоди, я принесу тебе одежду.
Облачившись в тот же костюм, что и в прошлый раз, Ромэн продолжил свою речь.
– Я только хотел увидеть тебя. И, прошу, не отправляй меня обратно так внезапно, мой сокол будто с ума сошел в тот раз, я не мог им управлять. Я бы хотел провести с тобой весь день, и этого было бы так мало… Но, боюсь, с рассветом сам испарюсь. Правда, я толком не понимаю, как это происходит…
Юноша тараторил, сбивался, но смотрел ей в глаза и не мог отвести взгляд, он отчаянно хотел взять её за руку, обнять – но пока боялся, сам не зная, чего. Ая слушала его, едва заметно улыбаясь. Он был искренен, он был откровенен, и она нуждалась в нем, как в собеседнике, как в единственном друге.
– Ты сильный маг, но тебе нужно растить свою силу, познавать её. Кто научил тебя летать в соколе?
– Никто, я сам. Я даже не представляю, откуда во мне эта сила? Мои родные, близкие, все, кого я знаю – обычные люди. Кто были жившие век-полтора назад, предки – мы не знаем их историю, так уж сложилось. И мои родители переехали из залива Джордиса, а это земля в другой стране, там часто встречаются темнокожие люди, о которых здесь никто не слышал…
Ая задумалась о том, что она и сама мало что знает о своей родне из прошлого, почему-то никто не упоминал о них. И это действительно странно, ведь все знатные семьи обычно кичатся родством с той или иной ветвью известных людей, вывешивая гобелены и портреты в своих замках и торжественно произнося девиз рода на любом значимом празднике… это тоже было и у Аи, но в малой степени, чем у некоторых других. Только ни гобелен, ни портрет все равно не отразят истинную сущность человека.
– Только сейчас не у кого спросить, – закончил парень, – моему отцу уже за семьдесят, и даже он мало что рассказывал о поколениях прошлого.
– А это неправильно, – ответила Ая. – Я сейчас тоже жалею, что так мало знаю настоящей правды о своем роде. Мне подкинула мысль одна «ведьма». О том, что простые с виду люди только кажутся простыми, мы ничего не узнаем о них, если они сами того не захотят.
– О чем ты?
Ая рассказала ему о внезапной встрече с Ирессой. Парень был озадачен. Он не слышал о «сквибах», да и вообще очень слабо разбирался во всем многообразии магического мира и его правилах. Он не мог сдержать вопроса, который мучал его с первых дней, когда ее увидел:
– Ая… почему ты здесь?
Девушка молчала. Довериться ему означало впустить в свое сердце надежду. Для начала.
Она начала свой рассказ, когда сумерки охватили её маленький мирок. Каждое слово истории впечатывалось в его сердце и причиняло боль, словно это все происходило перед его глазами.
– Я убью его. – Мрачно сказал он.
* * *
Спустя пару ночей, леди Плэмери отправилась к ведуну на сей раз одна. Старик-муж захворал, и Милора была приставлена на подмогу. Постучавшись в дверь, женщина судорожно глотнула ночной воздух.
