Снег продолжал валить. Всё небо было затянуто плотными облаками. Серое небо, серое здание, серый город… Ощущение, будто я оказалась внутри чёрно-белого телевизора, где различить можно только монохромные тона.

После завтрака позвонила маме. Объяснила, что рейс отменили из-за погодных условий. Про Капранова упоминать не стала. Зачем лишний раз беспокоить маму?! Приеду – расскажу!

Ещё раз позвонила на горячую линию и уточнила по поводу вечернего рейса в Москву. Ничего определённого мне не сообщили, а посоветовали следить за прогнозом погоды.

Вот спрашивается, зачем надо было тащиться на научную конференцию в такую даль зимой? В Москве подобных ассамблей нет, что ли?! Хотя сейчас я уже догадываюсь зачем! Ух, как же я зла!

Целый день со мной странного ничего не происходило. Чувствовала я себя на удивление в безопасности. Прогноз погоды обещал, что к вечеру снежная буря должна стихнуть. Мой рейс был ночью, возможно, мне всё-таки удастся улететь отсюда! Мессенджер был переполнен сообщениями от Капранова, которые я даже не открывала. Иногда выхватывала общий смысл из пуш-уведомлений. Сначала Николай Петрович извинялся, потом беспокоился, где я, затем присылал какой-то бред про «дружка», которого я якобы себе завела, какие-то оскорбления нецензурные. Одним словом, звук смартфона я отключила, а сообщения от Никапа просто не просматривала. Сейчас руководитель точно ничего важного мне написать не может.

Я уже не удивилась, когда мне в номер доставили обед.

– Девушка, а город точно Омск? – с улыбкой спросила я.

– Да, точно. А что?

– Просто отели «ВСЁ ВКЛЮЧЕНО» обычно в Турции или Египте находятся, – ответила я.

Девушка захихикала и быстро ушла.

К вечеру я была готова освободить номер. На моё счастье, снег всё-таки прекратился.

Я спустилась к администратору отеля, сдала электронный ключ и попросила вызвать мне машину до аэропорта. Девушка добродушно пообещала всё выполнить, а пока предложила мне подождать такси в холле. Здесь я снова стала ощущать на себе пристальный взгляд невидимого наблюдателя.

«Ну и пусть следит, кто бы он ни был, лишь бы не приставал!» – подумала я и демонстративно прикрыла глаза, изображая из себя красавицу-фею.

Через двадцать минут ко мне подошла администратор и объявила, что подъехало такси. Каково же было удивление, когда я увидела тот самый Рено Логан, что катал меня вчера!

В салоне сидел жизнерадостный, замотанный до носа в шарф таксист в чёрной глубоко надвинутой на брови шапочке. Мой сердобольный вчерашний водитель весело поздоровался.

– Извините, что я вам вчера забыла заплатить. Я думала, что мы ещё увидимся…

– Мне всё передали, не переживайте.

– Немало?

Водитель глухо покашлял.

– Нет нормально, – подозрительно весело прозвучал ответ.

– Давайте, я вам сейчас заплачу, а то вдруг забуду. Сколько?

Таксист посмотрел на меня необычными голубыми глазами, в которых играли смешинки, а потом сказал:

– А сколько вам не жалко? Хотя красивую девушку я и бесплатно могу отвезти.

– А вот этого не надо, – строго проговорила я и полезла за купюрой в сумочку.

Пятьсот рублей я положила на полочку под печкой.

Водитель мельком взглянул на банкноту.

– Не любите, когда вам правду говорят? – вдруг спросил мужчина.

– Что? – не поняла я.

– Правду не любите? – повторил он.

– Какую правду? Люблю.

– Ну, как же, вам правду говорят, а вы огрызаетесь. Я вот сказал, что красивая, а вы колючки сразу выставили.

– Колючки? – протянула я и грустно усмехнулась. – Не люблю, когда мужчины мою красоту замечают.

– Это как же? – хохотнул водитель. – Разве не об этом все девушки мечтают, чтоб их красота наповал сражала. А вы не любите!

– Ну, во-первых, я – не все девушки, а во-вторых, не родись красивой, а родись счастливой! Красота многих делает несчастными, от неё может и беда случиться…

– Не случится! – неожиданно резко вставил водитель.

Я удивилась реакции. Посмотрела на него. Насколько могла я судить по тому, что было видно из-под высокого ворота свитера, лицо мужчины стало серьёзным, а глаза смотрели прямо и как будто светились голубым огоньком. Затем я взгляд перевела на большие мужские руки, которые крепко сжимали руль, даже костяшки побелели. И вдруг я заметила на левой руке, которая лежала чуть выше правой на руле часы Rolex2.

– А водителям хорошо платят? – поинтересовалась я.

– Что? – теперь удивился водитель.

– Мне любопытно, сколько зарабатывает таксист, если Rolex может позволить? – и кивнула на запястье.

– Ааа. Это подделка! – ответил он и быстро натянул рукав куртки поверх часов. – На рынке у цыган купил!

– Понятно.

Оставшийся путь до аэропорта мы ехали молча. Иногда я ловила на себе задумчивый и заинтересованный взгляд водителя.

До аэропорта доехали без приключений. Таксист даже довёл меня до здания аэровокзала. Мужчина почему-то считал своей обязанностью донести мой нетяжелый чемодан, у которого ко всему прочему были колёсики.

– Ну, я пошла, спасибо вам… Ой, а как вас зовут? Даже имени вашего не знаю, а вы для меня столько хорошего сделали!

Глаза таксиста сверкнули.

– Сса… Саша, Александр, – с сомнением произнёс он.

– Спасибо вам, Александр. Я, кстати, Елизавета! – сказала я и протянула руку.

Водитель посмотрел удивлённо и пожал в ответ. Моя ладошка утонула в его большой и горячей руке.

– Какая холодная у вас рука, Лиза.

– Ничего сейчас согреюсь! До свидания!

– До встречи, Лиза! – тихо сказал водитель.

А аэропорту меня ждал неприятный сюрприз…

После регистрации на рейс в зале ожидания я столкнулась нос к носу с моим преподобнейшим научным руководителем. Никап был нервный, злой и плохо выглядел: непричёсанный, с разбитыми очками и тёмно-фиолетовым синяком под левым глазом. Глаз заплыл и не открывался.

– Николай Петрович! – испуганно вырвалось у меня. – Что это с вами?

– Упал и сильно ударился, – резко ответил он и отвернулся.

От Никапа разило перегаром. Видимо, ночью Капранов не скучал, а со знанием дела провёл время. Я отошла от Николая Петровича подальше и пристроилась к одной семейной паре с шумными ребятишками. Дети меня всегда умиляли.

Капранов за мной не пошёл. Ну, ещё бы, Никапа шум сейчас раздражает, наверняка мучается похмельем, бедолага! Николай Петрович следил за мной издали, иногда исчезая где-то в районе закусочных.

Я задумалась над тем, как же так получилось, что я столкнулась с Капрановым сейчас? Он ведь должен был улететь раньше! Но вспомнив погоду днём, поняла, что и дневной рейс был отменён. Эх, придётся мне с этим мерзавцем вместе лететь! Хорошо, если места в салоне у нас разные будут!

Капранов коршуном следил за мной. Я это чувствовала. Ну, и, конечно, я чувствовала и другое наблюдение, уже более привычное, невидимое. Отчего-то именно это «невидимое» наблюдение мне внушало спокойствие, оно стало уже каким-то родным.

Объявили посадку на рейс… Я и заметить не успела, как Капранов ловко оказался рядом со мной в очереди и теперь дышал перегаром мне в затылок. Ох, как же противно!

В автобусе Капранов не отходил от меня, смотрел волком, но молчал.

В салоне самолёта выяснилось, что места у нас с Николаем Петровичем находятся рядом. Ну что за напасть такая! Неужели мне весь полёт перегар придётся нюхать?! От досады даже слёзы подступили. Эх!

– Елизавета Александровна, к иллюминатору присядете? – издевательски произнёс Капранов.

Я как представила, что буду отрезана не совсем трезвой фигурой от общества салона, так мне подурнело.

– Нет, Николай Петрович, я сяду на своё место, рядом с проходом.

– Как хотите, Лиза! – проговорил Никап и шлёпнулся у окошка.

Я присела и отвернулась от соседа, ловя носом потоки свежего воздуха и наблюдая за тем, как рассаживаются остальные пассажиры по местам. Вытащив из сумочки смартфон, быстро написала маме сообщение, что нахожусь в самолёте и через три с половиной часа буду уже в Москве.